Вика Кристи - О правах и свободе человека

• Название: О правах и свободе человека
• Автор: Вика Кристи
• Жанр: Драматургия

Власти страны, в которой происходят события, публично заявляют, что это демократичное, правовое государство, в нем обеспечено полное равенство власти и гражданина. Реальные документы из уголовного дела утверждают обратное: диалога между властью и рядовым гражданином в стране нет, правоохранители и суды главный принцип Конституции – верховенство Права игнорируют, жители страны защищенными и свободными себя не ощущают, территория безопасности для них разрушена и практически не восстанавливается.

---

– Многие так думают, но не я. Конечно, даже правоохранители, имеющие полярную точку зрения, спорить с президентом не будут. Себе дороже! Я думаю, что Президенту, скорее всего, эти моменты не докладывают или их банально скрывают. Уголовный Кодекс нашей страны принят в девяностые годы прошлого века, через несколько лет после развала СССР. Многие статьи имеют разночтения, присутствует сумбур в определениях и понятиях. С тех пор много чего изменилось – и материальная ценность национальной валюты, и характер преступлений в сфере высоких технологий и масштабы коррупции в самих правоохранительных органах и структурах власти. Но Кодекс до сих пор остался без существенных поправок или изменений. Поэтому правоохранители читают и применяют его каждый на свое усмотрение – люди ответственные за свою работу и ее результаты разночтения оставляют в пользу осужденных, как и положено по закону, карьеристы – толкуют разночтения в личных, корыстных и далеко не безобидных целях. Отсюда и нереальные сроки наказания за малейший проступок. Ведь всегда, и сегодня тоже, работа следователей и прокуроров оценивается по таким показателям, как раскрываемость, гриф «тяжкие и особо тяжкие», срок наказания. Прокуроры следователей поддерживают, а судьи предпочитают не вмешиваться. Просите – значит, сделаем, посадим без комментариев и разборок.

– А к коррупционерам и госчиновникам почему другое отношение?

– Ты должен понимать, что мы с мамой с огромным интересом наблюдали все процессы, связанные с хищениями, в основном это сокрытие доходов и неуплата налогов, а также коррупцией со стороны госчиновников и крупных бизнесменов. Во всех случаях там наблюдались театральные действия правоохранителей, демонстрировалась показная жесткость к своим бывшим коллегам, а возможно? и друзьям. Так, например, бывшего прокурора судили за взятку в размере 1 бутылки коньяка и золотого слитка весом в десять граммов, полученные им в качестве подарка от своего гнилого друга. Тот сначала подарил, а потом сдал по полной программе. Присудили бывшему прокурору шесть лет колонии. Теперь будет думать, прежде чем принимать в свой день рождения подарки, а затем пить коньяк с друзьями. Через два года его Президент помиловал. И не только его. Помилованы практически все ранее осужденные коррупционеры, бизнесмены и бывшие госслужащие. На все помилование есть соответствующие указы Президента. Согласно нашим законам у Президента есть на это право. Т.е. здесь нарушение законов страны не наблюдаются. Но только со стороны Президента. А вот правоохранительные органы в ситуациях с помилованием оказались не на высоте. Прежними решениями судов все названные лица на разные сроки, в основном от трех до пяти лет, лишены права занимать определенные должности. Свои решения суды должны были отменить, и только после этого помилованных можно было направлять на руководящие должности. Но получилось, так, как получилось – помиловали, назначили на руководящую должность, а прежнее наказание осталось в силе.

– Ты несколько раз повторил, что зачастую попавшие в СИЗО люди берут на себя «висяки». Как это происходит? Как можно заставить человека признать преступление, которое он не совершал?

– Все очень просто. Очень быстро можно получить желаемый результат, если создать человеку невыносимые условия содержания. Подозреваемых в СИЗО не просто так размещают в камеры – где есть свободное место, туда и поселим. Их группируют по наличию прежних судимостей и характеру преступления – экономические и уголовные. По закону экономических преступников, у которых ранее не было судимостей не имеют право селить к уголовникам, тем более, к ранее судимым. Но Иван не хотел брать на себя «висяки», поэтому его каждую неделю переводили из камеры в камеру, и только к уголовникам. Побывал он даже на «острове». Эта камера хуже любого карцера. Само помещение без окон, там круглосуточно горит свет. Содержатся там убийцы и насильники, причем рецидивисты, имеющие прежде несколько судимостей. Камера рассчитана на двоих, максимум троих человек, но селят туда шесть-восемь человек. Мы случайно узнали об этом и сразу позвонили начальнику колонии. Он согласился, что это противоречит закону, но при этом не постеснялся пригласить нас для личной беседы – мол, приезжайте, поговорим и все уладим. Мы его прямую речь поняли, как «везите мне деньги, тогда прекратятся издевательства». Ивана после ареста перевезли в другую область, за двести километров от нас, свидания нам не разрешали. Первый наш адвокат, женщина, она открыто работала на следователя, только мы тогда это не понимали. От нее мы слышали только «все прекрасно» и «дайте денег». Пока мы раздумывали, какую сумму нужно отвезти в СИЗО, начальника СИЗО отправили в отставку. На освободившееся место назначили нового, полковника, кажется его фамилия Поляков. Мама ему немедленно позвонила и рассказала о незаконных переселениях Ивана в камеры к матерым уголовникам. Этот человек не был вертухаем, и он сразу пообещал: «Не будет этого больше, командовать операм в СИЗО я не позволю. Ваш сын будет содержаться так, как положено Законом. Даю Вам слово офицера». Свое обещание он сдержал, Ивана до суда больше никуда не перемещали.

