Майкл Крайтон - Зубы дракона

• Название: Зубы дракона
• Автор: Майкл Крайтон
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2018
• ISBN: 978-5-04-090545-4

Майкл Крайтон – автор ряда бестселлеров № 1 по версии «Нью-Йорк таймс», получивших всемирную известность. Его книги разошлись общим тиражом более 200 миллионов экземпляров. По романам Крайтона сняты «Парк Юрского периода» и нашумевший сериал «Мир Дикого Запада». А телеканал «National Geographic» уже работает над сериалом по мотивам «Зубов дракона».

США, 1876 год. Студент Уильям Джонсон в запале заключил пари и теперь должен отправиться с университетским профессором на поиски костей ископаемых животных – на Запад, в земли, где правительство ведет с индейцами войну на уничтожение, а суровые золотоискатели противостоят бандам головорезов. Но Джонсон не подозревает, что это далеко не все опасности, которые его ждут…

---

Несколькими днями ранее заголовки нью-йоркской газеты возвестили: «Вандербильт умирает!» – что заставило старика подняться с постели, чтобы наорать на репортеров: «Я не умираю! Но даже если бы я умирал, мне пришлось бы найти в себе силы, чтобы запихать это оскорбление в ваши лживые глотки!»

По крайней мере так доложили журналисты, хотя все в Америке знали, что Командор выражается куда забористее.

Железнодорожный вагон Вандербильта был последним словом современности и элегантности; в нем имелись лампы Тиффани[13], фарфоровые и хрустальные приборы, а еще искусно сделанные спальные места, изобретенные Джорджем Пульманом[14].

К тому времени Джонсон познакомился с остальными студентами и отметил в своем дневнике, что они «слегка нудные и избалованные, но в общем и в целом стремятся на поиски приключений. Однако у всех нас есть общий страх – страх перед профессором Маршем».

Глядя, как Марш с начальственным видом шагает по вагону, то опускаясь на обитые плюшем сиденья, чтобы выкурить сигару, то щелкая пальцами, чтобы слуга принес ему напиток со льдом, становилось ясно, что он считает себя полностью подходящим для такой обстановки.

Газеты и в самом деле иногда упоминали о нем как о «бароне костей», точно так же, как Карнеги был бароном стали, а Рокфеллер – нефтяным бароном. Как и эти великие личности, Марш сам добился успеха. Сын нью-йоркского фермера, он рано продемонстрировал интерес к окаменелостям и учебе. Несмотря на насмешки семьи, он поступил в Академию Филлипса в Эндовере, окончив ее в двадцать девять лет с высокими наградами и прозвищем Папочка Марш. Из Эндовера он отправился в Йель, а из Йеля – в Англию, чтобы умолять о поддержке своего дядю-филантропа Джорджа Пибоди. Дядя восхищался ученостью во всех ее проявлениях, и ему приятно было видеть, что член его семьи занимается наукой. Он дал Гофониилу Маршу средства для основания музея Пибоди в Йеле. Единственная каверза заключалась в том, что позже Пибоди дал такую же сумму Гарварду на основание там другого музея Пибоди. Это произошло потому, что Марш поддерживал дарвинизм, а Джордж Пибоди не одобрял подобных атеистических воззрений. Гарвард был домом Луи Агассиса, выдающегося профессора зоологии, выступавшего против идей Дарвина, а потому – твердыней антиэволюционистов. Пибоди почувствовал, что Гарвард будет полезным нейтрализующим средством против эксцессов его племянника.

Все это Джонсон узнал из беседы, которая шепотом велась в покачивающемся пульмановском вагоне, прежде чем возбужденные студенты отошли ко сну.

К утру они были в Рочестере, к полудню – в Буффало, предвкушая зрелище Ниагарского водопада. К сожалению, единственный беглый взгляд на водопад с моста на некотором расстоянии ниже по течению их разочаровал. Но разочарование быстро исчезло, когда им сообщили, что профессор Марш ожидает их всех в своем личном купе – немедленно.

Марш кинул взгляд направо и налево по коридору, закрыл дверь и запер ее изнутри. Хотя день был теплым, он закрыл все окна и запер их тоже. Только после этого он повернулся к двенадцати ожидающим студентам.

– Вы, без сомнения, гадаете, куда мы направляемся, – сказал он. – Но еще рано сообщать об этом; я расскажу вам после Чикаго. Пока же предупреждаю, чтобы вы избегали контактов с незнакомцами и не говорили ничего о наших планах. У него повсюду есть шпионы.

Один студент нерешительно спросил:

– У кого есть шпионы?

– У Копа, конечно! – огрызнулся Марш.

Услышав незнакомое имя, студенты непонимающе переглянулись, но Марш ничего не заметил – он произносил тираду:

– Джентльмены, любые мои предостережения против него будут недостаточными. Профессор Эдвард Дринкер Коп, может, и притворяется ученым, но фактически он немногим лучше обычного вора и соглядатая. Я никогда не слышал, чтобы он добился чего-нибудь честным трудом, если вместо того мог украсть. Этот человек – презренный лжец и вор. Будьте начеку.

Марш отдувался, будто делая тяжелые усилия. Он окинул купе сердитым взглядом:

– Есть вопросы?

Вопросов не было.

