Юлия Трегубова - Тёмный

• Название: Тёмный
• Автор: Юлия Трегубова
• Жанр: Городская фантастика
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-04-089544-1

Герман – преподаватель, читает лекции в университете. Его дом холодный, бездетный. Жена Марина лжет, неумело скрывая свой порок. Тоска смертная, а не жизнь. И вот он начинает чувствовать, как в него входит темная мрачная сила. Чаще это случается по ночам. Удивительный дар выделяет его среди остальных; свои новые способности Герман использует для личной наживы. Его лучший студент кончает с собой. Жена попадает в психушку – полиция застала ее с трупом в постели. Господи, сколько же вокруг крови! Но это все прелюдия, похожая на волну удушливого ветра, предваряющая грозу…

---

Олечка пожала плечами и лишь добавила:

– Вам лучше на заседание… научного совета, – выговорила она, выдержав паузу, – внепланово собрали, Герман Петрович… там объяснят все. Я ничего не знаю, не знаю, понимаете? – Голос ее дрожал, а по щекам растекался нездоровый румянец. Казалось, еще чуть-чуть, и слезы хлынут из покрасневших глаз.

Заседание, как и всегда, проходило в зале научного совета. Но сегодня, в отличие от остальных рабочих дней, когда голос ректора или завкафедрой прорывался сквозь хрупкую преграду в виде шпонированной двери, в воздухе парила застывшая тишина. Герману даже показалось, что он с перепугу спутал аудитории, но, тихонечко приоткрыв дверь и заглянув, он увидел почти весь преподавательский состав с желто-зелеными лицами. Словно восковые фигуры аккуратно рассажены по местам, причесаны и приодеты – коллеги сидели без движений, без эмоций, с желейно подрагивающим стыдом в глазах. И зам ректора по организационной работе тут же. «Странно, – промелькнуло в голове у Германа, – он-то здесь зачем?»

– А… Герман Петрович, проходите, – с нарочито подчеркнутой дружелюбностью встретил его Степан Федорович: – Мы как раз обсуждаем… кхм… ваш вопрос.

– Мой вопрос? – удивился Герман. – По-моему, я не готовил никаких вопросов к этой встрече…

– Да-да, это я так, образно. Но дело деликатное… Вас касается, так что присаживайтесь, присаживайтесь.

Тут же просторная и светлая аудитория сузилась до пыльной каморки с поблескивающей, как брюшко навозной мухи, макушкой заведующего кафедрой. Да и голос у него сегодня жужжал не хуже той самой мухи.

– Как вы уже знаете, уважаемые коллеги, – продолжил вещать завкафедрой, – у нас сейчас идет следствие. Это неприятнейшее происшествие сильно омрачило нашу работу. Но худшее впереди. Нам грозит внутренняя проверка. Плюс, как вы знаете, недовольство родителей.

Слушатели закивали, заохали, по аудитории пронеслась волна вздохов и оживления.

– Многих вызвали, а кого-то уже и допросили – все это неприятно. Но мы должны приложить все усилия, чтобы сохранить добрую репутацию нашего учебного заведения. Вы со мной согласны?

Короткие и неуверенные «да-да» донеслись до его слуха, и оратор снова продолжил:

– Поэтому мы должны показать всем – и родителям, и студентам, и следственным органам – наше неравнодушие. Как вы знаете, родители считают, что дипломный руководитель Олега недосмотрел, а может, и… Ну все это домыслы, – и Проскуров покосился на Германа.

Повисла тишина. Казалось, все даже дыхание задержали.

– Что же, вы все считаете, что я в чем-то виноват? – громко спросил Герман, встав со своего места и осматривая присутствующих.

Коллеги, еще вчера добрые приятели, сидели тихо, прятали взгляд, потупив головы.

– Но ведь это чушь какая-то! Бессмыслица! – Герман пытался сохранить самообладание, но абсурдность ситуации поражала его, выбивала опору, словно табуретку из-под ног висельника. – Вы же знаете и меня, и Олега. Как мог повлиять на его решение уйти из жизни обычный учебный процесс? Да у нас и проблем-то не было – он все успевал.

– Ну, Герман Петрович, успокойтесь. Мы все понимаем, – пропел Проскуров, – но следствие есть следствие. Там все сценарии рассматриваются. Думаю, скоро все выяснится, а пока, дабы не раздражать и не волновать бедных родителей, думаю… вам не стоит пока работать.

– Вы меня отстраняете?

– Да. На время расследования и проверки. – Проскуров сложил покорно ручки перед собой на животе, отчего выглядел, как хорек, с такими же мелкими глазками. – Шумиха нам ни к чему, сами понимаете. Я бы на вашем месте написал по собственному… Зачем вам нужно это отстранение, ожидание? А так, по собственному, – тихо, мирно, на карьеру не повлияет. Да и работу, может, быстрее найдете.

– Мы готовы выплатить вам двойной оклад в качестве компенсации, – добавил зам ректора с учтивым видом.

От приторно-заискивающего тона начальника Германа замутило. Захотелось плюнуть в лицо и выйти, хлопнув дверью. Но Герман считал себя слишком хорошо воспитанным, а может, просто нерешительным и мягкотелым… Поэтому он встал, бросил короткую фразу: «Увольняться я не собираюсь», – и вышел из аудитории.

