Анна Ромеро - Тайны Торнвуда

• Название: Тайны Торнвуда
• Автор: Анна Ромеро
• Жанр: Зарубежное современное
• Год: 2018
• ISBN: 978-5-17-100357-9

Прошлое должно оставаться прошлым?

Преуспевающий фотограф Одри не держала зла на бывшего любовника Тони: ведь он сделал ей лучший подарок в ее жизни – дочурку Бронвен. Но однажды случилось нежданное: Тони трагически погиб, завещав ей и Бронвен прекрасное фамильное поместье неподалеку от провинциального австралийского городка Мэгпай-Крик.

Прошлое – всего лишь лекарство от скуки?

Одри надеялась: они с дочкой будут счастливы в Торнвуде. Но эта сильная, решительная женщина не могла быть готова к тому, что именно начнет открываться ей с каждым днем жизни в доме чужой семьи. Семьи, хранившей множество секретов…

У прошлого длинные тени…

Шаг за шагом Одри, сама того не желая, раскрывает тайну прошедших лет – тайну страсти и предательства, любви и безумия, ненависти и прощения…

---

Это был типичный маленький аэродром. Множество открытого пространства, ветроуказатели, без энтузиазма полоскавшиеся на своих шестах в дальнем конце взлетно-посадочной полосы. Мили полос и бурой травы, несколько навесов, сгрудившихся вокруг огромного ржавого ангара, и бунгало с плоской крышей, служившее конторой.

Мой проход к конторе по узкой бетонной дорожке сопровождался пронзительными воплями. Когда я подошла ближе, шум сделался более сдержанным, и я сумела понять, что это исполняемая певицей оперная ария. Оркестр громыхнул заключительными аккордами, затем покорился тишине.

Внутри помещения высокая рыжая женщина стояла у загроможденного рабочего стола, снимая пластинку с древнего граммофона.

– Как раз вовремя, – бодро прогудела она, протягивая большую руку. – Вы, должно быть, Одри. Приветствую вас здесь, я – Кори Уэйнгартен.

На ней были потертая кожаная куртка-пилот, джинсы в обтяжку, запыленные рабочие ботинки. Восхитительное облако золотисто-рыжих кудрей обрамляло ее загорелое лицо и исчезало из виду, ниспадая на спину.

– Вот, распишитесь здесь, пожалуйста. – Она положила бланк заявки на полет на свободный уголок стола и подала мне ручку. – Тут все заполнено. Пробегитесь взглядом по пункту оплаты, скажите, не упустила ли я чего.

– Все вроде бы нормально, – ответила я, ставя подпись на отведенной для этого строчке из точек.

Без дальнейших проволочек мы прошли в обратном направлении по бетонной дорожке в сторону взлетно-посадочной полосы.

– Итак, – бросила она через плечо, – вы новый фотограф Коссарта. Надеюсь, они достаточно вам заплатят?

– Вполне прилично, – признала я.

Ведя меня к самолету, Кори напевала себе под нос. Мы миновали несколько аккуратных ремонтных навесов и зияющую китовью тушу железного ангара. Самолет ожидал на бетонной полосе, примыкавшей к пешеходной дорожке. Это была блестевшая «Сессна», на три места, лет ей было, вероятно, около тридцати.

Мы забрались внутрь, и мотор, ожив, зарокотал с одышкой. Кори осмотрела приборную панель, ее пальцы бережно порхали над рукоятками и датчиками, словно она считывала показания одним лишь прикосновением. Убрав от лица волосы, которые, как щупальца осьминога, устроились у нее на плечах, она затем начала разворачивать самолет широкой дугой. Мгновение спустя мы уже катили к взлетно-посадочной полосе. Стекла дребезжали в рамах, а крылья стонали, как будто им не терпелось взлететь.

Кори улыбнулась.

– Давно фотографируете?

– Сколько себя помню. После смерти моей тети мне досталась старая камера «брауни», – объяснила я. – Вначале мне было просто любопытно. Мои первые снимки были чудовищными – люди без голов, таинственные расплывчатые предметы, все черное. Но меня зацепило. С тех пор единственное, чем мне хотелось заниматься, – это делать снимки. Солидную часть своей жизни я провела в темных комнатах, пока весь процесс не стал цифровым. Я по-прежнему просыпаюсь среди ночи с ощущением, что чувствую запах проявителя. – Я взглянула на Кори: – А вы? Давно летаете?

– У меня то же, что и у вас. – Она улыбнулась, и на ее щеках обозначились ямочки. – Когда я была ребенком, у нас на ферме стоял старенький авиаопылитель, который ржавел с тех пор, как отец в семидесятых перешел на органику. Старый самолет интересовал меня, я привыкла под ним играть, рисовала его, рассказывала о нем истории. Наконец отец позволил мне сидеть в кабине и делать вид, что я двигаю рулевую колонку. В семнадцать лет я брала уроки – два года все выходные работала в «Лебеде», чтобы за них платить. Официанткой я была никудышной, но как только я поднялась в воздух… – Она улыбнулась. – Ну что, двинемся, да?

Она покрутила ручки настройки еще каких-то шкал, затем отрегулировала штурвальную колонку. «Сессна» рванулась, набирая скорость, дрожа и постанывая по мере того, как позади нас оставалась бетонная дорожка. Маленький самолет осторожно оторвался от земли, коротко вздрогнул, когда сложились шасси, и набрал высоту. Ледяной ветер задувал в открытое пассажирское окно, неся запах травы и дизельного топлива.

