Олег Курбаков - Возмездие

• Название: Возмездие
• Автор: Олег Курбаков
• Жанр: Современные любовные романы

Любовь и измена. Дружба и ненависть. Правда и ложь. Извечные спутники, сопровождающие каждого на жизненном пути. Как поступить, столкнувшись с ними? Как обрести покой, будучи преданным? Что выбрать – месть или прощение? Герои книги, запутавшись в отношениях и стремясь найти для себя лучший выход из ситуации, совершают ошибки, в том числе роковые и неисправимые. До чего способны они дойти, желая наладить собственную жизнь и восстановить душевное равновесие? Ответ – на страницах произведения.

---

А сам задумался. Предложение интересное. Дома сидеть мне не хочется. Ира устала, скоро поедет. Провожу её и созвонюсь с Толиком, там всё и решим.

– Поехали уже, я спать хочу, – зевая, обратилась ко мне Ира.

– Да, поехали! – я показал знаком официантке, что нам нужен счет. – Разрешишь мне оплатить наш ужин?

– Оплачивай, – улыбнулась Ира.

По дороге домой, в метро, она спала у меня на плече, обхватив своими руками мою. Я видел взгляды парней, обращенные на неё. Они вызывали во мне чувство гордости, что у меня такая девушка. Ревности не было. Я не боялся, что кто-то может её у меня увести. Ира слишком честная и сразу бы мне рассказала, если бы кто принялся за ней ухаживать или начал оказывать знаки внимания.

От метро я проводил Иру до дома. Мы постояли, целуясь, у подъезда, после чего разошлись с уговором встретиться завтра.

Через час я уже заходил в клуб с Толиком и двумя симпатичными девушками. Одной из них была Кристина, которую я видел в суши-баре, а вторая – её подруга Ксюша. Очень приятная и общительная. Весь вечер мы с Ксюшей провели в компании друг друга. Толик со своей девушкой почти сразу куда-то отделились, а мы сели за стол, на мягкие подушки, и завели веселую и непринужденную беседу. На танцпол выходили только на медленные танцы, иногда не прерывая начатый разговор, иногда молча. Ксюша клала голову мне на плечо, а я сильнее сжимал свои объятья и наслаждался счастьем этого момента. Я видел легкую улыбку на лице Ксюши. Нам было хорошо друг с другом.

Про Иру я не забыл. Да и планов на Ксюшу у меня особых не было. Обычно в таких ситуациях я рассуждаю так: «Случится, так случится. Нет, так нет. Напрягаться не буду. В любом случае я в выигрыше. Либо останусь неприступным в глазах Ксюши и честным перед Ирой, либо получу удовольствие и останусь довольным собой. Всё-таки, очередная маленькая победа».

Через какое-то время я почувствовал, что пьян и меня клонит в сон. Скоро надо просыпаться на работу, а я еще не ложился. Ксюша уже посапывала у меня на плече, а я последние полчаса курил сигарету за сигаретой, нехотя допивая коктейль, и раздумывая о перспективах нашего общения. Оставаться тут больше незачем, надо ехать по домам. К себе не приглашу. И она не в форме, да и мне лениво. Аккуратно взяв за плечи, я развернул её к себе и прошептал: «Ксю-ша». Стал ждать, пока она проснется. Она открыла глаза нехотя, очень медленно, рукой прикрываясь от огней ярких ламп.

– Что? Сколько сейчас? – хрипло спросила она.

– Почти три часа. Надо ехать. Ты где живешь?

– Где Кристина?

– Они давно уехали. Подходили попрощаться. Ты уже спала.

– Блиииин! Поехали! Мне на Владимирскую надо.

Мы вышли, я поймал Ксюше машину, поцеловал на прощанье. Она уехала, помахав мне рукой в окошко. Я прыгнул в следующую машину.

– На Лахтинскую. Сколько будет стоить?

Водитель посмотрел на часы и сразу же тронулся.

– Пятьсот, если на мосты успеем. Если не успеем, то тысяча, поедем через вантовый.

Мне не хотелось спорить, тем более, опаздывать на мосты. Я кивнул: «Хорошо».

Через двадцать минут я был уже дома. Разулся, поставил будильник и в одежде рухнул на кровать.

2

Раздались резкие, прерывистые и громкие удары барабанов. И следом, не менее громкое гитарное соло. Проснулся я в половину восьмого от пронзительного будильника на телефоне, который исполнял песню «Осень» группы «Пилот». Звучало актуально, но я его вмиг выключил, сел на кровать и протер глаза. После вчерашней прогулки чувствовал себя совсем не хорошо, поэтому пришлось найти силы, чтобы добраться до душа, не поддаваясь желанию переставить будильник.

Душ меня взбодрил, после него я зашел на кухню, нашел в холодильнике бутылку йогурта, выпил его, собрался и вышел из дома.

На улице было холодно, градусов пять тепла, я поежился, включил музыку на телефоне, вставил наушники и быстро пошел до метро. Город проснулся. На остановках уже скопился народ, проспект заполнился машинами, а тротуары людьми. Большой поток двигался в одном направлении со мной. По сутулым спинам людей я замечал, что зябко не только мне. Сейчас по утрам особенно чувствуется осень, причем её неприятная сторона.

