Александр Авербух - Свидетельство четвертого лица

• Название: Свидетельство четвертого лица
• Автор: Александр Авербух
• Жанр: Поэзия
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-4448-0848-1

Александр Авербух родился в 1985 году в Луганской области Украины. В шестнадцать лет переехал в Израиль, жил в Тель-Авиве, прошел срочную службу в израильской армии. В 2006 году вошел в короткий список премии «Дебют». Окончил Еврейский университет в Иерусалиме (диплом с отличием и премия Клаузнера за магистерскую диссертацию «Тип украинского литератора в русской литературе XVII–XVIII веков»). Публиковался в журналах «Двоеточие», «Воздух», «Октябрь», «Волга», «Зеркало», «TextOnly». В 2009 году вышла первая книга стихов (серия «Поколение» издательского проекта «АРГО-РИСК»). С 2015 г. живет в Торонто.

---

«Житие» посвящено частной семейной биографии на фоне больших событий истории ХХ века: погром в Бессарабии, русско-германская война, «не то революция не то банда», румынская оккупация, сигуранца, «петлюровцы или дениковцы», вынужденная эвакуация в 41-м в Советский Союз, мучительное воссоединение семьи, выживание, переезд в Израиль, работа с русскоязычными репатриантами. Текст такого рода, как отмечал Илья Кукулин, первый исследователь «документалистских стратегий» в современной русской поэзии, требует читательского восприятия сразу в двух регистрах – эстетическом и историко-антропологическом.[18] Но Авербух признаётся: «речь намного важнее сюжета. Она что-то основное и незыблемое для этого цикла, что скрепляет все разрозненные истории, вошедшие в него»,[19] – и действительно любуется этой речью, интимной музыкой её неправильностей, по выражению Всеволода Некрасова – ловит её на поэзии.

В эпистолярии «Пока тебя уже нет», возможно, ту же роль, что в «Житии» – нарушения нормы, – роль маркеров аутентичности и вместе с тем выходов в эстетическое измерение, – играют переходы с русского языка на немецкий, вкрапления идиша и эстонского, заимствованные и калькированные слова и обороты, естественные в речи образованной и одарённой, но зависшей между несколькими культурами героини:

мальчик мой родной
вероятно, это письмо дойдет
когда кошки будут зарабатывать себе на тот свет
wir sind ja noch jung —
aber du kannst doch keine Pein.

Так и многоязычие всей книги Авербуха следует объяснять не только биографической траекторией автора (Украина – Израиль – Канада), поиском постсоветскими поэтами, сформировавшимися за пределами России, своей идентичности, в том числе языковой,[20] – хотя и это объяснение, разумеется, справедливо. Но не менее важно то, как тематизированы и как эстетически нагружены в поэзии Авербуха разные модусы речи. В цикле «Вонйа» русский и украинский языки перемежаются, образуют контрапункт, – война, до сих пор происходящая на родине поэта, проникает в лексику, ломает синтаксис:

какая блажь мне восстаёт в тумане
в дурмане боли будто густота
её стоит в луганском котловане.

Атмосфера сгущается: «зреют пули», «кованый день загибается под пулеметом», растут пробелы, лакуны стиховой графики, и кульминационные переходы на украинский только подчёркивают тот факт, что

мій ворог схожий на мене
та я плутаюся
коли він робить знаки рукою – браток підповзи.

Конечно, если «мы были по пояс в раю / а дальше // проклятье», то язык должен замереть, уйти в подполье, «вовнутрь», где рождается «голод господень» и правит высокий, почти библейский эпико-притчевый и герметичный дискурс. Но только чтобы и дальше продолжали говорить «чужие / место разлома голоса́ вне голоса моего» – например, голос предельно частных записок для памяти из времён Второй мировой:

утром слушал радио
не понял ничего
количество пленных невелико
разгромленные части уже взяты
отдал топор и пилу поточить
а к вечеру почистил тротуар
осталось еще: январь, февраль, март.

В этом третьем документальном цикле, «Временные но исправимые неудачи», не чувствуется никакого «желания архива», но только – сплошная и неожиданная актуализация исторического посредством организации индивидуальных повествовательных перспектив. И вот герой с равной вовлечённостью играет по утрам Бетховена, обустраивает аскетический быт эвакуированного и транслирует получаемую по радио сухую военную сводку со всех фронтов, ставя «объективность во главу угла»:

сварили мясо
мерзлый картофель по рецепту
девочка ожидает трамвая в проходе между двумя сугробами
сани с дровами въедут на тротуар разгружаться
и совершенно закупорят проход
снег твёрд обрывист и скользок
японцы оккупировали голландскую индию
филиппины держатся.

