Борис Мызников - РБ #рысьбарс#. Есть ли любовь еще до первого взгляда?

• Название: РБ #рысьбарс#. Есть ли любовь еще до первого взгляда?
• Автор: Борис Мызников
• Жанр: Современные любовные романы

Я долго себя искал. Всю жизнь. Но каково же было мое удивление, когда я все же нашел себя, то оказалось, что это – Она! Мой рысиамский близнец!

---

– Ладно, Гейма.

– И еще, если ты уж подсел на интернет-общение, я тебе скажу, что чаты – это все в прошлом.

– А что сейчас? Как проводят время крутые пацаны, типа? – Я довольно удачно изобразил нового русского, пытаясь хоть как-то разрядить обстановку. Получилось очень смешно, и мы точно бы рассмеялись, если бы не было так грустно.

– Крутые пацаны, типа, – продолжил тему Гейма, – нынче все читают ЖЖ или ЛиРу.

– ЖЖ? Это что такое? Женская… Ж… Нет, не то что-то, Жуткие …Нет, опять нет то.

Если уж меня начинало нести, то обычно по полной, а тут уж и пива подогревало изнутри.

– Живой Журнал, – Гейма ничуть не развеселился. – Это целая тема сайтов, есть «Дневники» и все такое. Там каждый желающий заводит свой виртуальный дневник, пишет туда все, что хочет, о чем думает, мучается, стихи, все. А потом кто-то другой может все это прочитать и…

– Что и?

– И так можно погрузиться в другого человека! Это покруче любого чата!

– Гейма! И ты и там уже побывал!

– Нет, я завязал с этим. Мне рассказывали. Да, кстати он пишется через Ы: «ЖЫвой журнал». Так уж заведено.

Он опять замолчал, а я странным образом проникся необычным словосочетанием «Жывой Журнал». Мне представлялось, что это нечто такое, что абсолютно самостоятельно, и непонятно кто кого пишет, кто на кого влияет. С одной стороны ты пишешь в него что-то, да просто что-то, а свою жизнь, трансформируешь в кириллицу, она туда со скрипом запихивается, неудобно ей так. А что делать? А потом происходит что-то вообще странное: в какой-то момент начинается обратный процесс, странная форма жизни под названием «Жывой Журнал» понимает, что ты уже достаточно втянут в него, и начинается обратный процесс, какие-то события начинают проявляться в твоей жизни, трансформируясь из писем, ответов, которые растут как снежный ком в твоем дневнике. И кажется, что кто-то живет вместо тебя, какая-то странная виртуальная форма жизни, которая не имеет другой возможности испытать на себе все прелести жизни. Кроме как вселиться в тебя. И это уже она пишет в ЖЖ, а ты оттуда отвечаешь.

– Ты что уставился в одну точку? – Гейма спас меня от собственного бреда, который как водоворот засасывал меня в темные недра.

– Да так, – встрепенулся я. – Давай еще по пиву?

Впервые в глазах Геймы за сегодняшний вечер загорелся озорной огонек. Он посмотрел на часы, подумал о чем-то своем и выдал:

– А! Давай! Что-то никуда не хочется идти, хотя надо бы!

– Послушайте, уважаемый! Можно нам еще пива? – Я сделал заказ, и расслабился. Идти, в самом деле, никуда не хотелось. Я уже пришел сегодня туда, куда мне надо.

Домой я вернулся уже за полночь. Всю дорогу меня не покидало странное чувство раздвоенности. Казалось, что внутри меня происходит заседание Думы, где на повестке дня вопросом номер один выставлено мое будущее, и две основные конкурирующие партии борются друг с другом, каждая пытается решить его в своею пользу. Одни – консерваторы, другие ратуют за реформы. Встают с мест разные депутаты, произносят речи, но им нет никакого дела до меня самого, до моей души. Голоса, голоса… Но где-то снаружи этого всего, за пределами сцены стоит еще один персонаж, который посмеивается над всем этим спектаклем. Еще бы! Ведь он уже все знает, как будет.

Но, когда я пересекаю порог дома, все голоса как по команде стихают, переходят на неразличимый шепот, одновременное шушуканье, когда все становится просто лишней и ненужной словесной массой, а таинственный инкогнито просто исчезает.

Я долго еще лежал в открытыми глазами и смотрел в потолок, стараясь ни о чем не думать, а просто наслаждаться тем, что у меня теперь есть. Но как я ни пытался, все равно я так или иначе анализировал: а что же теперь у меня есть? Что изменилось? Разве это что-то значит? Но как ум ни давил со своей верхней полки огромной массой, сердце трепетало, как будто его напоили, наконец, родниковой водой после долгих лет наказания жаждой. И это тепло так и разливалось по всему телу, волнами окатывая мозг, который начинал злиться и выдавал очередную партию разумных доводов и призывов остановиться.

Сколько же, оказывается, у одного единственного человека живет разных личностей внутри? Таких разных, живых и мертвых, добрых и злых, холодных и горячих! Как будто весь мир людей снаружи имеет своих невидимых двойников внутри. И таким образом все так красиво замыкается! Ведь это же надо себе так представить, что у каждого человека внутри есть все люди, живущие вовне его! Абсолютно симметричное описание мира! Полное взаимопроникновение и замкнутость! Грандиозно!