Скоро я был уже в метро. Здесь тепло. Три эскалатора работали на выход и были полностью забиты людьми. В воздухе чувствовалось всеобщее раздражение от того, что на улице холодно, что кругом так много народу, что надо обязательно ехать на нелюбимую работу, учебу или по каким-то неотложным делам. Посвятить же время самому себе получится только часов через десять и то, если останутся силы. Но, не смотря на понимание этого, люди покорно соглашаются с такими неудобствами и преодолевают их изо дня в день. «Так положено, иначе никак, такова жизнь», – считают они. По крайней мере, мне казалось, глядя на их недовольные, но смирившиеся лица, что они думают что-то подобное.

Мне вспомнились мои размышления из детства. Когда я, второклассник, иду в школу утром одного из зимних месяцев. На улице около восьми часов и где-то минус двадцать градусов. Рядом со школой, глядя на вереницы стекающихся к ней учащихся, у меня, маленького, замерзшего и не выспавшегося, возникает мысль. Мы ведем себя как роботы. Нас дома включили, то есть разбудили, зарядили – покормили кашкой и выпустили на улицу. Мы, зная маршрут, приблизительное время и расстояние, еще не зная формул, высчитываем примерную скорость и идем. Маленькие роботы с большими рюкзаками и сутулыми от холода и тяжести учебников плечами. «Так положено, иначе никак, такова жизнь», – тоже считали мы. Я подумал, что за все прошедшие годы мало что поменялось. Все мы такие же роботы, только стали больше.

Я прошел через турникеты, встал на эскалатор и начал играть в «гляделки» с проезжающими навстречу. Если удавалось зацепить взглядом какую-нибудь девушку, то не отрывал его до последнего, иногда даже приходилось для этого разворачивать голову назад и встречать такую же реакцию от неё. После чего обменивались улыбками, и уже с более позитивным настроением я продолжал ловить взгляды следующих людей.

В вагоне мне посчастливилось встать в угол, между сиденьями и дверьми, которые не открываются на станциях с этой стороны вагона. Садиться, даже при наличии свободных мест, смысла нет, так как на любой остановке может зайти бабуля, встать перед тобой и, будто не нарочно, начнет цеплять тебя своей авоськой, пока ты не откроешь глаза, не увидишь её и не уступишь. Еще может какая-нибудь сердобольная женщина увидит тебя, увидит эту бабулю, проберется к вам и, неприятно улыбаясь, спросит: «Вы пенсионер?» или «Вы инвалид?», в лучшем случае просто скажет: «Молодой человек, уступите, пожалуйста, место женщине!» – указывая пальцем на смущенную старушку. Ты встаешь, и дальше уже едешь стоя, постоянно изгибая тело под разными углами, чтобы пропустить пассажиров. Очень редко я видел, чтобы в такой ситуации человек, которому тяжело стоять, подошел и вежливо сам попросил уступить ему место. Считаю, что это лучший вариант – и он в итоге сидит довольный, и ты понимаешь, что человеку тяжело, раз он обратился, и ему действительно больше нужды занять сидячее место, чем тебе и поэтому не испытываешь чувство досады из-за смены положения. Но такое редко происходит. Люди не любят просить.

На «Горьковской» в вагон зашла интересная пара. Бабушка с дедушкой, вместе им лет под сто пятьдесят, одеты аккуратно, чистенько, но по одежде видно, что она старая, поношенная. Они тихонько прошли к дверям, где стоял я и, держась одной рукой за поручни, а другой за руки, встали рядом со мной. Они не стали протискиваться сквозь толпу в поисках места, не встали ни у кого над душой. У меня сложилось такое впечатление, что они и не хотели, чтобы им кто-то уступал. Им было неловко от этого. Будто они живут в своем мире, в котором они никого не трогают и не хотят, чтобы на них обращали внимание или просто стесняются внимания к себе. Я начал изучать их, осматривая одежду, слушая разговор, обращая внимание на мимику и жесты. Никогда специально этому не обучался и не могу быть уверенным, что сделанные после наблюдений выводы совпадали с реальными фактами, но это занятие помогало скоротать время в пути и забавляло меня.

Вдруг мне подумалось, а не таким же я буду лет через пятьдесят? С одной стороны, в их положении есть следующие плюсы: конечно, у них большая любовь, это видно по тому, как нежно они держатся за руки и как ласково смотрят друг на друга. У них, скорее всего, есть свой дом, какие-то сбережения. Наверняка дети, внуки. Есть воспоминания. И все? Конечно, нет. Но в голову больше мне ничего не пришло. Ожидания? Надежды? Мне кажется, что нет. Во всяком случае, не в таких размерах, как у меня или людей моего возраста. Счастливы они? Пока вместе – безусловно. Но что произойдет, когда кто-то из них останется один? Жизнь закончится и для него. Такого для себя я в будущем никак не хотел. Но как избежать подобного? Я решил, что нужно обязательно стремиться к состоятельной и активной старости, чтобы вместо одиноких вечеров коротать время с друзьями, вспоминая прошлое, играя в различные игры и позволяя себе в такие встречи выкурить сигару и выпить несколько бокалов дорогого напитка. А выходные проводить с внуками, которых подкидывают дети, отправившись в очередное путешествие. Пожалуй, да. Такой вариант нравился мне больше остальных. Мне даже стало как-то легко на душе от того, что я нашел для себя тот вид старости, который меня устроил.