В свидетельствах, распознанных и предлагаемых читателю Александром Авербухом, есть место и для «ошеломленного сознания», о котором написала Шошана Фелман, того субъекта, в речи которого «чувствуешь страшная лапа смерти выхватывает людей», но также и для того сознания, для которого всегда

варится утро
захлебываясь светом.

Виталий Лехциер

Пока тебя уже нет

*

18.10.1932

детка
вчера столяр сделал мне ящик
рива обещала принести невыразимое
а сегодня утром я ходила по городу
и думала о том что нам еще позволено
вывозить с горя не придумала ничего умнее
бумаги чернил
пришла домой и нашла
твое письмо
что касается пары крон
детка моя мне так страшно тебе писать
всё что могла бы сказать
разбивается о тепло и светло и не дует
когда я бросила каську одну и уехала к тебе
а больше не знаю но если бы я умела молиться
чтобы когда-нибудь dich das alles vergessen machen – es
gibt nicht nur ein Leben – bei dir zu sein, für dich zu sein[21]
научила бы что папа самый любимый хороший папа
на свете папу нужно любить папа подарил маме колечко
я так часто думаю о 1.5 gr Chinin’a и о том
что если бы она тогда не проскочила

вчера опять имела was schönes zu lesen[22]
рассматривала вещи имеющиеся кроме микроскопа
нашла твою старшую дочку и приятеля в кресле
мы долго беседовали они в возмущении
после того как продала некоторую мебель
комната похорошела
но знаешь куда ни плюнь всюду мамины туфельки
я выбросила их
и мама больше не снилась

*

5.11.1932

мальчик мой родной
вероятно, это письмо дойдет
когда кошки будут зарабатывать себе на тот свет
wir sind ja noch jung —
aber du kannst doch keine Pein[23]
вчера приехала элла
und was sie erzählte со слов миры пляс
их больница war Hölle auf Erden[24]
наша тамарочка в таких случаях говорит: dass ich
nicht ertragen kann[25] не правда ли
лиманович еще там но скоро
режкович и дина говорят о палестине всё очень
серьезно со слов сони, ида викторовна говорит о том же
кстати шая получил сертификат слово за слово
весело в риге 32-го штейнвейс про палестину
не разговаривает с чужими
дикман работает

ДОРОГОЙ МИЛЕНЬКИЙ ПАПА ПРИДИ КО МНЕ В ГОСТИ

so, das kommt von Katzenbriefen[26]
(она спит в твоей рубашке)
на днях я совершенно неожиданно послала тебе
12 кг домашнего – когда-нибудь они дойдут не знаю
– но т. е. какая-то дама
осталась в аптеке должна
ея муж ist draussen и из-за Valuta-Sperre[27] —
посылает ей очень мало – я им дала адрес…
это было неожиданно
когда ты уехал
папа вел себя довольно прилично
последнее время стал много пить ich hab abgeredet wegen
Analyse machen
und zum Arzt gehn[28] – ну знаешь ведь эти векселя его съедают
– в конце концов камнем на душе
но просто боялась дышать
элла привезла карточку жены берля – прелестная девочка
на фотографии по крайней мере
майкин, иногда я думаю – у всех людей свои цоресы[29]
у большинства довольно-таки наглядные и трудно
устрашимые вечера
но вчера я опять вытащила ту самую скатерть помнишь
эти квадратики – целый год не трогала
не стирала хороший признак
в старом доме – напротив – живет портной
прачешная, в аптеке – амбулатория больничной кассы
мясная лавка наша кухня и маленькая комната
видны мне сверху хочется смотреть
на тебя входящего через прачешную
или завесить скатертью окно
пока тебя уже нет

*

18.10.1933

котик мой
я не могу сейчас писать
помнишь еврейку Peelson
которая добивалась места в Haigekassa Laboratorium[30]
она его получила
а позавчера умерла
если говорить о царской хронике
вечером была на литературной лекции
и стало страшно
ведь мучительно забывается
что в риге было легче
когда мы с папой ходили в кино на глиняной
если не это wäre es noch zum aushalten[31]
можно было жить будущим

ПАПЕ ПИСЬМО ПРИЕЗЖАЙ К КИСИНЬКЕ
СПОКОЙНОЙ НОЧИ ПАПА МАКС

вчера варила померанцы и вложила кусочек тебе в конверт
а во вторник напрасно ждала
сегодня книги твои уплыли
дорогой мой как обидно
что вечерами перо больше не пишет по-настоящему
когда собираешься в кровать
хочется sich aufreden dich näher fühlen und dann
kommen alle Worte die man so wenig Gelegenheit
gehabt hat wirklich zu sagen[32] все это в подушку
днем в понедельник было празднично
а теперь будни слепые
внешне я как прежде
фактически же навряд ли
что-то изменится но
как бы папа волновался
знаешь вот уже 4 месяца
а я всё думаю не забыть бы ему рассказать

