Захарова Виктория - Голова. Драма. Триллер

• Название: Голова. Драма. Триллер
• Автор: Захарова Виктория
• Жанр: Русское современное

Когда вопрос «почему?» переходит в крик души «за что?!». И, кажется, не существует ответа. Или ответ есть, но он поражает цинизмом и изощренностью. Задумка злодея вызывает ярость, лишает жизнь смысла. Каждый думает, что если просто живет и не делает другим зла, то у него нет врагов. Выясняется, что все не так…

---

У Машки всегда для меня находились оправдания. Если я грубил кому-то на улице, Маша говорила: «Ты не виноват. Тебя довели». И в этот раз я на самом деле не виноват. Меня заставили. Но как я могу ей это объяснить?

Если она не сможет обвинить меня, то будет винить себя. Во всем. Я рассчитываю, что она возьмет на себя всю тяжелую ношу объяснений. Если я поведу себя правильно, то виноватой будет она. Она, а не я.

Венера

Все идет по плану. Ты поверила мне. Ты успокоилась. Вспышки твоей депрессии делаются все очевиднее, только ты этого пока не замечаешь. Твое эмоциональное состояние соответствует полученному стрессу. Напряжение ты испытываешь колоссальное. Приходится помогать тебе, чем я только смогу.

Ты делишься со мной всем происходящим. Сегодня ты рассказала о вспышке гнева на работе. Твоя подчиненная совершила ошибку, и ты вышла из себя.

– Если вы не готовы стать профессионалом, то будьте добры, хотя бы слушать профессионалов. Я же вас предупреждала! – ты кричала на девчонку. Другие сотрудники все слышали, и шептались по углам.

– Ты когда-нибудь позволяла себе кричать на работе? – спрашиваю я.

– Нет, но в этом и есть моя ошибка. Все привыкли, что я добрая и справедливая. Всегда стараюсь всем помочь по мере своих сил. Они просто сели мне на шею!

– Может, у тебя просто неприятности с твоим мужчиной? – осторожно спрашиваю я.

– Может, но это ничего не меняет. Я раскритиковала ее не за короткую юбку, не за курение в неположенном месте, и даже не за опоздание, а за ошибку в расчете!

– И что девчонка? Сопли жевала, или ответила тебе?

– Девчонка написала заявление на увольнение и понесла к директору. Он уговорил ее остаться. Нравиться она ему. Сказал извиниться передо мной и продолжать работать. Он приятель моего бывшего мужа, и я устроилась к нему работать по знакомству. О том, что мы с Андреем разошлись, он знает. Может, на это списывает мою несдержанность?

– Может. Но все равно, постарайся вести себя на работе сдержанно. То, что ты делаешь сейчас, не профессионально, – я строго выговариваю тебе. Я не могу допустить, чтобы ты лишилась работы сейчас.

И ты слушаешь. Обещаешь, что постараешься быть спокойнее. Ты все понимаешь, сотрудники не виноваты. Они не могут знать, что у тебя в душе.

– Прописать тебе успокоительное? – спрашиваю я.

– Нет, я же не истеричка, – с преувеличенным спокойствием отвечаешь ты.

– Так что там дальше про карму? – ты переводишь разговор в безопасное русло.

– Лекции сегодня не будет. Я сделаю нам чай с успокоительными травками.

Вот такая ты гребаная истеричка. Ха-ха. Если бы себя видела со стороны. Глаза опухшие, мешки вокруг них сделали и так небольшие твои глаза похожими на щелочки. Когда ты бледнеешь, веснушки, которыми усыпано твое лицо, делаются ярче. А в приглушенном свете кафе или кинотеатра, твое лицо выглядит откровенно старым, изрытым морщинами. Ты жалкая мелкая сучка. Теряешь мужичка, и теряешь себя. Теряешь человеческий облик! Бессловесная ослица. Хорошо, что успокоительные тебе помогают. Эффект не должен наступить слишком быстро. Мне придется медикаментозно поддерживать тебя некоторое время. Ты веришь мне безоговорочно и глотаешь любую дрянь, которую я прописываю тебе.

Ты жалкая драная кошка, вот на кого ты похожа. Клянусь, ни один человек, ни один мужик, не сможет сделать со мной того, что твой изменник сделал с тобой!. Я никому не позволю топтать себя ногами! Иногда я думаю, что мне нельзя иметь детей. Дети – это инстинкт. Я буду закатываться от страха за своих отпрысков. И стану зависимой. Как ты. Наверное, мне противопоказано рожать.

***

Когда в нашем доме случилось несчастье с моей сестрой, обстановка стала невыносимой. Мама страдала от отчаяния и вины, и мне было так жалко ее. Но чем ребенок может помочь? Я так старалась успокоить ее. Я даже стала ласковой, постоянно обнимала ее, пыталась разговорить. «Не мешай матери»: сказал мне отчим. Сказал как-то так просто, что сразу поняла: мешаю. Я стала незаметной, и меня не замечали. Когда случается такое, до здоровых детей никому нет дела.

Когда сестру выписали из больницы, она была лысой. Голова моей сестры стала самой важной ценностью всей семьи и самой хрупкой вещью, как дорогая китайская ваза династии Минь.