Второй способ – подследственного вводят в отрешенное состояние, а затем он по бумажке от следователя читает свое признание. Если я правильно понял, то перед допросом подследственному дают выпить некий напиток, я полагаю, что с наркотиками. Допрос записывают на видео. Так Иван признался, что снимал деньги с чужой пластиковой карты. Второй адвокат Ивана, когда знакомился с делом, настоял, чтобы ему показали видео допроса, где его подзащитный признался в преступлении. Видео подтверждает, что допрашивали совершенно невменяемого человека. Потом следователь спрятал этот материал, где он сейчас, никто не знает. Возможно, уничтожен. Во всяком случае, суду и прокуратуре видео следователь не предъявлял, да они и не спрашивали, а адвоката на суде никто не слышит. За малейший неудобный вопрос судья грозится отстранить его от дела. Но факт остается фактом – Иван признал, что якобы он из банкомата с чужой карты украл деньги. И даже назвал адрес и номер банкомата. Ты представляешь, он и номер банкомата назвал! У меня сразу возникло сомнение – а откуда такие познания? Наверняка, следователь ему на своей бумажке написал. Не сообразил бедняга, что Иван не мог знать номер банкомата и его адрес. Но мы решили, что ничего не докажем, нам нужно эти деньги возместить, тогда, возможно, Иван получит хоть какое-то снисхождение. В ходе суда деньги зачислили на счет банка. Но этот факт никак не отразился на решении суда.

– Ты считаешь, что Иван на самом деле похитил эти деньги и этот факт доказан?

– Нет. При ознакомлении с делом, по согласованию со следователем была сфотографирована большая часть документов из дела. Оказалось, что по данному банкомату материалы сфабрикованы. Есть заявление «потерпевшего банка» и есть допрос физического лица, владельца карты. Допрос провела российская полиция. Провела тщательно и грамотно. Результат – заявление банка и данные допроса полярно не совпадают. Я тебе покажу эти документы. Не нужно иметь специальное юридическое образование, чтобы понять, что из банкомата на самом деле деньги похитили, но в другое время и другие люди. Ивана следователь пытался заставить признать все случаи хищений денежных средств, которые анонсировали банки, но Иван сам сообразил, что пить воду из рук опера или следователя не стоит, а их дальнейшие предложения на «сотрудничество со следствием» и другие преференции за послушание отклонял. За упрямство его на два месяца отправили на «лечение» в психиатрическую клинику. Там ему горстями приносили таблетки, но он их не пил. Нам, его семье, о смене места содержания Ивана не сообщили. Мы в очередной раз привезли Ивану в СИЗО передачу, а нам ответили, что Ивана там нет. Когда мы его разыскали, то поговорили с лечащим врачом. Она сказала, что в настоящее время Иван просто угнетен и физически ослаблен, но это не показания для помещения его в психбольницу. Потом Иван нам говорил, что в этой больничке немного пришел в себя и выспался на нормальном матрасе. Вернули Ивана из психушки в СИЗО и сразу была назначена дата суда. Напрашивается вывод, что следователь «готовил» Ивана к суду, надеялся, что в психушке Ивану сломают волю, превратят его в сомнамбулу. Но врачи там оказались просто врачами, для которых главное, это здоровье пациента, а не прихоти следователя. Иван не сломался и на суде предъявленное обвинение не признал. Да и адвокат у него во время суда был нормальный, как мог, так и защищал, хотя судья Сидоров, он же председатель районного суда, строго поддерживал линию своего коллеги следователя Иванова и «слышал» только представителей «потерпевших банков» и себя любимого. А постановление суда он слово в слово переписал с постановления следователя. Даже я неправильно выразился – не переписал, а сделал ксерокопию. С теми же ошибками, лишними запятыми и расположением текста на листах. Не было вопросов к выводам следствия и суда у прокурора Петрова. На заседаниях суда он откровенно спал. Правда, в своей заключительной речи он самолично исправил допущенную в материалах следователя ошибку и заменил фамилию владельца банковской карты. При этом сделал это без излишних хлопот и дополнительных запросов – просто взял, да и поменял фамилию владельца карты по той простой причине, что один из адвокатов заметил несуразицу с принадлежностью карт тому или иному лицу и заявил об этом суду. Эти документы я тебе обязательно покажу. Суд все принял и решил взыскать все деньги с Ивана и его «подельников», а Ивана на 10 лет упрятать за решетку. Видимо, за то, что предъявленное ему «липовое» обвинение он так и не признал.