Первый признак начинающегося засыпания после принятого алкоголя, пусть это даже пиво, – это когда все мысли, наконец, выстраиваются в одну шеренгу, нацеливаются на какую-нибудь выдающуюся идею глобального масштаба, и завороженные растворяются во сне все разом. Чем идея величественнее, тем быстрее наступает сон, который как Титаник ведет за собой на дно.

В этот раз с идеей повезло: она была просто великолепна, такие редко приходят в голову, и я уснул просто мгновенно. Но что-то так и продолжало смеяться над всем этим спектаклем, происходящим у меня внутри.

Глава 5. Барс Барс Рысь Барс

С улыбкой Моны Лизы на устах,
По улицам бреду среди прохожих.
Теперь я знаю то, что уж устал
Искать среди ответов так похожих.

Ключ мира в своем сердце я храню
И вряд ли кто-нибудь о нем узнает.
Я слова про него не оброню!
Хотя и тайна та меня сжигает!

Венец всех знаний в сердце у меня.
О! Боже мой! Как много это значит!
Я жить-то начал только с того дня,
Как Бог меня хранителем назначил.

Пусть жжется эта тайна изнутри
И раздирает пусть меня на части,
Пусть сердце ярким пламенем горит!
Нет для меня на свете выше счастья!

И, люди! Если я вам все скажу,
То все равно меня вы не поймете,
Такой любви, какую я ношу
В себе, нигде вы больше не найдете!

Утром я проснулся от будильника, который я завел, чтобы встать и самому отвести сына в садик. Казалось, что я и не спал вовсе, будто прошло пару минут, не больше. Я сел на кровать, потирая виски. Что-то мне вчера в голову какая-то идея приходила, что-то великое. Я напряг сонную голову и понял, что вспомнить ее не представляется возможным. Видимо, идея ушла навсегда в тот призрачный мир, откуда приходят мысли. Но мне было абсолютно не жалко: ожившее вчера сердце напомнило мне о более важном теперь для меня. О том, что сегодня должно продолжиться самое удивительное приключение, в котором мне доводилось когда-либо участвовать в жизни.

Силы сразу наполнили меня, как будто я выспался от одной этой мысли. Я вскочил, умылся и пошел будить сына. Хорошо, что дочка уже выросла и сама добирается в школу, а то еще и ее пришлось каждое утро подгонять, как и сына.

– Не пойду сегодня в сад! – заявил он первым делом, поворачиваясь на другой бок. Какой же он сладкий!

– Вставай, зайчик! Надо идти. – Я погладил его по голове.

Он резко откинул одеяло и тоном строгого молодого принца повелел мне:

– Только тогда заберешь меня ты из сада и купишь подарок!

– Ладно! – охотно согласился я. Что ж делать, будем решать проблемы по мере их возникновения.

Мы как всегда не без споров оделись и вышли на улицу. Слава богу, там хоть немного похолодало, и лужи затянулись ледяной коркой. Да и вообще как-то посветлело. Еще было рано, чтобы понять, каким будет день, но концом света уже явно не пахло. Дракон улетел.

Мы тепло распрощались с сыном в саду, как это обычно и происходит. Ритуально десять раз обнялись, столько же поцеловались, и он ушел, махнув мне на прощание рукой.

Я снова оказался на улице. Светлело. Что-то в небе все же изменилось. Как будто то, что происходило у меня в душе, было связано с погодой на планете. Мне эта мысль напомнила о чем-то, как будто я уже так думал совсем недавно, но я, сколько ни старался, так и не поймал эту крутящуюся вокруг моего ума муху.

Да и мне это было неважно, я шел на работу, как будто у меня были сапоги-скороходы, обгоняя прохожих, ловко лавируя между людскими конфигурациями в пространстве перед собой. Как лихой гонщик постоянно перестраивается на широкой восьмиполосной автостраде, я легко вписывался в промежутки между пешеходами, спешащими как я на работу. И даже то, что было очень скользко, никак меня не останавливало. Я уже был там, на работе, ведь мне нужно было еще провернуть одно дельце, чтобы попасть на заветную полянку. И я торопился. А кроме этого, я немного боялся. Не того, что у меня могут быть неприятности, а того, что что-то сорвется, и я не смогу пообщаться с ней, с моей Рысью, ставшей в одночасье мне дороже всего на свете.

Но зря я так переживал, все прошло как по маслу, как будто мне помогали ангелы. Я убил свой компьютер, загрузив в него смертоносный диск Геймы. Это было так легко! Неужели вот так же просто можно засунуть в мягкое человеческое тело отравленный клинок? Взять нечто в руку и переместить ее, руку эту, немного вперед. Всего тридцать сантиметров. И все. Открылась какая-то программа, что-то мелькнуло и исчезло, яд, наверное. Компьютер попросился перезагрузиться. Он еще ни о чем не подозревал, бедный. О том, что это его последняя просьба. И так оно и оказалось.