Дмитрий Даль - Клеймёный

• Название: Клеймёный
• Автор: Дмитрий Даль
• Жанр: Попаданцы
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-17-982815-0

Наш соотечественник Илья Давыдов неожиданно оказался в другом мире, в теле свергнутого короля Имрана, которого за его злодеяния прозвали Кровавым и приговорили к смертной казни. Его ждет эшафот и нож гильотины, но в последний момент казнили другого, а Илью отправили на каторжную планету. И теперь ему предстоит разобраться с новым миром, где процветают звездные империи, воевать с пришельцами из другой галактики, вернуть себе свободу и восстановить честное имя короля Имрана, опороченное мятежниками.

---

Он встал в пару с темнокожим великаном, у которого на затылке была выжжена цифра «17».

Ильей овладело оцепенение. Умом он понимал, что надо встать в колонну заключенных, но ноги не шевелились. Его не должно быть здесь. Все, что происходит с ним, это нереально. Какие бараки и Клейменые Джеки, какая каторга? Сейчас он напряжется и проснется в своей квартире в холодном, продуваемым всеми ветрами городе на Неве. Но пробуждение не наступало.

– Надо идти, – подтолкнул его Бродник. – В этом бунте нет смысла. Они боятся слезть со своих нар, потому что это первый шаг в новую жизнь, по большому счету первый шаг к концу. Их непослушание от страха идет.

Давыдов услышал его. Вдвоем они встали вслед за Кареном и темнокожим Семнадцатым. В нос ударил запах застарелого пота и корицы.

Кое-кто из сидевших все-таки слез и неуверенно встал рядом с колонной заключенных. Они были как бы рядом, но в то же время в стороне.

Двери барака открылись ровно через три минуты. В голове Ильи прозвучал резкий свистящий сигнал, и тут же колонна пришла в движение. В коридоре их ждали серые солдаты, вооруженные автоматами.

Илья не удержался и бросил взгляд на ослушавшихся. На нарах осталось всего несколько человек. Остальные столпились группой в проходе и смотрели настороженно на маячивших в коридоре конвоиров. Они боялись оставаться на месте и не могли присоединиться к колонне из чувства гордости. Почти все из них занимали при свергнутом короле высокие посты, привыкли к поклонению и не могли принять новые реалии, казавшиеся им извращенными.

Карен и Семнадцатый сделали шаг вперед. Давыдов и Бродник последовали за ними.

Они уже вышли в коридор, когда волна расплаты накрыла ослушавшихся. Из барака послышались крики боли и вопли ужаса. Илья обернулся и увидел страшную картину, как люди, потеряв человеческий облик, падали на каменный пол и начинали кататься, раздирая на себе одежду и уродуя тело обломанными ногтями. Это было похоже на то сумасшествие, которое разбудило их, только в тысячу раз ужаснее. В бараке больше не было людей, остались лишь визжащие клубки боли.

Ближний конвоир что-то крикнул ему, Илья не разобрал, и ударил его в спину прикладом автомата. Давыдов вынужден был отвести взгляд от страшного барака и продолжить путь вслед за остальными. Он нагнал колонну и зашагал рядом с Бродником.

– Чем это они так людей глушат? – сквозь зубы прошипел Фома. – У нас его королевское величество в застенки хоть и сажал, но не издевался так. Откуда у этих паскуд такой страшный кнут взялся?

– Я не знаю, – признался Илья, и это было правдой.

Он ничего не знал и ничего не понимал. Оказавшись в чужом мире, в чужом теле, наедине с чужими проблемами, он чувствовал себя ребенком, заблудившимся в лесу. Чтобы спастись, ему не хватало знаний и опыта, и он следовал по течению, впитывая в себя весь поток информации, поступающий извне. Сейчас он был пассивным наблюдателем, но все, что он слышал и видел, должно помочь ему в будущем выбраться из ловушки, в которой он неведомым образом оказался.

Их привели в другой барак, помеченный табличкой «Зона № 13». Он находился в соседнем здании, и их вывели во двор, залитый палящим солнцем. За время, проведенное в камерах, Илья отвык от солнечного света, поэтому невольно сощурился. А когда глаза все же привыкли, они уже стояли перед дверями барака, но он все же увидел космический транспорт, который ждал их, чтобы отправить на каторгу. Огромная пузатая посудина, похожая на раздувшегося от обжорства крокодила, с хищной пастью корабельной рубки, ощетиненной клыками бортовых орудий. В следующее мгновение их втолкнули в темноту тюремного барака.

Все пространство его занимали серые затуманенные ячейки, похожие на душевые кабины. Ячейки были пронумерованы, и голос в голове потребовал, чтобы Давыдов занял цифру «88». Илья послушно нашел свою кабинку и вступил внутрь, в то же мгновение ячейка закрылась и стала заполняться сладким дымом. Это было неожиданно, но не страшно. Если бы его хотели убить, то отправили бы на гильотину, а не стали бы мариновать в бараке, чтобы потом отравить газом.

Он почувствовал, как его одежда расползается желеобразной субстанцией и стекает на пол. Первое время он старался не вдыхать в себя дым. Мало ли что. Но больше уклоняться не мог и все же задышал – судорожно, шумно. Газ оказался безвреден для него. Он пах чем-то детским, сахарной ватой и анисом.

