Александр Миронов - Ультрафен. Роман. Книга 1

• Название: Ультрафен. Роман. Книга 1
• Автор: Александр Миронов
• Жанр: Русское современное

Пропал человек. По этому делу работает капитан Феоктистов. Поиск сводит его с изобретателем Бердюгиным, который предлагает с помощью ультрафена провести ряд расследований. По двум делам находят настоящих убийц, позже и третьего. Но первое и третье убийство затрагивают «честь» правоохранительных органов. К расследованиям подключаются люди из прокуратуры города и области, с целью эти дела замять. Следователь ведет сбор данных и выходит на бывшего прокурора автономной республики.

---

– Вы так думаете или у вас есть доказательства?

– Почему же думаю? Я знаю. Об этом вам скажет любой хирург, терапевт.

– А… а… – зазаикался Саша, – судебно-медицинская экспертиза? Как она?..

– Уважаемый, вы не извольте беспокоиться на этот счёт. Заключения медэкспертизы скоро будут готовы. Собственно, они уже почти готовы, и Анатолий Максимович скоро будет иметь один из этих экземпляров.

– Ты удовлетворён ответом? – жёстко спросил Феоктистов.

Галимханов неуверенно дёрнул плечом. Он и Бахашкин были сбиты с толку и подавлены.

– Ну, раз так, мы вас больше не задерживаем. Можете быть свободными. Пока свободными, – многозначительно сказал Феоктистов. – А на счёт татуировки – я пошутил. Идите.

Шалыч и Галим тяжело поднялись и направились к выходу. У входа Бахашкин отчуждённым, растерянным взглядом обвёл прибор на штативе и вышел, как оглушённый.

– Удивительно! – воскликнул Бердюгин, как только милиционеры вышли и закрыли за собой двери.

– Потрясающе, Игорь Васильевич! Я чуть было не закричал от увиденного. Игорь Васильевич, какой вы умница! Примите мои поздравления. Это же переворот в криминалистике. Это ведь почище всяких детекторов лжи!

– Да, Толя, признаться, я это и хотел увидеть.

Феоктистов схватил руку доктора и с жаром потряс её.

– Я просто не нахожу слов, Игорь Васильевич. Одним словом – гениально!

– Спасибо, друг мой! И всё-таки не шибко… зазнаюсь.

Оба рассмеялись.

– Толя, вы всё поняли? Кто есть, кто?

– Да! Шалыч косвенно причастен, надо полагать. Нимб над его тыквой слабый. А вот Галим!.. Ему душа убиенного жжёт макушку. Он убийца!

– Ну, вот теперь, Анатолий Максимович, дело за вами: удастся ли вам установить виновность Галимханова? Тем самым – подтвердить наш эксперимент судебным решением.

– На это, думаю, много времени не потребуется.

– Только, Толя, пожалуйста, без горячки. Тут, понимает, нужна скрупулёзная обработка дела, деталей. Ведь ваша работа потом ляжет в основу научного обоснования. А если наше с вами доказательства будут слабыми, то вся работа будет низведена на нет. Это, – показал на прибор, – останется лишь забавной игрушкой. Если ещё останется? Понимаете?

– Игорь Васильевич, дорогой, я все прекрасно понимаю и разделяю ваше беспокойство. Но факт преступления очевиден, и я все детали следствия уже вижу. – Бердюгин утвердительно кивнул. – Сейчас мне нужен Вася Мизинцев. Он как, в состоянии будет со мной встретиться?

– Думаю, что да. Но говорить он вряд ли с вами сможет. Больше мычать да шипеть.

– А писать?

– Писать, пожалуй. Руки ему не отбили.

– И с медбратом тоже надо повстречаться.

– Ну, с этим проще. Его, наверное, отпустили.

– Вот это плохо. Его надо срочно перехватить!

– Я сейчас позвоню в приёмную и узнаю… – оживился Бердюгин и поспешил к телефону. Набрал номер. – Кто?.. Маичка, где Глотко?.. Уехал. Ну что же, спасибо, Мая. – Положил трубку и повернулся к Феоктистову.

– Жаль, – проговорил Анатолий. – Тогда я пошёл к Мизинцеву.

– Я вас к нему провожу. Только уберу прибор. Кстати, подумайте, как нам назвать его?

– Как! А у вас разве нет названия? – Феоктистов подошёл к доктору и стал помогать ему.

– Есть. Но думал, может вы что-нибудь своё подскажете.

– Я даже не знаю… Скажите, какое вы ему дали название?

– Ультрафен.

– А что?!. Красиво. Вон, какие причёски наводит!

Оба засмеялись.

10

В подземном переходе им встречались люди, в основном женщины в белых халатах. Бердюгин здоровался с ними, слегка кивая головой. Не заходя в «приёмный покой», вышли к лестничному маршу. Поднялись на второй этаж. Войдя в двухстворчатую дверь, попали в холл.

– Игорь Васильевич, нельзя ли пару-тройку листиков бумаги и ручку в ординаторской прихватить? – попросил Анатолий.

– Сейчас, подождите, – Бердюгин повернул налево и по мягкой дорожке прошёл в ординаторскую.

