Керри Манискалко - Охота на Джека-потрошителя

• Название: Охота на Джека-потрошителя
• Автор: Керри Манискалко
• Жанр: Иностранный детектив
• Год: 2018
• ISBN: 978-5-17-982482-4

Англия. Конец XIX века.

Семнадцатилетняя Одри Роуз Уодсворт – дочь одного из влиятельных британских лордов. Но вместо модных платьев и будущего, без сомнения, блестящего брака ее мысли занимают судебная медицина, анатомия и прочие не подобающие юной аристократке занятия.

Это «хобби» так и осталось бы секретом, в который были посвящены лишь ее дядя, врач-хирург Джонатан Уодсворт, и его блестящий ученик Томас Кресуэлл, если бы в Лондоне не появился самый страшный серийный убийца – Джек-потрошитель.

Одри Роуз решительно присоединяется к расследованию, но вскоре начинает подозревать, что маньяк скрывается под маской одного из близких ей людей. Но кто же этот безумец?

---

Если честно, я дождаться не могла, когда они будут готовы. То, что я изучала трупы, не означало, что я не ценю красивые наряды. Мои мысли вернулись к насущным делам. Если бы у портнихи не было достойной работы, она вполне могла бы оказаться в конце концов на улице, а потом и в лаборатории дяди.

Еще одним хладным трупом для вскрытия.

Я прошла через комнату к тому месту, где стоял маленький столик в углу; служанка недавно принесла туда поднос с чаем и блюдом лепешек с малиновым джемом. Я налила себе чашку чая «Эрл Грей», положила кусочек сахара затейливо украшенными сахарными щипчиками – сама эта роскошь в сочетании с новым ужасным убийством вызывала тошноту.

Я налила вторую чашку для дяди, но не притронулась к лепешкам. Кроваво-красный цвет джема вызывал у меня отвращение, я боялась, что больше никогда не почувствую голода.

Дядя рывком вернулся в реальность из своей задумчивости, когда я протянула ему дымящуюся чашку. Сладкий запах чая с бергамотом на несколько драгоценных мгновений отвлек его внимание, но потом он продолжил ходить по комнате и бормотать себе под нос.

– Где этот чертов мальчишка?

Он машинально бросил взгляд на бронзовые часы в форме сердца, висящие на стене, раздраженно морща лоб. Трудно сказать, что вызвало у него большее раздражение – сами часы или Томас Кресуэлл.

Эти часы ему подарил мой отец в те давние времена, когда он хорошо относился к дяде, после получения им диплома врача. Отец раньше, когда мама была жива, мастерил игрушки и часы – еще одна радость, которую отняла у него мамина смерть.

Я отвернулась от религии из-за ее неспособности помочь в беде, а отец – от брата и от науки за то, что они не сумели спасти маму. Когда она умерла, отец заявил, что дядя не приложил всех необходимых усилий.

И наоборот, дядя считал, что отец слишком уж надеялся на чудо, которого он не мог сотворить, и глупо обвинять его в смерти мамы. Я и представить себе не могла, что можно так ненавидеть брата, и жалела их обоих за эту вражду.

Я стала считать минуты. Томас вышел час назад, чтобы повидаться с членами своей группы ночных наблюдателей. Дядя надеялся, что кто-то из них мог заметить нечто подозрительное, потому что они несли дозор – словно мальчишки, играющие в средневековых рыцарей, – по всему Уайтчепелу до четырех часов утра.

Лично я считала, что Томас уже знал бы, если бы они что-то увидели. В этом состоял весь смысл организации их маленького отряда.

Прошло еще полчаса, а мистер Кресуэлл все еще не вернулся, и дядя буквально сходил с ума от беспокойства. Казалось, даже трупы и вещи вокруг нас затаили дыхание, чтобы не будить спящую внутри него тьму. Я любила и уважала дядю, но его страстность часто граничила с безумием, когда он нервничал.

Через десять минут дверь открылась, и в проеме появился высокий силуэт Томаса. Дядя буквально совершил прыжок через всю лабораторию, в его глазах горело бешеное желание узнать обо всем. Клянусь, если бы я хорошенько всмотрелась, я бы увидела пену в уголках его губ. Когда он впадал в такое состояние, легко было понять, почему некоторые люди (в том числе мой брат) считают его безумным.

– Ну что? Какие новости ты принес? Кто что узнал?

Слуга помог Томасу снять длинное пальто и шляпу и ушел наверх по узкой лестнице. Люди, не интересующиеся криминалистикой, никогда не задерживались внизу надолго. Слишком много темных и уродливых предметов хранилось в стеклянных банках и на каменных плитах.

Перед тем как ответить, Томас посмотрел на рисунок на доске, намеренно избегая смотреть в сторону дяди.

– Боюсь, никто не видел и не слышал ничего необычного.

Я прищурилась. Похоже, Томаса не очень огорчила эта новость.

– Тем не менее, – прибавил он, – я поговорил с полицейскими инспекторами, которые вели расследование, каким бы оно ни было жалким. Один шутник засыпал меня вопросами о вашей работе, но я ему не слишком много рассказал. Он сказал, что, возможно, зайдет к вам позже сегодня вечером, – Томас покачал головой. – Возле тела были разбросаны всякие винтики и инструменты. И… объявилось несколько свидетелей.

