Керри Манискалко - Охота на Джека-потрошителя

• Название: Охота на Джека-потрошителя
• Автор: Керри Манискалко
• Жанр: Иностранный детектив
• Год: 2018
• ISBN: 978-5-17-982482-4

Англия. Конец XIX века.

Семнадцатилетняя Одри Роуз Уодсворт – дочь одного из влиятельных британских лордов. Но вместо модных платьев и будущего, без сомнения, блестящего брака ее мысли занимают судебная медицина, анатомия и прочие не подобающие юной аристократке занятия.

Это «хобби» так и осталось бы секретом, в который были посвящены лишь ее дядя, врач-хирург Джонатан Уодсворт, и его блестящий ученик Томас Кресуэлл, если бы в Лондоне не появился самый страшный серийный убийца – Джек-потрошитель.

Одри Роуз решительно присоединяется к расследованию, но вскоре начинает подозревать, что маньяк скрывается под маской одного из близких ей людей. Но кто же этот безумец?

---

Мальчик, сидящий в первом ряду, поднял дрожащую руку.

– Что вы имеете в виду? Что он задумал добыть?

– Молю бога, чтобы мы об этом не узнали, – мрачным тоном ответил дядя. Он подергал кончик своего седого уса – у него была такая привычка, когда он глубоко задумывался. Я знала, теперь он скажет нечто неприятное. Он опустил руку и подошел к своему столу.

Сама того не сознавая, я вцепилась в края своего стула так крепко, что у меня побелели косточки пальцев. Потом я слегка разжала пальцы, но не до конца.

– Сейчас я изложу вам свои гипотезы, – дядя еще раз обвел взглядом комнату. – Полагаю, что он хотел добыть ее органы. Детективы-инспекторы тем не менее не разделяют моих идей по этому поводу. Могу лишь надеяться, что они правы.

Начались споры по поводу гипотезы дяди насчет охоты за органами, а я начала копировать те рисунки, которые он в спешке набросал на классной доске в начале нашего занятия, чтобы привести в порядок свои мысли. Препарированные свиньи, лягушки, крысы и даже еще более неприятные вещи – например, человеческие кишки и сердца – украсили мои страницы.

Мой блокнот наполнился изображениями таких вещей, которые не должны привлекать молодую леди, но я тем не менее не могла укротить свое любопытство.

На блокнот упала чья-то тень, и я почему-то поняла, что это Томас, еще до того, как он открыл рот.

– Вам следует положить эту тень слева от тела, иначе она выглядит как лужа крови.

Я напряглась, но крепко сжала губы, словно их сшил неумелый гробовщик. У меня под кожей разливался жар, и я проклинала реакцию своего тела на этого надоедливого парня. Томас продолжал критиковать мою работу.

– Поистине, вам следует стереть эти смехотворные пятна, – сказал он. – Свет уличного фонаря падает с этой стороны. Вы все изобразили совершенно неверно.

– Поистине, вам следует заняться своим делом.

Я закрыла глаза, молча ругая себя. Лучше бы мне сидеть тихо и не общаться ни с одним из мальчиков. Один промах может стоить мне места в классе.

Решив, что нельзя показывать свой страх перед бешеным псом, я посмотрела прямо в глаза Томаса. Легкая улыбка играла у него на губах, и сердце мое поскакало рысью, подобно запряженной в карету лошади, бегущей по Трафальгарской площади. Я напомнила себе, что он – самодовольный болван, и решила, что мое учащенное сердцебиение вызвано нервами. Я скорее искупаюсь в формальдегиде, чем позволю такому возмутительному мальчишке сорвать мою учебу у дяди.

Каким бы он ни был красавчиком.

– Хоть я и ценю ваши наблюдения, – сквозь стиснутые зубы сказала я, из предосторожности сильно понизив голос, – но мне бы очень хотелось, чтобы вы не мешали мне заниматься.

Его глаза плясали, будто он узнал какую-то очень забавную тайну, и я поняла, что я – мышь, которую поймал слишком умный кот.

– Ну, хорошо, мистер?.. – то, как он произнес «мистер», не оставило места сомнениям: он хорошо понимал, что я не юноша, но захотел поиграть со мной, бог знает по какой причине. Я немного смягчилась при этой демонстрации милосердия и еще больше понизила голос, чтобы только он мог меня слышать, а мое сердце снова быстро забилось от сознания нашей общей тайны.

– Уодсворт, – прошептала я. – Меня зовут Одри Роуз Уодсворт.

На его лице промелькнуло понимание, он бросил взгляд на дядю, все еще ведущего горячий спор. Он протянул руку, и я нехотя пожала ее, надеясь, что ладони не выдадут мою нервозность.

Может быть, было бы хорошо иметь друга, с которым можно обсудить занятия в классе.

– По-моему, вчера ночью мы встречались, – рискнула сказать я, несколько осмелев. Брови Томаса сдвинулись, и моя только что обретенная уверенность рухнула. – В лаборатории дяди?

По его лицу пробежала тень.

– Простите, но я понятия не имею, о чем вы говорите. Мы с вами беседуем в первый раз.

– Мы не совсем беседовали.

– Приятно было с вами познакомиться, Уодсворт. Уверен, нам будет что обсудить в ближайшем будущем. И даже очень скоро, собственно говоря, так как я сегодня вечером приду попрактиковаться у вашего дяди. Возможно, вы позволите мне иметь удовольствие проверить некоторые из моих новых теорий?