Полы в холле были застелены ковровыми дорожками, паласами, у окна – ящики с цветами. В левом углу стоял телевизор на чёрной тумбочке. У окна, под высоким цветком, журнальный столик с медицинскими журналами, газетами, брошюрами. Справа – кожаный диван и несколько стульев. Обстановка мягкая, располагающая к отдыху. По периметру зала стояли и сидели несколько больных: у кого на руках, у кого на ногах аппараты Илизарова. Больные тёплыми взглядами встречали Бердюгина.

Феоктистов с интересом осматривал больничную обстановку, в которой два года назад привелось быть в качестве пациента. В интерьер холла добавилось несколько цветов, их стало больше. На окнах зеленоватые портьеры.

Из ординаторской вышел Бердюгин, держа в руке листочки писчей бумаги и шариковую ручку.

Палата была четырёхместная. В ней кроме Мизинцева никого не было. Кровать стояла у окна, и солнце, заливая ярким светом палату, согревало своими лучами больного сквозь простыню, под которой тот лежал. Мизинцев смотрел на вошедших, но бледное лицо в черных кровоподтёках под глазами и в ссадинах, не проявляло к ним никакого интереса.

Они подошли к кровати. Бердюгин пояснил:

– Он после уколов, местной анестезии. Пожалуйста, недолго, – и оценивающе оглядел больного.

Феоктистов понимающе кивнул и, когда врач ушёл, положил на тумбочку принесённые с собой листы пищей бумаги и ручку.

– Привет, Васёк! – сказал он и присел к нему на край кровати. – Ну, как ты?

Мизинцев что-то хрюкнул в нос и вздохнул.

– Да-а, – сочувствующее покачал головой Феоктистов, оглядывая его. – Здорово тебя отделали. Кто так постарался? Только не говори, что это у тебя наследственное.

На глазах парня заблестели слезы.

– Ну вот, значит, я правильно понял: тебе больно об этом вспоминать. Но ещё больнее будет, если ты не расскажешь, как всё произошло? Это раз. И второе – кто делал тебе столь впечатляющий макияж?

Мизинцев отвернул в сторону голову, и с его глаз скатилась на подушку слеза.

– Василёк, ты не подумай, что я издеваюсь, но если ты и в самом деле будешь утверждать, что ты в пару играл с собственной головой в футбол, катал её по кафельному полу, то… – развёл в стороны руки, – извини, кроме насмешки ты ничего не заслужишь. Поэтому, давай говорить серьёзно. Договорились?

Мизинцев тупо смотрел в окно.

– Договорились, – подытожил Анатолий, принимая его молчание, как согласие. – Так вот, Василёк, дело твоё хоть и омрачено пребыванием в больнице, однако, это не так ещё страшно. Это временное явление. А вот то, что твои друзья-приятели на тебя вешают сваренного, это, браток, посложнее.

Василий повернул голову и посмотрел на следователя выжидающе. Кажется, у этого мальчика светлеет в мозгу.

– Мне кажется, что ты мне ещё не веришь? Ну что же…

Он достал из кармана рубашки два листочка из амбарной книги в полоску, развернул их и подал: читай…

Мизинцев взял показания Бахашкина и Галимханова.

Феоктистов не мешал ему, наблюдал за ним. На его лице проступило искреннее сочувствие к парню. «За что же он его так? Мясник», – подумал Анатолий о Бахашкине.

Мизинцев прочитал показания и подал листы обратно. Вновь отвернулся и тяжело вздохнул, сдерживая подступающее рыдание.

– Ну и это ещё не всё. Дело в том, что пациент ваш был трезв. Брали кровь на анализ: алкоголь отсутствует. И умер он от инфаркта. Болен он был ишемией. И то, что вы с ним проделали, привело его к смерти. Убит он вами. Кем конкретно, мне бы и хотелось установить. Если ты после этого… – показал листки, сложенные в четвертинки, – и того, что я к этому только что добавил, возьмёшь вину на себя – твоё дело. Вешай себе на шею ярмо. Бери грех на душу…

Мизинцев замотал головой из стороны в сторону, выражая, как видно, протест, хотел ещё что-то сказать, но зафиксированные челюсти не позволили выразить мысль словами. Получился стон.

– Тихо-тихо, Василий, лежи и не напрягайся. Я так понимаю, что ты готов обо всём рассказать?.. – Василий прикрыл глаза. – В таком случае, давай так сделаем. Вот тебе бумага, ручка, и ты подробнейшим образом все изложишь. Договорились? – Парень стёр с лица слезы. – Подняться к тумбочке сможешь?.. Ну, тогда давай помаленьку. Я тебе помогу.

Анатолий осторожно за плечи, приподнял больного, посадил и подложил под спину подушку.

– Пиши, не торопись. И поточнее, каждая деталь важна. Тебя кто, Галимка отделал?.. Нет, Шалыч? Вот шайтан! Как же ты ему поддался, Василий? Вроде парень не из выболевших?..

Изо рта Мизинцева послышался шипящий звук, похожий на «жж…».

– Неожиданно?

Тот кивнул. Феоктистов усмехнулся.

– Ну, как же, начальник. Положено. Вы ж у него крепостные. Ударил по правой щеке, подставь левую. Уважить надо, а то как же. Я заметил на его казанках сбитые места. Бил насмерть.

Мизинцев непроизвольно издал стонущий звук.