Инга Максимовская - Neлюбoff

• Название: Neлюбoff
• Автор: Инга Максимовская
• Жанр: Современные любовные романы

Можно ли научиться любить? Герои романа ищут ответы на этот вопрос, пытаясь понять, что же такое любовь. Подобрав на улице бездомную девушку, Анатолий не мог даже предположить, что обрекает себя на ее бесчувствие и равнодушие. Она просто не умеет любить, эта девочка с искалеченной, израненной душой. И как быть, если уже не представляешь жизни без нее, готов простить все, лишь бы она была рядом.

---

– Ну, хорошо – соглашаюсь я, понимая, что тоже хочу платье. Ужасно хочу, просто до дрожи. Странно, у меня их в жизни не было. Все, какие – то брюки, шорты, футболки, которые я донашивала за выросшими детьми материнских подруг.

– Одень девочку нормально – говорила бабушка матери. – Как беспризорник, ведь, ходит.

– Вот еще. Выкидывание денег. Она растет, как на дрожжах, не накупишься – отвечала мать, наряжая меня, как мальчишку, потому что дочерей ее подругам бог не дал. Однажды бабушка купила мне платье – шелковое, с веселыми, нарисованными пчелками. Я налюбоваться не могла на него, мечтая, как выйду во двор, в этом чудесном наряде. Но мечтам не суждено было сбыться. Мать платье продала, и гуляла в нем по двору соседская девочка. Мне же достался кулек леденцов, и оплеуха, за слезы, которыми я оплакивала, убитые мамой, мечты.

– Эй, Софья, что с тобой спрашивает Анатолий. Он уже одет, при полном параде. Даже галстук надел. Красивый, уверенный в себе мужчина. Господи, зачем я ему? Этот вопрос постоянно мучает меня.

– Я думаю, что ты достоин большего, лучшего – отвечаю я. – Любящей жены, детей, семейных прогулок. А, что могу дать тебе я, кроме своего тела.

– Софья, давай я буду решать, что мне лучше – мягко говорит он, но глаза его мечут молнии.

– Ты спросил, я ответила – пожимаю я плечами.

– А, может, мне нужна только ты, которая для меня и женщина и ребенок. Целый мир для меня. Ты не думала об этом?

– Рано или поздно, тебе надоест до чертиков, такое положение вещей, – смеюсь я – и, ты захочешь иметь дом, ребенка. Своего ребенка – свое продолжение.

– И, ты думаешь, что живя с женой, пусть даже самой любимой, я буду вечно счастлив? – вступает он в полемику. – Софья, быт съедает чувства. – Да, но ты не перестаешь любить. Просто, любовь становится более спокойной, размеренной и нежной. Мне так кажется. И, уж точно, никогда ты не разлюбишь своих детей. Твои чувства к ним с каждым годом будут становиться, только, острее. Потому что, ты нормальный, не такой, как моя мать.

– Почему ты думаешь, что с какой – то фантомной семьей, я буду более счастлив, чем с тобой?

– Потому что, я знаю, какие чувства испытываю к тебе. Это не любовь. А ты, не сможешь любить за двоих. Рано или поздно наши отношения изживут себя.

– И, что же ты чувствуешь ко мне, если это не любовь – удивленно интересуется Анатолий?

– Не знаю – честно отвечаю я. – По – этому и спрашивала у тебя, что такое любовь. Что я чувствую к тебе? Я бы сказала – чувство собственности, благодарность, нежность, ревность.

– Но, ведь, именно из этого складывается любовь.

– Вот только я не могу оформить это все, во что – то целое. Все по – отдельности, понимаешь?

[Он]

Да, понимаю. Откуда же ей знать, что такое любовь, если он не видела ее. Это, как вывести человека из кромешной темноты на яркое солнце. Сразу нельзя, а то ослепнет.

– Ты знаешь, у моей матери был Ангел, почти настоящий – любящий и нежный. Он наполнял нашу жизнь светом, пока был рядом – потеплевшим голосом рассказывает Софья. – Но, проблема в том, что я такая же, как моя мать. Мама не умеет любить, не знает, что это такое. Она не эталон, конечно, но, у меня ее, кривые гены. Странно, бабушка любила ее. Обожала, а любви не научила. Я запомнила, только Ангела, потому что он, очень выделялся из хоровода маминых мужчин. Он дал мне понять, что счастье возможно. Только с ним я поняла, что такое настоящая семья. К сожалению, хорошее долгим не бывает.

– Расскажи мне про Ангела и твою мать – прошу я, и Софья пускается в воспоминания. Она делится мечтами о стране, из которой родом ее Ангел, отнесшийся со вниманием, к чужому ребенку, дочери женщины, вероломно разрушившей его мечты.

– Ты знаешь фамилию Ангела, какие – то его координаты – спрашиваю я?

– Знаю только фамилию. Да, и зачем. Он уже думать забыл о нас, как о страшном сне. Ему повезло, что он не связал жизнь с моей матерью. Надеюсь, что все у него хорошо.

– Это ничего – думаю я, и мысли мои оформляются в план, найти этого удивительного человека, который сделал столько хорошего для моей девочки. Человека, не давшего ей, совсем зачерстветь душой.

– Анатолий, ты обиделся на меня?