*

28.11.1933

сегодня уехал абезгауз
борухов пломбировал мне последний зуб
уверял что главная причина его ухода – температура
позавчера хоронили сына артура кренчицкого было так
страшно
майка когда артур начал говорить кадиш[33]
раньше слышала что хуже провожать родителей
или ребенка соня с ожесточением смотрела
говорили что мать и мать и ничего другого нет
но когда подняли артура zum Kadisch[34] у моей сонечки
сделались большие зрачки und mehr hat sie
überhaupt kein Wort gesagt[35] был у него
туберкулёзный менингит до этого 3 недели
лечили от тифа которого не было потом
соня оступилась и буквально съехала в могилу ее долго
пытались вытащить но она никак не помогала
один из мужчин полез за ней было чувство
что каждый день кто-нибудь едет
собирается через неделю
приезжает на место кренчицкого оля рабинович
сначала я радовалась а потом
когда артура повели домой
не знаю что будет с соней
борухов скоро уходит пока
у них ничего нового но конечно
здесь не хватает 2–3 вещей о которых не могу вспомнить
помнишь майка как мы купили кисе кроватку
кстати ее брать с собой? а книжные шкафы?
кажется это вся наша мебель сегодня
в аптеке соня предложила оплатить хинин почтовыми марками
какое-то кормление дверей

я приняла и дала ей
лишний пакетик
читай это письмо
от нас обеих

*

04.01.1934

родной мой – знаешь
под новый год я пила шампанское
самое настоящее veuve clicquot
и если вообще существует стыд перед вещью
то мне стыдно перед этой бутылкой
квартирная хозяйка уговорила меня делать
какие-то замечательные турецкие подушки
с большим воодушевлением
объясняла чем они (6 штук) замечательны
какой для них нужен диван чем обить какие подойдут обои
в этом году немцы ходят ниже травы
тише воды это довольно занятно
это тебе не идишисты-сионисты
когда была история с бяликом
ее протащили через все газеты
я же такая жадная стала на вещи
хотя ты всегда говорил что я скупая но знаешь
новое белье или новые туфельки я же хочу привести тебе жену
в приличном виде и тогда мне так много хочется
так много-много для этого нужно
мы с зёмой заказали в деревне через маню полотно
получили по 3 скатерти 1/2 дюжины полотенец кухонных
я всегда была буржуйкой а сейчас после каждого
твоего письма мне хочется привезти тебе das Blaue vom Himmel[36]
чтоб ты забыл всё что было
вчера я кончила скатерть
помнишь эти полотняные салфеточки
которые я еще при тебе начала
получилось очень элегантно даже шикарно
кстати о мишеньке абрамсон совершенно разорён
продана мебель
брук наложил арест на квартиру
живут где-то в меблированных комнатах
как хорошо или плохо мне здесь
но начинаешь думать о тебе
и страшно становится
что за сумасшедшая комбинация всё это
майка разве смею жаловаться на жизнь
завтра утром ко мне в кровать приползет маленький
зверек и будет греть маму – мало тебе?
этому зверьку папа подарил глазки и волосики что еще
может дать жизнь от таких мыслей отбиваться приходится
вспоминаешь ригу 4 с половиной года назад
das schönste was das Leben
uns gegeben hat[37] знаю что всё забудется сразу как только доберусь
до тебя так же сразу как забылись боли как только она вылезла
на свет божий

МЫ ПРИЕДЕМ ЧТОБ ПАПА ПРИГОТОВИЛ АПЕЛЬСИНЧИКИ И МАЛЕНЬКИЙ ДОМИК

майка если мы живыми отсюда выберемся das wird auch
was wert sein[38]
я уж говорила маме что в конце концов
ist wir das alles schnuppe[39] а 2000–2500 kr в банке получить уже
любимый хороший мой sehr lange kann es jetzt
nicht mehr dauern und dann wird schön alles gut[40]
родной мой старой кошке так холодно но
тебя она согреет любимый мой за всё
и знаешь до́ма тоже кажется уже
что не до́ма а временное
быть свободным каждый день это чудо
боже какие мы стали скромные
родной не ломай себе головы не мучай себя
пишу в кровати обложилась турецким тряпьем
рукой до тебя подать
в себя запустить

*

12.5.1934

мальчик мой
после твоих писем
мне хочется облизать кончики твоих нервов
das ist wahrscheinlich so etwas wie
Tiere die ihre Wunden belecken[41]
знаешь, что я сейчас вспомнила? как мы приехали
в Ригу и, наконец, попали к себе

Конец ознакомительного фрагмента.