– И? – резко втянул воздух дядя.

– К сожалению, лучшее описание дала женщина, которая видела человека только со спины. Она утверждает, что эти двое разговаривали, но она разобрала только, что покойница на что-то дала согласие. Так как она была проституткой, я уверен, вы сами можете дополнить зловещие детали разговора.

– Томас! – дядя бросил взгляд в мою сторону, и только тут мой соученик заметил, что я нахожусь в комнате. – Здесь юная леди!

Я закатила глаза. Конечно, дядя Джонатан тревожится о том, что проституция – слишком опасная тема для моих женских мозгов, но его ничуть не заботит то, что я вижу вскрытый труп еще до того, как успела съесть ланч.

– Искренне прошу прощения, мисс Уодсворт. Я не заметил, что вы здесь, – Томас – просто грязный лжец. Он склонил голову к плечу, и лукавая улыбка тронула уголки его губ, будто он проник в мои мысли. – Я не хотел вас оскорбить.

– Я вовсе не оскорбилась, мистер Кресуэлл, – я одарила его язвительным взглядом. – Напротив, я крайне возмущена тем, что мы вообще обсуждаем подобные глупости, когда еще одну женщину убили с такой жестокостью.

Я перечислила, загибая пальцы, все детали повреждений, чтобы подчеркнуть свою точку зрения:

– Вспорот живот, и кишки выброшены на плечо. Ноги подняты вверх, колени повернуты наружу. Не говоря уже об отсутствующих органах размножения.

– Да, – Томас кивнул в знак согласия, – это было очень неприятно, я с вами согласен.

– Вы говорите так, будто сами были свидетелем этого, мистер Кресуэлл.

– Может быть и так.

– Томас, пожалуйста, – упрекнул его дядя. – Не зли ее.

Я обрушила свое раздражение на дядю.

– Пожалуйста, давайте и дальше терять время в разговорах о моем потенциальном смущении по поводу ее профессии. Что ты имеешь против проституток, в любом случае? Не ее вина, что общество так несправедливо к женщинам.

– Я … – дядя Джонатан сделал шаг назад и приложил ладонь ко лбу, будто мог стереть мою тираду несколькими поглаживаниями ладони. Томас имел наглость подмигнуть мне поверх края чашки с чаем, которую сам себе налил.

– Очень хорошо, – он с нарочито высоко поднятыми бровями посмотрел на дядю. – Эта юная леди победила, доктор. С этого момента я буду делать вид, что она не уступает мужчине в способностях.

Я еще более гневно посмотрела на него.

– Будете делать вид, что я не уступаю мужчине в способностях? Однако, сэр, вы меня очень невысоко цените!

– А также, – продолжал он раньше, чем я успела взорваться, и поставил свою чашку на белое с голубым блюдце из такого же стаффордширского фарфора, – раз мы теперь относимся друг к другу как равные, я настаиваю, чтобы вы называли меня «Томас» или «Кресуэлл». Таким равным во всем людям, как мы, не нужны глупые формальности, – он одарил меня улыбкой, которую можно было бы счесть игривой.

Чтобы оставить за собой последнее слово, я вздернула подбородок.

– Если вы этого хотите, тогда разрешаю называть меня «Одри Роуз». Или «Уодсворт».

Дядя поднял глаза к потолку, встал и тяжело вздохнул.

– Тогда вернемся к убийству, – сказал он, вынимая очки из кожаного чехла и надевая их на нос. – Что еще у вас есть для меня, кроме перспективы убийственной головной боли?

– У меня есть новая гипотеза насчет того, почему это убийство было более жестоким, чем предыдущее, – медленно произнесла я; в моем мозгу встал на место новый кусочек головоломки. – Мне пришло в голову, что эта сцена наводит на мысли о… мести.

На этот раз я завладела их вниманием, как если бы была трупом, тайны которого нужно разгадать.

– На занятии вы сказали, что тот, кто убивает в первый раз, вероятнее всего, начнет с убийства знакомого человека. – Дядя кивнул. – А что, если убийца знал мисс Николс и не смог проявить к ней такую жестокость, на какую надеялся? Словно он хотел осуществить месть, но не мог заставить себя это сделать, когда настало время действовать. Мисс Николс не была так зверски изувечена, как Энни Чапмен, и это наводит меня на мысль, что наш убийца не был знаком с мисс Чапмен.

– Интересная теория, племянница, – дядя рассеянно погладил свои усы. – Возможно, Мэри Энн убил ее муж или мужчина, с которым она жила.

Томас перенял любимую привычку моего дяди ходить по комнате широкими кругами. При каждом его движении в воздухе распространялся запах формалина и бергамота, и этот аромат был одновременно тревожным и успокаивающим.

– Но зачем он забирает их органы? – бормотал он себе под нос. Я молча наблюдала, как вращаются со скрипом шестеренки в его мозгу. Изучать его было увлекательно, как бы мне ни было неприятно это признать.

Он щелкнул пальцами, будто увидел луч света, прорезавший тьму.

– Он сильно ненавидит женщин, они что-то для него символизируют, или причина в его прошлом. В какой-то момент его жизни женщина глубоко его разочаровала.