Нина Беттгер - Выбери себе Sucht

• Название: Выбери себе Sucht
• Автор: Нина Беттгер
• Жанр: Русская классическая проза

---

Тотальное погружение в зухт захватило Дану, аналитической функции головного мозга без конца подкидывалась работа. В какой-то момент она обнаружила, что экстремальные формы зухтов ее больше не удивляют. Они не оставались незамеченными и воспринимались как болезнь. Общество суетилось вокруг их носителей в меру своих возможностей и убежденности, психотерапевты сбивались с ног в поисках козлов отпущения. Все шло своим чередом.

Зухты же малого калибра встречались много чаще, чем принято думать. Их обладатели реже обращались за психотерапевтической помощью, порой страдали и скрывали свои проблемы от чужих глаз, ну а иногда мирно уживались со своими властителями.

Первым посетителем оказался банковский сотрудник - на вид солидный, уверенный. Устроившись в громоздком оранжевом кресле, он начал рассказывать.

- Вечером люблю у телевизора посидеть, на софе. Новости - это закон, ну и другие передачи тоже. Когда документальные программы заинтересуют, иногда и детективы, смотря по настроению. Ну вот, сижу, порой и прилягу, и расцарапываю себе подошву правой ноги, иногда и левую, каждый раз до крови.

От своего мелкого зухта банковский работник страдал. Иногда появлялись проблемы во время ходьбы - результат постоянной травматизации. Пятна крови на носках - тоже было делом не очень приятным. Жена не хотела понимать его проблему, пилила поначалу, а потом настояла на втором телевизоре, теперь проводят вечера в разных комнатах.

Второй зашла девушка - нормальная внешность, все на месте. Оказалось, выдавливает несуществующие прыщики, каждый день. Потом умело накладывает грим.

- Ты пробовала бороться с зухтом? - спросила Дана.

- Конечно. Сколько раз пыталась себя обмануть. Даже такое пробовала. Я ковыряю обычно перед зеркальцем небольшим, на подставке, у меня на столе всегда стоит. Как-то подумала, а что если его спрятать? Отдала матери, велела убрать подальше. И, знаешь, так радовалась, перестала лицо повреждать - гладким таким стало и грима даже не надо.

- Сколько продержалась?

- Три дня, а потом у зеркала в ванной так наковырялась, что замазать не могла, в школу не пошла даже. У матери снова взяла свое зеркальце.

Следующие визиты все больше расцвечивали разнообразием зухт самоповреждения.

Умная, самостоятельная, честолюбивая женщина постоянно ковыряла нижнюю губу, уже образовалась почти незаживающая ранка.Чуть оправившись, язвочка из последних сил покрывала себя тонюсенькой коркой, при выходе в люди спасала губная помада.

Пенсионерка старательно расцарапывала кровоточащие болячки на голове. Девочка выдергивала украшение лица - длинные загнутые ресницы.

Подросток и шеф компьютерной фирмы с одинаковым усердием обцарапывали и обгрызали ногти.

Домохозяйка не могла перестать ковырять свои несчастные уши самодельным, сляпанным из шпильки устройством. Результат постоянной очистки от накопившейся серы - ее становилось все больше. Учащались и визиты к оталарингологу.

Профессор засовывал указательный палец в нос каждый раз, когда никто не видел и извлекал оттуда то засохшие желтоватые корки, то влажные окровавленные с налипшей поврежденной слизистой.

Объяснять эти действия только стрессом, недоустроенной жизнью, холодной или любвеобильной матерью, хамоватым соседом было бы слишком легко. И еще все, кто в течение шестидневной недели опускались в Данино оранжевое кресло или посылали электронные письма и факсы, относились к самым различным психологическим типам, а не сплошь к невротикам.

Общим было - руки посетителей действовали как бы отдельно от них. Никто из мелких самовредителей не мог понять, почему они снова и снова тянутся к уже многократно поврежденному месту, чтоб уже в который раз обцарапать образовавшиеся корки, помешать заживлению.

Во время стрессовых ситуаций Selbstverletzungssucht, что типично и для большинства других зухтов, обострялся. Но все же ведущим было - необъяснимая потребность занять руки, производить определенные отработанные движения. И осуществлялось это по заведенной в какой-то решающий отправной момент привычке, которую можно было бы определить как плохую или вредную. Понятие это, правда, было слабоватым для объяснения феномена.

Да и что такое привычка? Неистребимая потребность организма в повторении определенных действий, испробованных когда-либо осознанно, в результате инстинктивного любопытства, под влиянием определенной персоны, окружения и т.п.? Избирательный рефлекс, в котором нуждаются он, она, но не ты и я? Наконец - зухт?.. И неважно, что не обязательно в классическом его виде...