– Нет. Совсем не обиделся. Я все понимаю. Пойдем в ресторан, а то скоро, протянем ноги от голода. Клубника с шампанским, умереть нам не дадут, но хочется, чего – ни будь, более существенного – торопливо говорю я, стараясь закончить этот разговор. Я лукавлю. Обида поднимается во мне, откуда то снизу, заполняя своим черным ядом, каждую клетку организма. – Только, сначала за платьем. Хочу увидеть тебя в платье, до дрожи.

Платье мы выбираем долго. Ей все идет. Софье нравится черное, маленькое платье, но оно очень простое. В конце – концов, она находит, где – то на дальних полках магазина, шелковое, изумрудно – зеленое платье, оттеняющее ее прекрасные, кошачьи глаза. Платье обтягивает ее стройное тело, словно вторая кожа, делая ее похожей на лесную фею. Такую, как их рисуют в мультфильмах.

– Тебе нравится – спрашивает она? – Одобряешь?

– Одобряю. Идем скорее в ресторан, пока я не решил вернуться домой. Ты прекрасна, и вновь будишь во мне инстинкты – шепчу я, заставляя ее смеяться.

– Мы все успеем, Анатолий. У нас впереди еще много времени. Не буду снимать платье, пойду прямо в нем – решает Софья, и горячо целует меня, в знак благодарности, лишая возможности мыслить, обижаться и дышать. Я вжимаю ее стену примерочной кабинки, судорожно, задирая подол нового ее наряда.

– Платье порвешь – хрипло смеется она – услышат же.

– Пусть слышат, видят, думают, что хотят – сиплю я, резко входя в нее. – Ты сводишь меня с ума, пробуждая самые темные желания.

Она отвечает, двигается в такт со мною. Я вижу, как она закусывает губу, что – бы приглушить стон, полный удовольствия и страсти и чувствую, что больше не могу сдерживаться, извергаюсь в нее. По тому, как напряглось ее тело, я понимаю, что и она подошла к оргазму, почти одновременно со мной, и от этого мой экстаз становится еще ярче. Сердце танцует страстное танго, не в силах заглушить захлестывающую его чувственную музыку любви и желания.

– Не надевай трусики – прошу я Софью. Она согласно кивает, и засовывает маленькие, кружевные стринги в карман моих брюк.

– Ты сумасшедший, – тяжело дыша, говорит она – ненормальный, просто

– А, ты играешь с огнем, могла бы и в сумку убрать.

– Ты не считаешь, что так интереснее – говорит моя Софи, разглаживая руками безнадежно измятое платье?

– Я буду звать тебя Софи. Ты не против?

– Мне хорошо с тобой – говорит она задумчиво, игнорируя мой вопрос. – Ты заслуживаешь любви, Анатолий. Я постараюсь не разочаровать тебя.

ГЛАВА 9

[Она]

– Подожди меня здесь. Я быстро – просит меня Анатолий, оставляя меня на крыльце магазина. Спустя минуту я уже жалею, о своем опрометчивом согласии. Ветер, вздымающий тучи пыли, играет с легким шелком платья, образуя на нем, похожие на морские волны, складки. Странное лето, холодное и дождливое, больше похожее на плаксивую осень.

– Замерзла – спрашивает он, вернувшись, и накидывает на мои плечи пиджак, хранящий жар его тела? – Прости. – Пойдем. Ужасно хочется есть.

– Да, идем скорее. Я знаю неплохой ресторан, тут рядом.

– Ну, веди меня – говорю я, делая шаг на тротуар, и чувствую толчок, едва не сбивший меня с ног. Меня всегда удивляет, насколько тесен наш огромный мир. Анатолий подхватывает меня, не давая упасть, и с неприязнью смотрит на женщину, толкнувшую меня.

– Аккуратнее нужно – цедит он сквозь зубы, ощупывая меня взглядом, в поисках повреждений.

– Простите меня, пожалуйста – слышу я, до ужаса, знакомый голос, заставляющий меня передернуться от отвращения. Подняв глаза, я вижу свою мать. Она не узнает меня. Да, и не смотрит в мою сторону. Ее извинения формальны. Фальшивые, как вся ее жизнь. Мысли матери сейчас заняты очередным своим счастьем – плюгавым мужичком, мнущимся чуть в стороне от инцидента. Он перебирает в руках кепку, явно не зная, что предпринять.

– Софи, ты в порядке? Можешь идти? – берет меня за руку Анатолий, теряя интерес к моей матери, явно удовлетворенный ее извинениями. Я молча киваю, в надежде, остаться неузнанной, но мать уже смотрит на меня, вцепившись взглядом в мое лицо. И я чувствую, как меня захлестывает ее нелюбовь. Затягивает, словно в глубокий омут, ее презрения.

– Пойдем, скорее – говорю я, желая лишь одного – оказаться, как можно дальше от женщины, произведшей меня на свет.

– Да уж, дочь, я в тебе не ошиблась – смеется мать, закинув голову, и я вижу, все тридцать два, не знающих врача, идеально белых, зуба. – Нашла, таки, себе трахальщика богатого.

Я чувствую, как краска заливает мое лицо. Мне стыдно и гадко. Сейчас я вижу ее настоящую. Боже, как нелепо она одета. Постарела, обрюзгла. Под глазами залегли глубокие морщины. Анатолий глядит на мою мать и ее ухажера с некоторой долей брезгливости.