Ксения Брюсова - Зоя

• Название: Зоя
• Автор: Ксения Брюсова
• Жанр: Русское современное

Население Земли – почти 7,5 миллиардов человек. А сколько из них живут по-настоящему интересной жизнью? Половина? Треть? Или меньше? Вот и у Зои Ермаковой все дни, как братья-близнецы, похожи друг на друга. Но все меняет случай. Не успела Зоя взять отпуск, как невестка обратилась к ней с просьбой присмотреть за домом. Смена обстановки, а потом и неожиданное знакомство сулят ей неплохой отдых. Однако вместо этого Зоя оказывается ключевой фигурой загадочных событий.

---

– Ну что вы, Зоя, – попробовал утешить ее мужчина. – Я все прекрасно понимаю. Работа – это важная часть нашей жизни. Если что-то не клеится, всегда досадно. А что именно вам не дают печатать?

Она немного помолчала, обдумывая ответ, и все-таки решилась.

– Наверное, это прозвучит тщеславно… – Зоя запнулась.

– Не думаю, – подбодрил ее Румянцев. – Вы не похожи на честолюбивого человека.

– Спасибо, – пробормотала та и на одном дыхании выпалила: – Я пишу стихи, и мне бы хотелось хоть раз опубликовать что-нибудь в газете.

– Вы пишете стихи?!

– Пишу, – опять смутилась Зоя. – И в редакции говорят, что неплохие, даже главный редактор это признает. Но печатать не соглашаются. Мол, аудитория не та. А на мой взгляд, репутация газеты не пострадала бы, если бы в ней, кроме однообразных новостей и унылых репортажей, опубликовали чье-нибудь – не обязательно мое! – стихотворение. Возможно, газета стала бы даже привлекательнее для читателей.

– Согласен с вами. Нужно расширять аудиторию. Прочтите что-нибудь.

– Прочесть? – опешила Зоя, но, набрав в грудь побольше воздуха, все-таки начала: – Желтыми листьями осень письма нам строчит. Стали короче дни и длиннее ночи. Словно смывая дождями… – Она запнулась. – Ой, нет! Я совсем не умею декламировать. Давайте я лучше дам вам рукописи.

– Как скажете. – Он пристально посмотрел ей в глаза и добавил: – Я буду ждать.

Она кивнула.

– Вообще-то правильно говорить «строчи́т» с ударением на «и», – не совсем к месту проснулся в ней знаток русского языка.

– Вы художник, вы так видите, – горячо возразил новый знакомый, поддерживая ее как поэтессу.

– Ну да… – неуверенно хмыкнула Зоя.

Кофе в ее кружке закончился. Дождь усилился. Поднялся ветер, и сразу заметно похолодало. Зоя зябко поежилась, пряча руки в рукава ветровки.

Ее манипуляции не укрылись от зоркого глаза Румянцева.

– Зоя, – кашлянул он, – я боюсь, что вы простудитесь…

Она с замиранием сердца посмотрела на него.

– И при этом не хочу с вами прощаться, – продолжал он. – Кофе мы уже выпили, поэтому, может быть, вы согласитесь зайти ко мне на чай? Посмо́трите, как я живу…

В мае Зое исполнилось тридцать лет. Вместе с круглой датой внезапно пришло озарение – ей абсолютно нечего терять! Опасаться – в пределах инстинкта самосохранения – да, конечно: у нее есть родители и Николай, которых она не имеет права огорчить, если с ней что-то случится. Но терять…

Работу? Что ж, конкурс на должность корреспондента и вообще любого сотрудника какой-нибудь редакции в их небольшом промышленном городе был серьезный, но, соотнеся свои должностные обязанности и условия труда с получаемой зарплатой, Зоя уже не была уверена, что за место под солнцем в «Зауралочке» стоит держаться из последних сил, закрывая глаза абсолютно на все минусы и неудобства.

Положение в обществе? Зоя его никогда не имела. Она не демонстрировала свою гражданскую позицию, которая была скорее пассивной, чем активной, не состояла ни в каких организациях или клубах, не была активисткой. А потерять то, чего никогда не имел, невозможно.

Репутацию? Тихая, замкнутая в себе Зоя прослыла человеком покладистым, неконфликтным, а возможно, слегка мягкотелым. Невзрачная внешность довершала Зоин психологический портрет. Никому – ни коллективу, ни брату, ни даже родителям – не могло и в голову прийти, что у Зои вообще может быть хотя бы намек на личную жизнь. В представлении окружающих Зоя проводила свободное время исключительно в мечтах и надеждах на появление в один прекрасный день принца на белом коне, однако шли годы, а Зоя так и оставалась одинокой. Сочувствие неравнодушных к Зоиной несчастной женской доле обеспечило ей безупречную репутацию. Хотя на самом деле личная жизнь у Зои была – и еще какая. Многие отчаянно поддерживавшие себя в идеальной форме сотрудницы редакции из кожи вон вылезли бы, если бы узнали, как в действительности обстоят дела у Зои. Но привыкшая держать все в себе Зоя не собиралась посвящать посторонних в свои тайны.

Поэтому, руководствуясь тем, что терять ей нечего, а также тем, что за три четверти часа, проведенных вместе в беседке, Румянцев полностью завоевал Зоино доверие, она согласилась практически без колебаний.