Еще одна алая волна залила мои щеки.

– Какие именно теории?

– Ваш скандальный выбор этих занятий, конечно, – он усмехнулся – Не каждый день встречаешь такую странную девушку.

Теплое дружелюбие, которое я уже начинала чувствовать к нему, замерзло, как пруд в суровую зиму. Особенно из-за того, что он, казалось, совершенно не подозревал, как раздражает других людей, улыбаясь сам себе, словно его ничто на свете не волнует.

– Мне так нравится то удовлетворение, которое я испытываю, решая головоломку и доказывая, что я прав.

Каким-то образом я нашла в себе силы прикусить язык и не ответить ему; вместо этого я натянуто улыбнулась. Тетя Амелия гордилась бы тем, что я усвоила ее уроки этикета.

– Буду с нетерпением ждать возможности выслушать вашу искрометную теорию о моем жизненном выборе, мистер?..

– Джентльмены! – рявкнул дядя. – Прошу вас, я бы хотел, чтобы каждый из вас записал свои гипотезы насчет убийства мисс Мэри Энн Николс и принес их завтра на урок.

Томас в последний раз послал мне свою дьявольскую усмешку и вернулся к своим записям. Когда я закрыла журнал и собрала все свои вещи, то невольно подумала, что он может оказаться не менее досадной тайной, которую мне предстоит разгадать.

Глава 3 Чай и вскрытие

Резиденция Уодсвортов, Белгрейв-сквер

31 августа 1888 г.

– Куда ты убегаешь в такой час?

Отец стоял возле дедушкиных часов в фойе – его тон звучал так же нервно, как бой этих отвратительных старомодных часов, – и проверял свои наручные часы. Всего несколько лет разделяло дядю и отца, и до недавнего времени они могли бы сойти за близнецов. На его квадратном подбородке перекатывались желваки. Сейчас он будет задавать еще более неприятные вопросы. Меня вдруг охватило непреодолимое желание броситься бежать назад по парадной лестнице.

– Я… я обещала дяде Джонатану зайти к нему на чай. – Я увидела, как он резко втянул в себя воздух, и тихо прибавила: – Отказаться от приглашения было бы невежливо.

Не успел он высказать свое мнение на этот счет, как дверь в гостиную распахнулась, и мой брат выплыл из нее, кружась в вальсе, подобный лучу солнца на фоне театрального задника с изображением серого дня. Быстро оценив ситуацию, он бросился в атаку.

– Должен заметить, все выглядят такими исключительно жизнерадостными сегодня, что просто страшно. Нахмурься как следует, добрый человек. А, – улыбнулся он в ответ на сердитый взгляд отца, – вот так уже лучше! У тебя отлично получается, отец.

– Натаниэль, – предостерег его отец, переводя взгляд с него на меня и обратно, – это тебя не касается.

– Нам снова страшно выпустить эту девочку из защитного мыльного пузыря? Упаси бог, она может подхватить оспу и умереть. О, погодите, – Натаниэль склонил голову к плечу. – Так уже было раньше, правда? – Он театрально схватил меня за запястье и нащупал пульс, потом отшатнулся. – Клянусь богом, отец, она очень даже жива!

Бледная рука отца задрожала, и он вытер лоб платком, что не предвещало ничего хорошего. Натаниэлю обычно удавалось развеять беспокойство отца удачной шуткой. Сегодня у него не получилось. Я не могла не заметить дополнительных морщинок вокруг рта отца, из-за которых уголки его губ были почти постоянно опущены. Если бы только он перестал все время тревожиться по какому-нибудь поводу, это сделало бы его красивое лицо лет на десять моложе. Седина в последнее время все сильнее проступала в его светлых пепельных кудрях.

– Я как раз говорила отцу, что иду к экипажу, – сказала я так непринужденно, как только смогла, делая вид, что не чувствую перемены в атмосфере. – У меня встреча с дядей Джонатаном.

Натаниэль захлопал руками в перчатках, лукавая улыбка осветила его лицо. Он не мог противиться своему желанию помочь мне изучать медицину. В основном потому, что мои современные взгляды на то, почему девушки тоже способны приобретать профессию и изучать ремесло, его бесконечно забавляли.

Любовь моего брата к спорам сделала его отличным адвокатом-стажером, но его непостоянство очень скоро привело бы его куда-нибудь еще. В число его прежних прихотей входило несколько месяцев изучения медицины, потом искусства, потом кошмарные усилия овладеть скрипкой – это плохо заканчивалось для всех, кто имел несчастье слышать, как он играет гаммы.

Хотя, как наследник состояния нашей семьи, он не нуждался в приобретении какой-то профессии. Это было просто средством заполнить свободное время и заняться чем-нибудь еще, помимо кутежей с напыщенными дружками.

– А, верно. Помню, дядя что-то говорил насчет чая в начале недели. К сожалению, мне пришлось отказаться от приглашения из-за моих занятий и всего прочего, – поправив перчатки и одернув костюм, Натаниэль отступил на шаг и усмехнулся. – Твое платье исключительно подходит для сегодняшней погоды и особого случая. Тебе семнадцать сегодня, правильно? Ты великолепна, именинница. Разве ты не согласен, отец?