Когда одежда полностью стекла с него и впиталась в пол, дым всосали стенки кабины, и Илья увидел полку, на которой аккуратной стопкой лежала новая форма – черного цвета с нашивкой на груди слева в виде оскаленного в усмешке черепа на фоне восьмиконечной звезды. Над черепом висел его порядковый номер «88». Возле полки стояли черные ботинки без какого-либо намека на шнурки или липучки.

Илья натянул на себя нижнее белье, серое, грубое, но неожиданно удобное. Затем надел рубашку с нашивкой, застегнулся на все пуговицы, засунул концы в штаны и затянул ремень. После чего примерил ботинки. Когда он всунул в них ноги, сначала правую, потом левую, тотчас понял, почему не было шнурков. Обувь подстроилась под ступни, тесно их обжав. Неожиданно оказалось удобно. Илья посмотрел на себя в отражение кабины и подумал, что если бы не клеймо каторжанина на голове и груди, он был бы похож на курсанта военно-космической академии.

Кабина раскрылась, и он вышагнул наружу. Несколько десятков каторжан уже стояли возле дверей барака и разглядывали друг друга. Тихо они переговаривались, стараясь не привлекать внимание стоявших в отдалении конвоиров.

Илья почувствовал першение в горле и острое желание покурить. Это было неожиданно. Никто вокруг не дымил табаком, и даже запаха его не чувствовалось. Стало быть, в прошлой земной жизни Давыдов курил, иначе откуда это желание.

Одна за другой открывались кабины и появлялись новые каторжане, готовые к отправлению. Вдалеке Илья увидел Бродника, Карена и Семнадцатого. Они стояли рядом и что-то обсуждали. Давыдов направился к ним.

– …сколько лететь? Да тьма его знает. Я когда инспектором был, то трое суток до Тоски добирался, а тут, может, быстрее, а может, наоборот, черепахами потащимся, – рассуждал Карен Серое Ухо.

– Побыстрей бы на борт, надоела эта тягомотина, – сказал Семнадцатый.

У него был тусклый голос с хрипотцой.

– Не торопись на Пекло. Тебе еще дни, проведенные в бараке, курортом покажутся, – сказал Бродник.

Илья не успел сказать и слова. Двери барака распахнулись, и началась погрузка на грузовой борт.

На площади перед звездолетом становилось очень людно. Прибывали новые колонны каторжан из других бараков, переодетых уже в черную форму. Здесь было несколько сотен обреченных на смерть на рудниках. Их грузили в транспорт, как скот заводили в стойло. Они шли, покорно переставляя ноги. Бунтарей не было. Все так же колонной по двое их завели в брюхо космического крокодила, где их уже ждали новые конвоиры в синей форме, вооруженные автоматами.

Илья в прежней жизни мечтал побывать в космосе, но понимал, что этой мечте не суждено сбыться. Развалившееся советское государство в последние годы не сильно интересовалось космическими программами, а новая демократическая эпоха принесла стране совсем другие проблемы. Тут уже не до космических кораблей было. Главное это выжить. Все это Илья знал по рассказам родителей да по смутным детским воспоминаниям. В школе он много занимался спортом, два года ходил на секцию карате, звезд с неба не хватал, но свое потом заработанное получил сполна. Он хотел подготовиться к поступлению в космонавты, но когда настала пора поступать в институт, родители настояли на экономическом направлении.

«Космос – это химера, мираж, – любил говорить отец Ильи, – а умение складывать цифры, да получать проценты, это всегда хлеб с маслом да икоркой. Будь мужиком, а не слюнявым мечтателем».

И Илья уступил давлению. О чем впоследствии много раз жалел. Не было у него тяги к цифрам. Не умел он ими так легко жонглировать, как Коля Топорков, собрат по парте.

Теперь его мечте суждено сбыться. В течение часа они окажутся в открытом космосе, а через несколько дней он увидит другую планету, ступит на нее, но Илью это никак не трогало. Он не радовался, не волновался, не испытывал никаких чувств, словно его сознание погрузилось в вату.

В трюме конвоиры приступили к распределению. Никакого комфорта тут предусмотрено не было. С нижней палубы на грузовых платформах их подняли в жилую зону, где солдаты принялись трамбовать их по баракам. Ряды смешались, началось столпотворение, грозящее перерасти в хаос. Солдаты наводили порядок при помощи энергетических шокеров и резиновых дубинок. В отдалении стояли отряды карателей с наведенными на арестантов дулами автоматов. Если случится бунт, то он тут же будет кроваво задавлен в зародыше.

Илья держался рядом с Бродником, Кареном и Семнадцатым, и их запихнули вместе в барак. Они тут же оккупировали рядом стоящие двухэтажные нары, больше похожие на саркофаги. Но войны за лучшее место в бараке не было. Арестанты спокойно разбирали места, не споря и не ссорясь. Все были в одной дырявой лодке, никто не хотел ее раскачивать. Хотя, быть может, что арестанты еще не смирились со своей участью и продолжали жить мыслями о прошлом, не придавая значения настоящему.