Сергей Курган - Оправа для бриллианта, или Пять дней в Париже. Книга первая

• Название: Оправа для бриллианта, или Пять дней в Париже. Книга первая
• Автор: Сергей Курган
• Жанр: Альтернативная история

Этот роман увлекает, затягивает, как в водоворот… Мистика и тайна, история и современность, изящные диалоги и легкий флирт, красочные и малоизвестные подробности о замках, городах и вещах, а главное – о людях, которые творили историю. И об алмазах – царственных камнях, подсвечивающих все это своим дивным светом… В Париже может произойти все, что угодно! Влюбленность? О! Намного больше того – соприкосновение с невероятным! Чудеса с продолжением…

---

Разоренная Пикардия, сожженный Бове. Пятьсот пленных бернцев из гарнизона Грансона, которых этот выродок приказал перевешать и утопить в Невшательском озере. Перебитые до последнего человека жители Неля. Предательски захваченный в Перонне король Франции.

Но чаша переполнилась. Отец долго ждал: « – Мы здесь не для того, чтобы творить добро и наказывать преступников!» – Пусть так. Но мать! Мы не можем этого так оставить! – «Поверь, Симон, – сказал Отец тогда, – мы медленно запрягаем, но быстро едем. Время Карла скоро выйдет. Смотри – он всех обратил в своих врагов – они теперь окружили его со всех сторон: швейцарские кантоны, эльзасцы, герцог Рене. Да и император его не поддержит. Людовик XI, этот паук, сидит у себя в Плесси-ле-Тур и плетет вокруг Бургундца свою паутину. И она уже почти соткана – с нашей с тобой помощью». И Отец рассмеялся. Рассмеялся страшно, как всегда, и сердце Симона забилось в радостном предвкушении – Отец не бросает слов на ветер. «Ты ведь знаешь, каков из себя ад, не так ли? – добавил он, – Так вот: его ад не за горами». «Когда?» – спросил лишь Симон. «Скоро. Отправляйся к швейцарцам, если хочешь поучаствовать. Там будет интереснее всего. Вот увидишь». Хорошо. Отцу ли не знать?

О да, он зарвался, этот щенок португальской суки. Всему есть предел, и королем ему не бывать! Никакая артиллерия, никакие ордонансные роты его не спасут. Отец намекнул, что итальянские кондотьеры его сдадут. Продажные итальяшки! Но сейчас это хорошо! Это очень хорошо! И вот оно – пошло-поехало! Давно ли был тот разговор с Отцом, а уже – Грансон, Муртен: поражение за поражением. Артиллерия, обоз – все потеряно. Все, что он награбил, в том числе в Льеже и Динане – все пошло прахом. Стало ему поперек горла. Но он все не успокоится, все бесится. Пускай! Он только сам себя вгоняет в гроб. Ярость застилает ему глаза. Он – не Смелый, он – Сумасшедший. И всегда таким был. Скажете тоже: Карл Смелый! Скажите лучше – Карл Бешеный.

Герцог Бургундии Карл Смелый. Худ. Роже (Рогир) ван дер Вейден. На груди герцога – знак Ордена Золотого Руна.

– Я отправлюсь к швейцарцам, – ответил Отцу Симон, – я сделаю все, как Ты сказал. И я лично засуну этот его «Орден Золотого Руна», а лучше сказать, «Орден Горячего Рожна» прямиком ему в задницу!

– Хорошо! Не забудь передать привет от меня. – И Отец вновь расхохотался.

Какой же все-таки страшно холодный январь в этом году! От дыхания изо рта клубился густой пар. Да, крещенские морозы! Руки в железных перчатках почти что превратились в ледышки. Это даже ему, Симону-то нелегко, а им всем каково?! Они шли уже долго – алебардисты, арбалетчики, лучшие в Европе швейцарские пикинеры и знаменитые английские лучники со своими длинными луками. Лица их были сумрачны, сосредоточены – швейцарцы не простили Карлу подлого убийства своих сотоварищей. Швейцарцы, гордые граждане свободных кантонов, шли в бой, исполненные мрачной уверенности. И герцог Рене, похоже, тоже настроен решительно. Лотарингцы, швейцарцы, эльзасцы – мы все вместе. День настал – часы Бургундии, этого волка на границах Франции, сочтены. Да свершится ее судьба!

Однако же, Карл, надо отдать ему должное, расположился умно: точно между лесом и Мертой13. Короткая, удобная для обороны позиция, фланги которой упираются с одной стороны в лес, с другой – в реку. С фронта, к тому же, ее прикрывает ручей, а отчасти и живая изгородь. Удержать такую позицию, пускай даже против вдвое превосходящего врага, вполне возможно, тем более что у бургундцев лучше артиллерия. Но, впрочем, от артиллерии здесь мало толку, и Карл не знает главного! Он ждет лобовой атаки – тем лучше. Сегодня на совете у герцога Рене было принято важное и совершенно правильное решение: имитируя фронтальную атаку, в действительности бросить главные силы в обход бургундских флангов. Пусть далеко – не беда! Порой долгая дорога оказывается кратчайшим путем к победе. А погода нам поможет: начинающаяся метель скроет наши передвижения.

