Анонимный автор - Житие преподобного Паисия Святогорца

• Название: Житие преподобного Паисия Святогорца
• Автор: Анонимный автор
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-9907764-9-4

Житие преподобного Паисия Святогорца (1924–1994), афонского монаха, известного всему миру и торжественно причисленного к лику святых в 2015 году, переносит читателя в атмосферу духовного подвига, пламенного устремления к Богу и самоотверженной любви к ближнему, которые были характерны для святого Паисия с раннего детства и до самой его преподобнической кончины.

Немало встречается на страницах жития сверхъестественных событий и чудес, но основное внимание в книге уделено именно человеческим усилиям старца Паисия: его непоколебимому упованию на Бога и Матерь Божию, его молитвенным трудам, его смиренному служению ближним, его терпению в скорбях и тяжёлых болезнях. С любовью и тщательностью описанные детали жития преподобного делают его близким и родным читателю, вдохновляя разумно подражать подвигам святого.

Книга предназначена всем интересующимся Православием и монашеством.

2-е издание.

---

Самое сильное впечатление из всех святых на Арсения производили столпники. Желая быть на них похожим, он залезал на высокие деревья и обрывистые скалы, где читал их жития и молился. Однажды он поднялся на вершину крутой скалы в ущелье реки Ао́с, где молился весь день, стоя на ногах и совсем без пищи. Наступили сумерки, и пришлось спускаться на ощупь, потому что не было видно, куда ступить. Кое-как Арсений спустился, но потом в темноте заплутал в ущелье и долго не мог выйти на дорогу. Когда поздним вечером он вернулся домой, то увидел, что родители очень переживают. Однако сам он был переполнен радостью оттого, что ему удалось «побыть столпником». Был и такой случай: Арсений прочитал, что если боишься проходить мимо какого-то места, надо специально пойти туда и остаться на какое-то время, чтобы страх ушёл.[43] Тогда он три вечера подряд ходил на коницкое кладбище, залезал там в пустую могилу,[44] где сидел и молился до полуночи.

Итак, что бы ни читал Арсений, ко всему он относился горячо, храня прочитанное в своём сердце. Со тщанием и старанием он засевал плодоносную почву своей души Божественным семенем, которое в своё время принесло плод стори́цею.[45] И если, в силу возраста, что-то из прочитанного (особенно из Евангелия) оставалось для него непонятным, то он не пытался докопаться до смысла рассудком. Он складывал прочитанное в сердце, говоря себе с верой: «Там написано что-то хорошее и правильное, но я этого ещё не понимаю. Ничего, пойму позже».

Так с детства Арсений следовал стопам святых отцов и готовился стать монахом. В шестом классе на Рождество он вместе с братьями и сёстрами подошёл к отцу, чтобы поцеловать ему руку. При этом по семейной традиции отец давал каждому из детей какое-то благословение или напутствие. Когда к нему подошёл Арсений, отец сказал: «Ну сынок, дай Бог, чтобы и твою свадьбу сыграли». Услышав это, Арсений тут же отдёрнул руку, не согласившись принять такое благословение. Но когда на улочках Коницы он слышал, как люди от мала до велика шепчутся у него за спиной: «Смотри-смотри, монашек пошёл!..» – это, наоборот, доставляло ему огромную радость.

Обучение благословенному ремеслу. 1937–1940 годы

Когда Арсений закончил начальную школу, вся семья стала просить его продолжить учиться дальше, в гимназии[46] города Янина. Но Арсений отвечал: «Не хочу я дальше учиться. Хочу стать плотником». Родные настаивали, думая, что он хочет выучиться ремеслу ради того, чтобы не обременять семью материально. Однако на этот раз Арсений оказался неуступчивым: он на самом деле хотел стать плотником, от сердца желая даже по роду земных занятий подражать Христу.

Поэтому он поступил подмастерьем в одну столярную мастерскую в самом центре Коницы. Там он начал старательно и терпеливо учиться столярному и плотницкому ремеслу.

В начале обучения, когда ему было ещё двенадцать лет, инструменты часто падали у него из рук, и, раздражаясь, он приговаривал что-нибудь вроде «Волк его задери!» или «Будь оно неладно!». Однако он быстро понял, что такие присказки неугодны Богу и решил: «Хватит!.. Если в другой раз что-нибудь у меня не будет получаться, я буду говорить, как мама: "Велико Имя Святы́я Тро́ицы!" и "Слава Тебе, Боже!"» Так, призывая имя Божие, Арсений мирно делал своё дело и быстро к этому привык.

Хозяин мастерской был доволен Арсением, который быстро осваивал ремесло и всегда был готов услужить своему мастеру. «Да, Арсений один такой!» – нахваливал его мастер. Однако сам Арсений с детства привык не радоваться похвалам. Он старался не давать лишнего повода, чтобы его превозносили. В той же мастерской был ещё один ученик, который ленился работать и повторял: «Нашли дурачка! Я буду работать, а мастер – денежки получать?» – «Если и сам хочешь стать мастером, надо работать!..» – советовал ему Арсений. Однако лентяй не слушал, и тогда Арсений, желая уберечь его от криков мастера, делал не только свою, но и его работу.

Первым столярным изделием, которое Арсений сделал самостоятельно, стал деревянный крест. Когда Арсений уходил молиться в лес, то брал этот крест с собой, и вообще крест этот помогал ему во всех трудных ситуациях. Однажды мать не нашла никого постарше, чтобы отнести обед старшим братьям, которые работали в поле, в двух часах ходьбы от Коницы. Арсений не знал дорогу, но вызвался отнести братьям обед. «Не волнуйся, – сказал он маме. – Спрошу, если что». И, держа в руке крест, подобно святым мученикам, которых он видел на иконах, Арсений вышел прямо к нужному месту.

