Игорь Англер - Хроники весёлой пекарни

• Название: Хроники весёлой пекарни
• Автор: Игорь Англер
• Жанр: Прочий юмор

В книге Игоря Англера «Хроники весёлой пекарни» собраны рассказы, с юмором повествующие о разнообразных сторонах юридической профессии и основанные на реальных событиях, имевших место в одной крупной юридической фирме, зашифрованной под названием «Ильф энд Партнерс». Книга будет интересна широкому кругу читателей, а также юристам, финансистам, бизнес-консультантам и абитуриентам и их родителям, ежегодно оккупирующим приёмные комиссии юридических вузов и поднимающим конкурс на заоблачные высоты.

---

Рубли тоже в России ходили не везде. Любили доллары. Поэтому не только Москва и Питер, но и вся российская глубинка знала всех американских президентов в лицо лучше, чем когда-то членов Политбюро.

                                          * * *

Итак, билеты, бивалютная командировочная «котлета», жёлтые блокноты в руках, и команда due diligence грузится на рейс Москва – Комсомольск-на-Амуре, чтобы потом ещё пару сотен километров протрястись по убитой трассе до этого самого – ну как его? – Спасска-Дальнего на…

Нет, не на «Мерседесе Вито» и даже не на ГАЗ «Соболь».

В тот памятный раз, когда мы наконец приземлились в отглаженных костюмчиках и белых рубашечках при галстучках ранним субботним утром, в аэропорту нас встретил заводской водитель (по понятным причинам недовольный ещё с пятницы) на «буханке», на которой наши вытрясенные, как воскресные матрасы, души были отвезены в ведомственную гостиницу без названия.

Аудиторов из «Большой четвёрки», поскольку они были в Спасске-Дальнем уже не в первый раз, перевели ради нас, новичков, в бывшее заводское общежитие с общими туалетами и душевыми на этаже. Последние даже не пригодились, так как были отключены, чтобы экономить на плате за воду.

Кроме того, выяснилось, что нами никто заниматься не будет, завод закрыт и до понедельника мы совершенно свободны. И городок, ещё не отошедший от пятницы, но уже предвкушавший один длинный день суббовоскресенье, был вынужден нас встречать.

Первая встреча состоялась, конечно, в магазине. Где ж ещё можно прийти в себя от многочасового перелёта и бездорожной дороги, типа гостиницы и того, «вот какая ты, оказывается, Россия!»? Только в местном магазине с вывеской «Ларь» в нашем сознании медленно, как в старом проявителе, стали проступать отпечатки незнакомой нам жизни.

Первой проступила очередь… Понятно за чем. Суббота же!

Затем мы увидели продавщицу, бойко выдававшую столь желанный в субботу утром товар. В этом ей помогала девушка школьного возраста – видимо, её дочь. Дочка с милой, но всё-таки неожиданной для её возраста хрипотцой заорала из подсобки: «Мать, „квадрат“ не отпускай – последняя!» «Квадрат» в терминах тех лет означал портвейн крепостью 16° и с уровнем сахара 16%.

Вот настала и наша очередь. Нам «квадрат» был не нужен. Далее последовал длинный список того, что нам нужно, ну очень нужно, без чего невозможно скоротать время до понедельника.

Слава богу, что к утру субботы местные не успели подчистить прилавки магазина. Всё желанное было бойко выставлено на прилавок. Затем была объявлена цена, что-то не очень много. В ответ кто-то из нас протянул пятидесяти- или стотысячную банкноту, меньше просто не было, иначе «котлета» не поместилась бы в карман.

Дальше состоялся познавательный и невероятный диалог о купюрах, который здесь приведён без купюр.

Продавщица, рассмотрев номинал банкноты:

– Москвичи, что ли?

– В общем, да, а что?

Дочь, заглянув матери через плечо:

– Издеваетесь? Деньги давайте!

Мы переглянулись в недоумении, посмотрели на купюру с обеих сторон, потом на продавца и её помощницу. Те явно не шутили, да и очередь сзади начала волноваться – товар не отпускают, а организм-то требует.

Но мы, показывая на купюру, продолжали тупить:

– А это что?

Работник торговли, уже теряя терпение:

– Вы что, с луны свалились, москвичи? Мы вам щас всё бросим и пойдём вам сдачу собирать, что ли?! Да во всём городе столько денег нет! Либо без сдачи мелочью давайте, а лучше наши деньги, и не задерживайте народ. Щас бузить начнут!

– Наши деньги – это доллары, что ли? У нас есть, но самая маленькая – сто баксов!

Тётка за прилавком, обращаясь к уже нервничающей очереди и тыкая в нас своим не знавшим маникюра пальцем:

– Нет, они как будто не в России живут. В нашей сберкассе последний раз поменяли десять долларов год назад, и то инкассацию сразу вызвали!

Тут из подсобки раздался мелодичный голос Высоцкого (это была дочка продавщицы):

– Мать, ну покажи им наши деньги!