Он не чувствовал ног, машинально, как заведенный робот, шагал по коридорам когда-то родного университета, а сейчас стены смеялись над ним, улюлюкали вслед, присвистывали. Невидимая метла выперла его вон, как какой-то завалявшийся мусор. Столько лет отдано этому университету! Столько души вложено в учеников! И что же? Он опасен, словно прокаженный. Вся годами выстроенная, умеренная и упорядоченная, как часовой механизм, жизнь дала сбой. За какие-то считаные дни он все потерял. Как такое может быть? Как такое вообще могло случиться именно с ним?

– Герман Петрович? Ге-ерман Петро-ович! – вдруг прорезался в его сознание чей-то голос.

Герман остановился и бессмысленным взглядом уперся в статную фигуру молодого человека.

– Вы – Герман Петрович Темный? – проговорили губы незнакомого блондина.

– Да, – выронил Герман.

– Следователь Гришин, – представился тот и протянул руку.

– Очень приятно, – растерянно выговорил дежурную фразу Герман.

– Я бы с вами сейчас побеседовал, но мне уже пора, – продолжил следователь. – Вот, будьте добры – повестка. Надеюсь, вы не будете затягивать с визитом?

Герман сжал в руках листок, молча кивнул и пошел дальше. Уже потом, в методкабинете, он рассмотрел клочок бумаги и осознал, что ему предстоит еще давать показания по этому злосчастному делу.

Реальность ускользала от него, словно оживший и воплотившийся в тень ночной шепот засасывал жизнь в черную воронку, которая пожирала все, оставляя пустоту в душе. И только смерть в этой реальности казалась нетронутой – неизменной и постоянной.

Герман поймал себя на мысли, что был бы несказанно рад, если бы невероятным чудом Олег воскрес и вошел вот в эти двери. И, скорее всего, Герман смог бы даже остаться в своем уме. Да, даже после такого он был уверен, что сможет удержать рассудок. Но не сейчас… Это невыносимо сложно, неимоверно трудно. Герман пытался ухватиться за логическую цепочку причинно-следственных связей, найти эти связи, разглядеть во всей нелепице событий, но тщетно. Как только он хватался за едва уловимый краешек, вся цепочка оказывалась трухлявой ниткой и звено за звеном рассыпалась в руках, видом своим намекая на прах, в который превращалась его жизнь.

9 глава Разговорчивый сосед

Синие крыши переливались на солнце. Герман не часто бывал в этом районе, а когда бывал, старался как можно быстрее его покинуть. Все намекало здесь на то, что Герман – чужой, будто окольно пробравшийся в райский уголок грешник.

Он поднялся по ступеням и уткнулся в дверь, словно перечеркнутую белыми полосками бумаги. Там, где замок – печать. Герман смотрел, не веря своим глазам. Неужели за этой дверью больше нет той выплескивающейся через край жизни?

Он потоптался на месте, повертел головой. На площадке было еще три квартиры – три серо-коричневых двери. Былая решимость исчезла. Герман ощутил мелкую дрожь в коленках. Но, пересилив себя, он протянул руку и позвонил в ближайшую к квартире Константина дверь.

Тишина.

Герман облегченно вздохнул и перевел взгляд на вторую дверь. Снова позвонил. Снова тишина.

«Время-то какое, – подумал он, – на работе люди еще, конечно».

Как только он развернулся к лестнице и собрался уже было уходить, за одной из дверей раздался шум.

– Кто там? – донесся низкий мужской голос.

Герман прокашлялся.

– Соседи! Откройте, пожалуйста! – И добавил для надежности: – На минуточку.

Дверь открыл немолодой мужчина. Его колкие глазки тут же принялись изучать Германа. Лысоватая макушка слегка поблескивала.

– Понимаете, – начал Герман сбивчиво, – я родственник Константина, вашего соседа вон из той квартиры, – и Герман рукой указал на опечатанную дверь, – приехал, а тут вот, сами видите…

– Ааа… Да-да. – Мужчина сразу оживился, суетливо начал зазывать гостя внутрь. – Да вы проходите-проходите. Ай-яй-яй, какое несчастье. Это надо же так! И вам не сообщили? А, хотя времени-то мало прошло. Поди пойми, как они там работают.

Пухлыми руками хозяин ловко принял у Германа плащ и повесил на плечики в прихожей.

– А вы кем ему будете? – полюбопытствовал мужчина.

– Э… Он дядя моей жены. – Герман решил не врать по-пустому.

– А-а-а-а, – протянул хозяин, – ну вы присаживайтесь, чайку или кофейку?

– Нет, спасибо! Я ненадолго, только узнать…

– Ну да, ну да. – Хозяин уселся напротив Германа в мягкое кресло.

Герман старался не смотреть по сторонам, он чувствовал себя крайне неловко. К тому же гостиная отпугивала его нарочитой помпезностью. Пышные массивные кресла, огромный диван, журнальный, до блеска отполированный столик с резными ножками из дерева. Стены увешаны картинами в тяжелых, резных рамках. Всего было чрезмерно много, как в сувенирной или антикварной лавке, где на тесном прилавке умещались предметы старины разных эпох, стилей и направлений. Комната казалась маленькой, воздух сдавленным, и не оставляло ощущение, что вот-вот тебя чем-нибудь придавит – какая-нибудь финтифлюшка свалится на голову и зашибет насмерть.