Михаил Саяпин - Звук далекий, звук живой. Преданья старины глубокой

• Название: Звук далекий, звук живой. Преданья старины глубокой
• Автор: Михаил Саяпин
• Жанр: Русская классическая проза

Издание содержит произведения русской литературы XVI–XVII вв. в художественных переводах. Для широкого круга читателей.

---

Батюшка, что вы делаете! Давайте я, – и вновь подменил его.

И так он поступал много раз, пока не покинул обитель со словами:

– Нет, не перемолоть мне этого игумена…

После устройства всего необходимого для обители преп. Иосиф стал строить каменную церковь, вместе с учениками обтесывая камень, поднимая его на стены и обрабатывая его там – как некогда Великий Афанасий Афонский. Начал строительство церкви он в 1484 году от Рождества Христова, закончил в 1486 году. Расписана и украшена священными божественными образами она была безвозмездно утонченнейшим художником, носившим имя Божий Дар2, вместе с отцом и другими помощниками. О великолепии обители и о ее украшении, впрочем, смысла говорить нет, благо она у всех на виду. Начало ей было положено совсем недавно, но она уже превзошла многих, став вровень с самыми знаменитыми.

Что же было дальше? Вселукавый сатана воздвигает бурю против Церкви в лице новгородских еретиков – а их помрачили эти порождения ехиднины, богоборцы-иудеи – покрывшись христианством, как овечьей шкурой, они наполнили души людей еврейским ядом.

Святой отец, услышав о том, восскорбел душой и воспламенился сердцем; начал обличать богоборческую ересь и писать правителям, архиереям и всем видным деятелям и просто всем христианам, чтобы никто не слушал богопротивного учения, чтобы восставали против возмутителей, разоблачали их и отправляли в заключение! И так те семена злочестия, которые сеяли еретики, были истребляемы его письмами.

Написана была им и целая книга против них, обличающая их богопротивные взгляды. Довелось ему, между прочим, писать и новгородскому архиепископу Геннадию, которого он этим подвиг на ревность во славу Божию – и тот, как некогда Илия, дыша ревнованием ко Христу Вседержителю, велел еретиков сажать на неоседланных лошадей лицом к хвосту и водить по всему городу, чтобы люди плевали на них и говорили: «Вот враги Сына Божия и Пречистой Богородицы», – о чем он сам написал нашему отцу. Так злочестивая ересь была разоблачена.

А тем временем О. Иосиф непрестанно посылал самодержцам – Великим князьям Ивану и его сыну Василию – и всем благочестивым князьям письма, в которых звал всех единодушно подняться против безбожных еретиков, поддерживая в каждом намерение подняться против их учения.

И самодержцы – благочестивый Великий князь всея Руси Иван и сын его Великий князь всея Руси Василий – сняли с них покров из овечьих шкур и прокляли их на соборе, приговорив одних к торговой казни посредством μαγκλαβιον3, других – к тюремному заключению. С тех пор все стали ненавидеть злочестивых еретиков, увидели, что они враги истине, стали их обличать и гнушаться ими.

Блаженный наш отец столь владел даром слова, что все покорялись его речам. В этом он был настоящим Иоанном Златоустом, соединяясь с ним еще в милостыне, борьбе с еретиками и проповеди покаяния. Сколько приходило к нему отягченных грехом, которые получали пользу от его слов и наставлялись на добродетель. А если кто терпел мучения от нападения какой-нибудь страсти, то после беседы с блаженным отцом получал избавление – не только от нападения, но и от самой страсти.

Слова его были пронизаны теплотой и снисходительностью к немощи каждого – словом, для всех он сделался всем, и любой, страдавший душевным или телесным недугом, после беседы с ним уходил воспрянувшим. Когда один из философов побывал у Иосифа и беседовал с ним, то потом сказал своим спутникам: «Я увидел старца, в котором как бы ожили древние риторы и сам великий Златоуст!»

Когда случалось, что кто-нибудь из его учеников, одержимый непослушанием и непокорством, уходил из обители блаженного и возводил на него хулу, то если не приходил в чувство и не каялся перед ним, Бог не оставлял его без наказания. Бывало также, что и из чужих монастырей возводили на Иосифа хулу и делали попытки устроить ему неприятности, но Бог сохранял его ото всех, а неприятели сами терпели ущерб.

Однажды случился голод и не на один год. Земская четверть зерна стоила 40—50 денег серебром. Блаженному же приходилось содержать по 400—500 и более человек. Кончился монастырский хлеб; деньги, одежду и скот отдали без остатка нуждающимся. Иноки по такому поводу стали роптать на настоятеля. Тот же послал занять хлеба в соседний монастырь, а братию призвал положить упование на Бога. И через короткое время обитель посетил Великий князь всея Руси Василий, который, узнав о затруднениях, пожертвовал тысячу четвертей ржи, тысячу четвертей овса и 100 рублей деньгами. А весной в монастырских селах урожай увеличился больше, чем в других местах! И до самой своей кончины блаженный отец неукоснительно кормил и одаривал милостыней нуждающихся, а Бог все больше умножал его запасы.