Меня стали замечать. Нужно было помогать маме. Она не могла одна следить за Головой и заниматься домашним хозяйством. Отчим работал.

И тогда я поняла: я придумаю что-то такое, что все заметят меня, и все будут делать то, что захочу я. Глупая сестра смогла же это сделать. Голова! – великое изобретение. Оказывается больная голова не мешает ходить в театр, встречаться с мужчинами, спать с ними и даже рожать, что она нам и продемонстрировала в последствии. Но тогда, когда ей было восемь, а мне четырнадцать, она не могла ничего, даже читать. Ей нужно было учиться в школе, а долго читать нельзя – нагрузка на глаза. И ей читала я. Ей нужно было правильно питаться здоровой пищей, а кормила ее я. Нужно было молчать, когда она спала, и я молчала. Я долго думала, но ничего не придумывалось. Как сделать так, чтобы родители и остальные люди, делали то, что хочу я, а не Голова? Голова поступала проще. Просила, смотрела жалостливым взором – и ей разрешали. А если не разрешали (ей мать отказывала преувеличенно осторожно, объясняла, что можно будет, но позже), Голова применяла безошибочный метод. Она падала в обморок и в падении старалась задеть головой что-нибудь. Хоть вешалку, хоть дверь, хоть стенку. Обмороки были картинными и ненатуральными. Никто не верил. Мать тоже не верила, но боялась. А вдруг еще раз так сделает и силы не рассчитает? А ей же нельзя. Голова!

Потом я разгадала эту загадку. Был праздник восьмое марта – международный женский день. Я даже сбегала к метро и купила мимозы для матери. Но мать сказала убрать, они сильно пахнут, мы же не знаем, как отреагирует на запах Голова. Пришлось мимозы вынести в подъезд. Мать пришла с работы с пакетами.

– Разбери, – сказала она мне. И я потащила сумки на кухню. Мы с матерью приготовили ужин: мясо, картошку, салаты, и пирог. Когда пришел Паша, мой отчим, позвали сестру (и ее голову тоже), сели за стол.

Мать стала раздавать нам подарки. У меня тогда была заветная мечта – кукла. В нашем классе все девочки играли в куклы. Игрушка эта стала статусной. Девчонки хвалились своими чудесными куклами, соревновались в пошиве для них платьев. Как мне хотелось составить им компанию! Даже те, кто уже спал с мальчиками (а былии такие), они тоже играли. У всех были достойные куклы, а у меня – нет. Лекарства и капризы Головы забирали львиную долю зарплаты отчима. Мать не работала – Голова! Голова была отдельно – принцесса, а мы отдельно – свита и поданные. Мы даже жили все в одной комнате: Паша, мать и я. У Головы была отдельная комната – от любого шума может начаться головная боль. Думаю, у Головы был свой план на этот праздник. Голова захотела котенка. Мать долго консультировалась с врачами – можно ли? Врачи сказали, даже поможет в адаптации. С адаптацией у Головы были сложности. В школу она не ходила по полгода из-за болезни. Подружки постоянно от нее сбегали, не могли с ней дружить.

Мать принесла спрятанные подарки. Голове подарили котенка. Плюшевого, а вовсе не настоящего. Мать испугалась, вдруг что случится. Залезет кот на карниз, да и прыгнет на сестру. А у нее – Голова! А мне вручили вожделенную куклу! Голова кинулась реветь. Она хотела настоящего котенка! А плюшевого не хотела! Даже кукла у Венерки намного лучше ее подарка! Когда Голова стала заваливаться в обморок, я прижала свою куклу к груди в последний раз. Поняла: отберут.

– Доченька, деточка! – закричала мать, – ну не надо так, возьми куколку, видишь, Венерочке не жалко, возьми. Будет куколка у тебя и котеночек!

Голова взяла. Дала себя поуговаривать, правда, немного. Забрала подарки и величественно удалилась в свою комнату. Ужинать за столом она не могла – перенервничала. Пусть мать ей в постель принесет.

В этот день я поняла – я смогу. Вопреки всем обстоятельствам добьюсь своего! Любой ценой! Все будут делать то, что хочу я!

На следующий день Паша подошел ко мне на кухне. Мать в комнате Головы пела ей песенку, была у нашей принцессы такая прихоть.

– В следующий раз говори мне, – сказал он.

– О чем?

– Про подарки. Что ты хочешь. Я тебе буду покупать, и потихоньку тебе отдавать. На мать не обижайся, видишь, горе у нас какое.

Я подняла глаза, Паша протягивал мне куклу. Совсем не такую, какую купила мать. Намного дешевле. Денег не осталось, поняла я и заплакала.

– Ну, не надо плакать, – успокаивал меня Паша, – спрячь в сумку, доставай только в школе и все будет нормально. Он погладил меня по волосам. Ты уже совсем взрослая, скоро первой красавицей станешь. Буду от тебя ухажеров палками отгонять, – сказал он и обнял меня. Прижал к себе так, что я испугалась. Я почувствовала шевеление у него в штанах, и отпрянула.