Собрав пустые термокружки и дождевик, новые знакомые гуськом побежали ко второму подъезду. Румянцев круглым магнитным ключом открыл замок железной двери и пропустил Зою вперед. Она вошла в ярко освещенный подъезд, ступив мокрыми подошвами сапог на выложенный светло-серой плиткой пол. Покрашенные в белый цвет кирпичные стены пахли свежей краской. Кое-где в углах валялся строительный мусор и «бычки» выкуренных до самого фильтра сигарет. Прямо напротив входа находился лифт, но Румянцев выбрал лестницу – всего лишь третий этаж. Зоя последовала за ним.

– Я должен вас предупредить, – проговорил мужчина, когда они уже преодолели половину бетонных ступеней.

Зоя замедлила шаг, внимательно глядя на него.

– Я не один.

Она удивленно вскинула брови, останавливаясь.

– У меня дома пан Котек…

Зоя инстинктивно попятилась.

– Поляк, что ли?

«Сама виновата! А потом отдел происшествий „Зауралочки“ напишет, как маньяк-извращенец заманил меня, словно овцу, на заклание в свое логово», – угрюмо подумала Зоя, а вслух сказала:

– Я о вас вообще ничего не знаю…

Это был неубедительный аргумент. Она согласилась зайти в гости к абсолютному незнакомцу, так что́ меняло присутствие в его квартире кого-либо еще? Но ее спутник так бурно замахал руками, что Зоя забеспокоилась, как бы он не свалился с лестницы.

– Пан Котек не человек! Он кот! Просто кот!

– Кот? Очень оригинальная кличка для кота… – осторожно заметила Зоя.

– Не бойтесь, пожалуйста! – продолжал упрашивать мужчина. – Я нормальный человек и не сделаю вам ничего плохого! Мне тридцать один год. У меня высшее образование. – Он перевел дух. – Я по профессии антиквар…

– Антиквар? – изумленно переспросила Зоя.

– Вообще по образованию я искусствовед, но работаю в антикварном магазине на Куйбышева.

– И вы на Куйбышева… – протянула Зоя. – Вот так совпадение.

– Ну да, вы правы! – хохотнул он. – Вам показать паспорт? И диплом тоже могу.

– Пойдемте, антиквар Румянцев, – по-птичьи склонив голову набок, сказала Зоя. – Будем надеяться, журналистское чутье не подведет меня.

– Думаете, искусствовед-антиквар может быть маньяком?

Собравшаяся возобновить подъем по лестнице Зоя вытаращила на него глаза.

– Простите! – густо покраснел Румянцев. – Вечно я говорю невпопад.

«Может, и невпопад, но для маньяка-извращенца слишком складно», – мысленно отметила Зоя, но все-таки зашагала по ступенькам вверх.

Они поднялись на третий этаж и свернули налево. Румянцев повернул ключ в замке коричневой металлической двери на один оборот. Зоя несмело перешагнула порог и замерла в просторной, но почти пустой прихожей, держа, как солдатик, руки по швам.

– Пан Котек, у нас гостья! – крикнул Румянцев, захлопнув входную дверь и разуваясь.

Из комнаты неспешно появился пушистый дымчато-серый кот. Усевшись, он безразлично окинул своими желтыми глазами посетительницу.

– Познакомьтесь, – церемонно объявил его хозяин, стоя за Зоиной спиной, – пан Котек собственной персоной.

Зоя против котов ничего не имела, поэтому с легкостью подыграла.

– Здравствуйте, пан Котек. – Присаживаясь на корточки, она протянула к нему руку. – Меня зовут Зоя. Приятно познакомиться.

Кот не шелохнулся.

Румянцев тем временем аккуратно развесил на вешалке у входа Зоин дождевик и отсыревшую ветровку.

Вешалка заинтересовала Зою своей причудливой формой. Это были закрепленные вертикально на стене зубьями кверху большие цельнометаллические грабли на длинной ручке, целиком выкрашенные в матовый черный цвет. Расстояние между длинными прямыми зубьями было довольно большим, что позволяло развесить на них приличное количество одежды. Зубья были вполне безопасные – по своему виду они напомнили Зое плоды «детской» моркови или круглые палочки копченого сыра чечил.

– Проходите, пожалуйста. Я пока чайник поставлю, – озорно улыбнулся Румянцев и скрылся в кухне.

Снимая сапоги, Зоя с интересом осматривалась. Прямо перед ней ярким пятном на ослепительно-белых стенах выделялись распахнутые настежь двери красного цвета. За ними находилась гостиная, в которой стоял письменный стол с лампой и дорогой компьютер-моноблок. Вдоль одной стены стоял черный кожаный диван, а вдоль другой – тумба с телевизором и высокая напольная ваза. Правее от них – белая дверь в кухню, где, журча водой из крана, хозяйничал Румянцев. Слева был небольшой коридорчик с двумя закрытыми дверьми тоже белого цвета, вероятно, во вторую комнату и, может быть, кладовку или гардеробную. Белая дверь справа вела в ванную комнату. Перед ней вплотную к проему входной двери стоял высокий узкий стеллаж прямоугольной формы с округлыми внешними углами. Из-за необычной компоновки полок и отсеков стеллаж напоминал увеличенную канцелярскую скрепку. Стены везде были покрашены белоснежной краской. Пол цвета графита из какого-то материала, больше напоминавшего бетон. Обстановка на грани аскетизма, но дорогая, выдержанная в одном стиле. Минимализм во всем: в отделке, современной дизайнерской мебели, вещах. И никакого, по мнению Зои, антиквариата.