Потом Арсений сделал для дома новый иконостас. Наверху он укрепил деревянный крест, а в иконостас поместил бумажную иконку Христа-Плотника – ту самую, что его бабушка Хаджи-Христина привезла из Иерусалима.

Духовные упражнения

Столярному ремеслу Арсений учился четыре года. Весь день он очень много работал, но ел при этом крайне мало. «В монашестве, – вспоминал потом преподобный старец, – я не держал таких строгих постов, как в отрочестве. И не одни только посты – я ещё и другие налагал на себя труды и ограничения, а вдобавок ещё и работал на хозяина, не покладая рук. Я был худым как щепка, но при этом – сильным». И действительно, Арсений отличался исключительной выносливостью и в работе, и в посте. От природы он был сильным и способным юношей. Но не это, а божественная ревность была его главной движущей силой. В среду и пятницу он никогда не обедал. В остальные дни, желая скрыть от других работников мастерской то, что он не ест мяса, Арсений не садился за стол вместе с ними, а обедал дома. Не желая терять ни минуты времени, на обед и обратно он бежал со всех ног. Дома его всегда ждал накрытый стол: мать переживала, что если она замешкается, Арсений вообще перестанет приходить есть и будет целый день ходить голодный.

Каждый день, спеша на работу и обратно, Арсений проходил через центр города сосредоточенно и не вступая ни с кем в разговоры. Будучи подростком, он и внешне уже походил на монаха. Его одежда была тёмно-синего цвета, он всегда шёл с опущенной головой и даже не видел, кто идёт ему навстречу. Старшие сёстры, которые к тому времени уже вышли замуж и покинули семейное гнездо, жаловались матери, что, встречая их на улице, Арсений проходит мимо, даже не поздоровавшись.

– Ты что, – спрашивала мать, – проходишь по улице чуть ли не под носом у своих сестёр и не здороваешься с ними?

– Разве я кому-то обещал, – отвечал Арсений, – что буду рассматривать, кто мимо меня идёт: сестра или ещё кто? У нас целая куча родственников. Что мне, больше заняться нечем?..

Арсений был настолько строг к себе, что никогда не целовал своих сестёр. Потом он говорил: «Конечно, такая чрезмерная строгость и "застёгивание себя на все пуговицы" – признак незрелости. Однако это и тормоз, который удерживает юношу в правильных рамках».

Свободное время он посвящал духовному деланию. «С десяти до шестнадцати лет, – вспоминал он потом, – я жил без забот, посвятив себя духовной жизни. Это были мои лучшие годы. Я собирался удалиться от мира и жить в пустынных местах». После работы Арсений шёл в уединённую церковь святой Варвары и совершал там вечерню. Воскресные дни он проводил в лесу, читая житие какого-нибудь святого. Особенно он полюбил житие Фотинии-пустынницы[47] и чтил эту книгу почти как Евангелие. Эта книга ещё сильнее разожгла в нём желание пустынной жизни и очень помогла ему в делании молитвы Иисусовой. Кроме того, житие Фотинии-пустынницы заставило Арсения задуматься о том, насколько важно в духовной жизни целомудрие: ведь преподобная Мария Египетская, проводившая прежде блудную жизнь, потом в пустыне боролась со множеством искушений, тогда как Фотиния-пустынница, бережно соблюдшая своё целомудрие, провела жизнь в пустыне радуясь – словно духовная царевна. Эта книга была для Арсения настолько драгоценна, что, не желая с ней расставаться, он на всякий случай купил ещё один экземпляр, чтобы дать кому-то из сверстников, если попросят.

Сначала некоторые друзья Арсения, младше его по возрасту, ходили вместе с ним в лес и там читали книги, которые он им давал. Но, узнав об этом, их матери стали запрещать им дружить с Арсением, боясь, что они тоже начнут поститься и заболеют. Так Арсений остался один. Бывшие приятели кричали ему вслед разные прозвища: «Пророк Исайя!..», «Пророк Иеремия!..», «Святой Онуфрий!..» Это огорчало Арсения, и он стал водиться с компанией ребят постарше. Те любили пострелять из рогатки, и вскоре Арсений стал среди них самым метким стрелком. Однажды он убил из рогатки птичку. Это отрезвило его, он расстроился и подумал: «Я ведь сам раньше ругал своего брата, когда тот убил из рогатки птицу. Я даже взял тогда её тельце и, плача, похоронил. А до чего я докатился сейчас!..» Он выбросил рогатку и ушёл из этой компании, понимая, что такое общение не пойдёт ему на пользу.

После этого случая Арсений два-три воскресенья подряд после Божественной Литургии пешком ходил в Школу земледелия, при которой был небольшой зоосад. Там он с большим интересом и удовольствием проводил время, любуясь животными. Однако это приятное времяпровождение привело его к такой мысли: «Стоит ли отдавать своё сердце какой-то красивой земной картине, довольствуясь этой радостью? Разве земная радость не разлучает нас со Христом? Нет, хватит. Вместо того, чтобы любоваться животными, буду уходить в горы, читать и молиться». Но и уходя в горы, Арсений не оставлял борьбы, не желая, чтобы радость, лишь кажущаяся духовной, окрадывала его сердце. Помысел говорил ему: «А во-о-он с той вершины открывается такой замечательный вид!.. Всё как на ладошке: и ущелье видно, и как вода по камушкам бежит!.. И присесть есть на что, и ёлка растёт – такая тенистая! Садишься – и читаешь себе». – «Нет, – отвечал Арсений помыслу, – пойду-ка я лучше в овраг, откуда ничего из этих красот не видно». И постепенно, отсекая свои пожелания, он научился больше радоваться не на вершине горы, а внизу, на дне глубокого оврага.