– Вы, стало быть, новенькая в Мэгпай-Крике? – прокричала Кори. Внимательно посмотрела на меня и опять одарила широкой улыбкой.

Зубы у нее были белые, как у кинозвезды, в уголках глаз собрались морщинки – так ей было интересно. Мне пришлось кричать, чтобы она услышала меня за шумом мотора.

– Мы с дочерью переехали сюда полтора месяца назад из Мельбурна.

– Так, значит, это вы купили Торнвуд? – Мое удивление рассмешило ее. – От бушлендского телеграфа ничего не ускользает, Одри. Очень скоро вы в этом убедитесь. А вообще, что заставило вас переехать в Мэгпай-Крик? Для большинства людей это несколько в стороне от проторенных дорог. Полагаю, вы наслышаны о нашей блистательной ночной жизни?

Я закрепила на камере тяжелые фотообъективы, наслаждаясь добродушным любопытством Кори. Жаль, я не могла рассказать забавную историю о том, как судьба, или каприз, или просто обычная счастливая случайность привели меня сюда. Разумеется, я могла солгать. Чтобы упростить ситуацию. Но Кори мне понравилась, я поймала себя на том, что хочу ей довериться.

– Впервые я услышала о Мэгпай-Крике несколько месяцев назад, – призналась я. – Когда получила Торнвуд в наследство. Прилетела сюда, чтобы выставить его на продажу, но влюбилась в это место.

Улыбка Кори дрогнула.

– В наследство? Тогда вы… вы знали Тони?

– Одно время мы жили вместе. До того, как он женился.

– И оставил вам Торнвуд?

Я кивнула. В окно врывался холодный воздух и шум. Воротник моей тонкой куртки хлопал меня по шее. Я понимала, что Кори ждет более подробного объяснения, но не могла подобрать слов. Как рассказать о запутанном клубке лжи и нарушенных обещаний, из которых состояли годы, проведенные мной с Тони? Как описать одержимость, питаемую скорее одиночеством, чем подлинной привязанностью? Как признаться чужому человеку, что однажды я совершила ошибку и страх остаться одной заставлял меня мириться с ней? И что единственным положительным результатом этого была моя дочь?

Кори избавила меня от затруднения.

– В Торнвуде никто не жил двадцать пять лет, – прокричала она, перекрывая монотонный рокот мотора «Сессны». Поерзала на сиденье, внесла какие-то незначительные поправки в один из приборов на панели, потом с любопытством посмотрела в мою сторону: – Наверное, там столько всего пришлось разгрести, чтобы въехать?

Я подготовила к работе спусковой тросик.

– Ну пыль и паутина заполонили все, и несколько старых оконных переплетов было сломано. Но в остальном дом был в удивительно хорошем состоянии. Несколько недель мы подметали, мыли и чистили, но теперь там славно. Хотя мне не помешала бы помощь умелого мастера на все руки… Пока что никто, кому я позвонила, не нашел свободного времени. Думаю, и вы никого не знаете?..

Кори уже хлопала себя по карманам. Жестом фокусника она извлекла визитную карточку с загнувшимися уголками.

– «Хобарт Миллер, – прочла я. – Работы на ферме, подрезка деревьев, общий ремонт. Любая работа стоит внимания».

– Я могу лично его рекомендовать, – прокричала Кори, перекрывая шум мотора. – Он надежный, пунктуальный и работу выполняет тщательно. Он не стекольщик, но я знаю старину Хоба – он настоит, чтобы самому починить окна и все остальное, что вам потребуется. Он стрижет траву, ловит поссумов[6], строит самые прочные курятники по эту сторону цивилизации. В прошлом году один из моих эвкалиптов треснул до середины после грозы – Хоб соединил обе половины большим болтом. Сейчас болт даже не виден, кора наросла поверх него. Этот человек – сокровище. Если хотите, я предупрежу его заранее, я увижу его сегодня днем.

– Он ваш друг?

– Можно и так сказать. Он всю жизнь живет в Мэгпай-Крике. Старый чудак, но пусть его неряшливый внешний вид не вводит вас в заблуждение. Он умен, знает все, что нужно знать, обо всем. Отец называет его ходячей энциклопедией.

Это привлекло мое внимание.

– Интересно, как много он знает о Торнвуде?

– Вероятно, всю его историю, вплоть до вида древесины, использованной при постройке этого дома.

Я в задумчивости сунула карточку в карман.

– Кори, откуда вы знаете Тони?

В ее взгляде появилась осторожность.

– Мы выросли вместе… Обычно болтались после школы, дурачились в каникулы.

– Вы виделись перед его смертью?

– Нет… – Она метнула взгляд в мою сторону. – Боже, Одри, его потеря, наверное, стала для вас страшным потрясением… Я-то была в шоке, а ведь я не видела его с детских лет.

– Это был удар. Мы с Тони прожили вместе восемь лет. Потом он женился на другой… но у нас есть дочь, Бронвен. Ей всего одиннадцать, его смерть стала для нее настоящим ударом.

Чуть помедлив, Кори сочувственно сморщилась, ее веснушки появились на загорелой коже, как золотистые чаинки.