Дана была уверена - особого изучения требуют именно размытые, ослабленные формы зухтов, которые не привлекают острого внимания терапевтов, по сути не считаются таковыми, не приводят к резкому изменению личности и не нарушают общего течения жизни.

Быть может, руки, послушные одной и той же команде, поступающей по нервным окончаниям из мозга, тянутся к той или иной части тела, чтоб повредить ее и... вызвать в этот момент кратковременную биохимическую реакцию, зачем-то нужную конкретному организму, желаемую или биологически оправданную?

Если бы во время повреждений возможно было измерять показатели крови, реакцию различных органов и в первую очередь мозга, поведение желез, изменение гормонального уровня, быть может, тогда удалось бы в каждом конкретном случае устанавливать телесную (соматическую), а не только психическую зависимость от производимых действий. Быть может...

Только вот будет ли кто-то анализировать реакцию тела при таких проблемах? Наркотики, алкоголь - здесь все ясно. А вот расковырянное лицо или пятка?

Неделя погружения вымотала Дану, мало помогала и каждодневная аутогенная тренировка. Наконец, последняя субботняя посетительница, второй год ковыряющая пупырышки вокруг сосков на пигментированной коже своей пышной груди, покинула оранжевое кресло. Дана сразу же набрала телефон Алекса.

- Все, еду. Собрался? Ничего не забыл? Поздравь, выдержала эту дикую неделю. Слушай, меня сейчас почему-то тянет шарахнуть себя вешалкой по лбу, шее и ляжкам, как одну мою посетительницу.

- Приезжай скорей, я как раз приготовил к упаковыванию пятнадцать вешалок - разных размеров и на все вкусы: из пластика, дерева, металла, тяжелые тоже имеются. Выберешь себе, подожду складывать.

- Оставь одну, потяжелее. Ну ладно, целу-у-ую. Еду-еду уже, а еще скучаю.. А ты? Нет? Все, вешалку испробую на тебе - будешь знать, как дразнить меня. Террорист, вот ты кто.

Войдя в комнату Алекса, Дана споткнулась о раскиданные кругом вешалки. Кольнула мысль - не может расслабленно обращаться с юмором, легко, как тому и положено. Сказать смешное, поддеть и потом забыть, не придавая всему особое значение. Нет, ему надо непременно реализовать свою шутку, как в случае с этими дурацкими вешалками. Действительно, их все тут выложил на смотрины. Мысль отметилась и тут же поспешила исчезнуть, уступив место следующим, толкавшимся в бесконечной очереди.

- Так, пакуй вешалки и поедем, - Дана прижалась к всегда теплому - это она, мерзлячка, особенно ценила - и сильному телу Алекса. Тут же отстранилась и, не дожидаясь реакции своего немного медлительного друга-любовника и теперь уже почти сожителя, начала заталкивать злосчастные подобия унылых человеческих плечей в открытый чемодан.

- Давай хоть к маме зайдем на минуточку, предупредим.

- Ладно, только быстренько, хорошо? А то сын меня уже заждался, обещала спагетти с рыбными палочками приготовить.

Алекс, несмотря на свои тридцать пять, никогда не покидал материнский дом надолго. Но решиться на переезд к Дане для него не составило большого труда. Желание как можно чаще видеть-слышать-ощущать любимую женщину оказалось сильнее страха утраты привычно отлаженного ритма. Он был уверен, что всегда, когда захочет, сможет забежать к матери - когда на минутку, а когда и с ночевкой. Два любимых им мира - материнский и Данин - разделяли лишь двадцать минут среднебыстрой езды на машине.

Вещей Алекс прихватил не очень много: одежду, и то не всю, самые нужные книги да кое-что по мелочи. С размещением добра в новом жилье проблем не намечалось - трехкомнатная квартира была просторной.

Закончился день переезда прекрасно. В девять вечера они сели все вместе за квадратный кухонный стол и начали уплетать - в глазах всех членов свежеиспеченной семьи быструю и вкусную еду - спагетти с тертым сыром и рыбными палочками. Болтали при этом, строили совместные планы, шутили. Самоуверенный бычок Ян заявил, что ничего не имеет против постоянного проживания Алекса, только тот должен иногда разделять с ним его компьютерные интересы.

Когда Ян в полодиннадцатого отправился спать, Дана с Алексом остались, наконец, одни.

- Нет, ну ты ценишь, что я так хорошо приготовилась, вон сколько места для тебя освободила? - Данина фигурка сложилась выжидательной позой.