***

У Симона не выходил из головы последний, уже совсем недавний разговор с Отцом.

– Я знаю, Симон, что ты по-прежнему неравнодушен к красивым камням – начал Отец, – особенно к алмазам. Пожалуй, даже не будет преувеличением сказать, что ты увлекаешься ими все больше и больше.

Симон разволновался – эта тема никогда не оставляла его равнодушным. К чему ведет Отец?

– Да, это так, – ответил он, – Алмазы – это самое красивое из всего, что есть в этом мире.

– Даже красивее женщин? – Отец смотрел на него со своим непередаваемым сарказмом. – Ты ведь сам говорил, что Женщина – это единственное, что Он создал приличного – под занавес.

– Да – когда, сотворив мир, Он увидел и осознал, что начисто запорол работу, Он создал Женщину, чтобы в созданном Им мире можно было как-то жить. И это Его хотя бы немного извиняет. Все верно. Но я тогда еще ничего не знал про алмазы.

– Они – лучше, чем женщины?

Опять Отец провоцирует.

– Так ли уж необходимо их противопоставлять? – риторически спросил Симон, – По-моему, одно не мешает другому.

– Ты юн, – усмехнулся Отец, – не спорь – это факт, а с фактами спорят только идиоты. Ты говоришь: одно не мешает другому. Я не соглашусь с тобой – одно мешает другому, хотя бы потому, что и то, и другое – это страсть. А страсти с трудом уживаются между собой: они имеют обыкновение захватывать душу целиком, без остатка. Страсти жадны, Симон, страшно жадны.

Отец пристально посмотрел на него.

– Хотя кто знает? – сказал он, – может быть, тебе это и удастся. Ты вообще у меня способный. Впрочем, в любом случае, тебе решать.

Отец немного помолчал.

– Ты помнишь, я рассказывал тебе, что в Европе никто по-настоящему крупных алмазов никогда в глаза не видел?

– Да, конечно. Ты еще сказал тогда, что все те камни, о которых писал Плиний, это все – ерунда, пыль. И то, что видел я, – это мелочевка. И что настоящие камни есть в Индии, а в Европе их нет.

Отец кивнул.

– Да, – подтвердил он, – но сейчас это уже не совсем так.

Симон удивленно посмотрел Отцу в глаза. Он почувствовал сильнейшее волнение.

– Ты хочешь сказать…

– Ты прекрасно знаешь, что я хочу сказать, – возразил Отец, – Ты никак не оставишь эту привычку к многословию.

– О да, – улыбнулся Симон, – я люблю слова. Это – моя стихия.

– Пусть так, – устало согласился Отец, – но избавь от лишних слов хотя бы меня. Ты знаешь, что мне не жалко времени на тебя, но ты также знаешь, как его у меня мало.

– Хорошо. Что это за камень и где он?

– Тебя это удивит.

– Он у Карла?! – изумленно спросил Симон.

– Он хранит его в особой шкатулке, рядом с жемчужиной, которую все эти глупцы считают главной ценностью.

– Почему? – удивился Симон.

– А ты сам не догадываешься?

– То есть, – сообразил Симон, – камень настолько велик, что никто не верит, что это – алмаз, и думают, что это – что-то проще?

– Да, – кивнул Отец, – или даже, что это – вообще стекляшка.

– Он такой крупный?

– 139 ½ флорентийских каратов.

– Да он же просто огромный!

– Да, он большой – по-настоящему большой. Грушевидной формы. Огранен в форме двойной индийской розы.

– То есть, грани нанесены с обеих сторон?

– Именно так – причем, всего их 126.

– 126 граней?! Ничего себе! И как он называется?

– Его название вряд ли тебе понравится – «Бургундец».

– Это ничего, – сквозь зубы ответил Симон, – без разницы. Его гранили в Индии?

– О нет – в Бургундии.

– Что?! У этого ублюдка?

– Этот ублюдок совсем не глуп, ты не находишь? У него был придворный ювелир – Робер де Беркем, который еще 23 года тому назад впервые в Европе огранил алмаз. Такого ювелира не было ни у короля Франции, ни у императора.

– И где же он сейчас?

– Он умер.

– Он оставил учеников?

– Достойных учителя – нет.

– Значит, плохой учитель.

– Значит, так. И вот еще что: камень желтый. Роскошного лимонного цвета.

– Но ведь это такая редкость! Это просто уникум! Ему нет цены. Спасибо, Отец. Этот камень будет моим. Он обязательно будет моим.

– Ты еще добавь «Черт возьми!» – рассмеялся Отец.

***

И вот сейчас мысль о том, что камень находится где-то здесь, совсем недалеко, не давала покоя Симону, возвращаясь вновь и вновь. Да, Отец прав – это страсть, настоящая страсть. Что ж, значит, так тому и быть…

Между тем, поднялся ветер, начала мести поземка. С небес посыпалась снежная крупа. Баталия14, в которой алебардистом состоял Симон, остановилась. Фланги продолжали движение и скоро ушли далеко вперед: обходный маневр, задуманный герцогом Рене, начался. А у них, у алебардистов и пикинеров, своя задача – удерживать центр позиции, не дать рыцарской коннице бургундцев прорваться и разрезать боевой порядок союзников.