Каждый год на праздник Бессмертного Успения Богоматери в обитель приходило больше тысячи нищих, получавших там пропитание накануне и в самый праздник; дав каждому по сребренице, игумен отпускал их и говорил ученикам: «Будете и после меня так поступать – не оскудеет ваш монастырь до конца дней». Впоследствии как-то правители умалили свои пожертвования, насельники не нашли в себе сил поступать, как прежде, – и тут же последовало обеднение. По молитвам блаженного они поняли причину наступившей бедности и, вспомнив его слова и положившись на его молитвы, снова стали поступать по его заповеди – тотчас в монастыре наступило изобилие во всем более, нежели раньше.

Под конец жизни ослабшему в старости, лежащему в немощи и упражнявшемуся в молитве блаженному отцу было откровение о случившемся под Оршей сражении. Он сказал присматривающему за ним брату:

– Сегодня, брат, случилось великое несчастье под Оршей по грехам нашим, – и все рассказал по порядку.

Через несколько дней пришло известие о случившемся, заставившее того брата удивиться пророчеству отца.

Поддерживаемый тем же братом, блаженный отец как-то раз шел на вечернее славословие, как вдруг показался человек, приближающийся к монастырю с громким и ужасным воплем. Отец остановился, прислушался и сказал спутнику:

– Ой, брат, лютый же в нем бес… И отец вошел в церковь, а незнакомец продолжал идти с тем же ужасным воплем, потом вошел в церковь, стал возле преподобного, начал сосредоточенно молиться и… вышел из церкви здоровым, вполне осмысленно начав разговаривать с окружающими!

Окончательно ослабев, отец наш повелел носить себя в церковь на каждую службу и оставлять там в особом месте, что ученики его и исполняли вплоть до его кончины. Прожил преподобный Иосиф в своем монастыре 36 лет, а всего 76 лет.

В 1515 г. после праздника Рождества Преславной Богородицы он скончался с наступлением дня Воскресения Господа Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа, 9 сентября, на память святых и праведных бого-отец Иоакима и Анны во время пения славословия, отдав Богу свою чистую душу после трех последних вздохов, которыми прообразовал Святую и Живоначальную Троицу.

Братия с пением исходного песнопения – «Святый Боже», при котором всякий плакал, обрядили тело великого труженика и понесли его на себе в церковь, как некогда доблестные сыны праотца Иосифа, тоже с пением – не радостным, но плачевным.

«Отошло от нас сияние, – говорили одни, – которым мы освещались больше, чем солнечными лучами. Угас светильник, сиявший над нашими сердцами и рассеивавший тьму, мешавшую видеть душеполезное. Великая беда окружила нас ныне, ибо отнят у нас великий сосуд Божиих даров, в котором были и любовь нелицемерная, и странноприимство Авраама, и незлобие Иакова, и целомудрие Иосифа, и терпение Иова, и милость Моисея, и кротость Давида».

«Кто, – плакали другие, – вернет нас в те дни и месяцы, что мы жили рядом с ним, и светильник его учения сиял над нашими головами?..»

Конец же моей поминальной речи будет такой: если забудем тебя, честнейший отче, то забудь меня, десница моя. Теперь нам уже пора оставить наше оплакивание и восстановить в себе твердость духа. Потому что не отнят у нас отец: еще больше, чем когда-либо он окормляет нас и молится за нас. Тело положено в гроб, но духом он с нами; он отошел к детям своим, посланным вперед себя, чтобы явиться с ними перед лицо Христа и сказать: вот я и дети, которых Ты дал мне, но и оставшихся жить в его обители, сохраняющих законы и правила, установленные им, до скончания века призывает и ведет ко Христу, как пастырь добрый.

Умножив данный ему талант, он вошел в радость Господина своего и был поставлен надо многими людьми по выражению Лествичника: «многим надлежит спастись, но награда тому, ради кого свершилось спасение», и потому ныне он еще больше окормляет нас, чадолюбивый отец, заступается за нас, удалившихся наказывает, возвратившихся исцеляет – когда, например, инок Арсений, оставивший жену и детей, бежавший от мирской славы и постригшийся в Иосифовой обители, из-за козней врага покинул ее, то поплатился за это параличом с потерей речи; когда же вернулся в обитель и попросил населяющих ее молиться с ним Господу нашему Иисусу Христу и Пречистой Его Матери у гроба блаженного о прощении его проступка, то сразу же полностью выздоровел вплоть до восстановления речи; с той поры и до самой кончины он ходил за больными, нося им еду и питье. От сего мы можем заключить, что и по смерти живет и чудотворит О. Иосиф.