– Хорошо, – сказал Марш. – Я просто хочу расставить все по своим местам. После Чикаго вы узнаете больше, а пока не болтайте лишнего.

Озадаченные студенты по одному вышли из купе.

Один молодой человек по имени Уинслоу знал, кто такой Коп:

– Он тоже профессор палеонтологии; кажется, из Хаверфордского колледжа в Пенсильвании. Раньше они с Маршем были друзьями, но теперь самые непримиримые враги. Насколько я слышал, Коп пытался приписать себе первых открытых профессором ископаемых, и с тех пор между ними вражда. К тому же Коп, кажется, добивался женщины, на которой хотел жениться Марш, и скомпрометировал ее или, по крайней мере, испортил ей репутацию. Отец Копа, богатый торговец-квакер, оставил ему миллионы – так мне говорили. Поэтому Коп делает все, что ему вздумается. Похоже, он тот еще жулик и шарлатан. Нет конца коварным трюкам, с помощью которых он ворует у Марша то, что по праву принадлежит профессору. Вот почему Марш такой подозрительный… Он вечно ожидает увидеть Копа и его агентов.

– Я ничего об этом не знал, – сказал Джонсон.

– Ну, теперь знаешь, – ответил Уинслоу.

Он уставился в окно на волнующиеся зеленые кукурузные поля. Поезд покинул штат Нью-Йорк, миновал Пенсильванию и теперь ехал по Огайо.

– Лично я не знаю, почему ты участвуешь в этой экспедиции, – сказал Уинслоу. – Я бы ни за что туда не отправился, но меня заставила семья. Отец настаивает на том, что лето на Западе «сделает мою грудь волосатой». – Он недоуменно покачал головой. – Господи. Все, о чем я могу думать – это о трех месяцах плохой еды, плохой воды и плохих насекомых. И никаких девушек. Никаких развлечений. Господи.

Все еще любопытствуя насчет Копа, Джонсон стал расспрашивать помощника Марша, Беллоуза, преподавателя зоологии с осунувшимся лицом. Беллоуз немедленно преисполнился подозрительности:

– А почему вы спрашиваете?

– Мне просто любопытно.

– Но все-таки почему лично вы спрашиваете? Больше никто из студентов не спрашивает.

– Может, их это не интересует.

– Может, у них нет причин интересоваться.

– В итоге это одно и то же, – сказал Джонсон.

– Разве? – с многозначительным видом спросил Беллоуз. – Я вас спрашиваю – это и в самом деле одно и то же?

– Ну, я так думаю, – ответил Джонсон. – Хотя не уверен: наша беседа стала слишком запутанной.

– Не разговаривайте со мной свысока, молодой человек, – сказал Беллоуз. – Может, вы и считаете меня дураком… Может, вы всех нас считаете дураками… Но, уверяю вас, мы не дураки.

И он ушел, оставив Джонсона исполненным еще большего любопытства.

Из дневника Марша: «Беллоуз доложил, что студент У. Дж. спрашивал о Копе! Какая дерзость, какое нахальство! Он, наверное, считает нас дураками! Я очень зол! Зол! Зол!!!

Наши подозрения относительно У. Дж. явно подтвердились. Филадельфийское окружение – судоходное окружение etc. – все совершенно ясно. Мы поговорим с У. Дж. завтра и подготовим почву для дальнейшего развития событий. Я позабочусь о том, чтобы молодой человек не доставил нам никаких проблем».

За окном мелькали пахотные земли Индианы, миля за милей, час за часом, своей монотонностью нагоняя на Джонсона скуку. Подперев рукой подбородок, он начал засыпать, когда Марш спросил:

– Что именно вам известно о Копе?

Джонсон резко выпрямился:

– Ничего, профессор.

– Ну, я расскажу вам кое-что, чего вы, возможно, не знаете. Он убил своего отца, чтобы получить наследство. Вы это знали?

– Нет, профессор.

– Он убил его не больше полугода тому назад. И он изменяет своей жене, больной женщине, которая не сделала ему совершенно ничего плохого – вообще-то она боготворит его, вот как сильно заблуждается это бедное создание.

– Похоже, он законченный преступник.

Марш бросил на него быстрый взгляд:

– Вы мне не верите?

– Я вам верю, профессор.

– И личная гигиена – не самая сильная его сторона. Этот человек вонючий и грязный. Но я не хотел бы переходить на личности.

– Да, профессор.

– Он крайне беспринципен и ненадежен – и это факт. Из-за скандала с захватом прав на разработку ископаемых его вышибли из Геологической службы.

– Его вышибли из Геологической службы?

– Несколько лет тому назад. Вы мне не верите?

– Я вам верю, профессор.

– Ну, судя по выражению лица, вы мне не верите.

– Я вам верю, – настаивал Джонсон. – Я верю вам.

Наступило молчание. Стучали колеса. Марш откашлялся:

– Вы, случайно, не знакомы с профессором Копом?

– Нет, не знаком.

– А я думал, что, может быть, знакомы.

– Нет, профессор.

– Если вы и вправду с ним знакомы, вы почувствовали бы себя лучше, если бы немедленно все об этом рассказали, – сказал Марш. – Вместо того чтобы ждать.

– Если бы я был с ним знаком, – ответил Джонсон, – я бы рассказал. Но я не знаю этого человека.