Перед нашими носами появился прямоугольный кусок бледно-голубого картона с указанием номинала в рублях, заверенный печатью бухгалтерии местного ОАО «Спасск-Цемент», на due diligence которого мы, кстати, и приехали и который вместе с цементом выпускал ещё и деньги, как Центральный банк.

– Мать, ну покажи им наши деньги!

Эти картонные талоны и были их деньгами, а что делать с нашими, никто не знал. Местный люд уже забыл, как выглядят настоящие деньги.

Нужно было что-то предпринимать. Для начала надо было быстрее убираться из магазина. Оставив там наш продуктовый набор на все выходные, все вернулись в гостиницу.

Сердобольная дежурная прониклась нашим положением и рассказала нам всю нашу незавидную судьбу до понедельника. Денег в городе нет никаких, и давно. Картонные чеки выдают на единственном в округе предприятии ОАО «Спасск-Цемент» вместо зарплаты, все магазины и пара кафе-забегаловок свободно принимают чеки. С приёмом настоящих денег только морока, никто не хочет связываться. Мы уже это и сами поняли.

А как же оплата за гостиницу? Но нас успокоили. Так как нас много и денег будет тоже много, в расчётный день заказана инкассация из Сбербанка с мелочью для сдачи.

Чеки можно обменять только на ОАО «Спасск-Цемент» или с рук, но денег опять ни у кого нет, сдачу никто ни со ста тысяч, ни с пятидесяти тысяч рублей не даст, так как пенсия придёт в местную сберкассу только недели через две.

На вопрос, как дожить до понедельника, дежурная развела руками, но потом, что-то прикинув в уме, сказала, что договорится с продавцом в магазине о продаже в кредит под её гарантию и наше честное слово, что в понедельник сразу обменяем свои деньги на картонки цементного комбината и вернём долг.

Через некоторое время мы довольные возвращались в гостиницу из магазина с авоськами, полными напитков и продуктов. До понедельника никто на улицу не выходил, да и не было особого смысла.

                                          * * *

В понедельник сюрреалистичная пьеса под названием «Родина перестраивается, а народ всё хитрее щурится» продолжилась. Нас привезли на комбинат, и мы начали первый рабочий день не с его проверки, а, как и обещали, с обмена наших денег на их деньги. Аудиторы сразу потащили всех в бухгалтерию, так как на чеках стояла печать бухгалтерии. Логика была проста: чья печать – там и деньги. Логика оправдала себя на все сто. Наши деньги нам поменяли по номиналу один к одному на чеки-картонки моментально и без вопросов.

Но затем мы столкнулись с тем, о чём не догадывались даже всезнающие проныры-аудиторы.

После обналички наоборот команды разделились уже по интересам, то есть разбрелись по отделам согласно задачам due diligence: аудиторы – в бухгалтерию и отдел снабжения; инвестбанкиры засели у гендиректора пить коньяк; а мы, юристы, попёрлись к коллегам в юридический отдел, где, как мы наивно думали, была сформирована dataroom.

Там наши сюр-диалоги продолжились.

Первый вопрос местных юристов:

– Деньги менять будете?

Мы, как бывалые, отвечали:

– Уже поменяли в бухгалтерии!

В ответ последовала череда нецензурных междометий, коими так богат наш русский язык, суть которых сводилась к тому, что эта долбаная бухгалтерия опять перехватила у них клиентов. Московские ребята непонимающе переглядывались, не смея спросить, в чём фишка перехвата клиентов. Местные коллеги быстро вернули столичных дурачков в реальность:

– По какому курсу меняли?

– Что по какому курсу?

– Ну, какой курс действует в бухгалтерии?

– То есть?

Внимание! Каждый отдел установил свой обменный курс фантиков на настоящие деньги, или наоборот, липовых денег на настоящие фантики… В те времена легко было запутаться и попасть. Вот и мы попали, поскольку в бухгалтерии, как в настоящем центральном банке, действовал самый низкий курс! В дальнейшем мы были уже умнее и предварительно узнавали обменный курс. И в бухгалтерии никто из нас больше деньги не менял.

Вот такая реальная история, и в её подтверждение я до сих пор храню чеки ОАО «Спасск-Цемент». А вы говорите – кризис! По тем понятиям он ещё не наступил. Так, досадные мелкие санкции какие-то.

Москва – Спасск-Дальний, 1998

Короткая дума про Doom

– Какая сволочь взяла плазмаган?! – орал Брусникин в телефон по громкой конференц-связи. – Договорились же, только винчестеры!

– Марат-джан, опять дашнаки засели на крыше?

– У-у-убили, су-у-у-ки! – срочно перезагружал свою жизнь Косов.

– В спину, подлец! Кто это был? – вопрошал Тараканов в микрофон, хотя все знали, что это его тёзка Колчаков подкрался сзади и разрядил в него всю обойму.