Лори Спилман - Список заветных желаний

• Название: Список заветных желаний
• Автор: Лори Спилман
• Жанр: Русское современное

Кажется, у Бретт Болингер есть все: хорошо оплачиваемая работа, роскошная квартира, красавец-бойфренд. В общем, желать больше нечего. Эта налаженная жизнь заканчивается со смертью ее горячо любимой матери, которая оставляет завещание, где есть одно странное условие. Для того чтобы получить наследство, Бретт должна достичь все жизненные цели из списка, который она составила, будучи наивной четырнадцатилетней девчонкой. Бретт, потрясенной утратой матери, поначалу подобное решение кажется бессмысленным. Теперь, когда ей тридцать четыре года, детские мечты давно забыты и не отвечают ее нынешним чаяниям. Некоторые цели из детского списка кажутся ей невыполнимыми. Как, например, она может поддерживать хорошие отношения с отцом, который умер семь лет назад? Другие цели (стать крутой учительницей) требуют, чтобы она полностью изменила свою жизнь. И все же Бретт, пусть неохотно, отправляется на поиски своих детских мечтаний. В ходе этого увлекательного путешествия она понимает одну простую вещь: иногда в самых неожиданных обстоятельствах жизнь дарит нам бесценные подарки.

---

– Я была не такой, как тебе хотелось бы, да, папа? Почему ты никогда не улыбался, глядя на меня? Почему тебе так трудно было меня обнять?

Слезы жгут мне глаза. Я поднимаю взор к небесам, надеясь ощутить прилив блаженного умиротворения. Наверное, именно такого результата ожидала мама, настаивая на выполнении этого пункта. Но все, что я ощущаю, – это ласковое прикосновение солнечных лучей к лицу. Рана в сердце по-прежнему невыносимо саднит. Слезы падают на фотографию, испуганные глаза изображенной там девочки становятся огромными. Я смахиваю капли рукавом блузки.

– Знаешь, папа, что меня особенно мучило? Мысль о том, что я никогда не стану такой дочерью, которая нужна тебе. Почему ты никогда не сказал мне, что я хорошая, умная, красивая? Ни разу, даже когда я была маленькой девочкой? – Я прикусываю нижнюю губу так сильно, что ощущаю во рту солоноватый вкус крови. – Я из кожи вон лезла, чтобы ты полюбил меня, папа. Я так старалась, так старалась… – Слезы ручьями текут у меня по щекам. Я поднимаюсь с плиты и смотрю на могильный камень так, словно это лицо отца. – Знаешь, это все мама придумала. Это она хотела, чтобы я наладила отношения с тобой. Сама-то я забыла о подобных глупых мечтах много лет назад. – Я касаюсь пальцами надписи «Чарльз Джейкоб Болингер». – Покойся с миром, папа.

Я резко поворачиваюсь и покидаю кладбище чуть ли не бегом.

Пять часов вечера. Я на станции Аргайл, и меня все еще трясет. Черт побери, отец ухитрился достать меня даже через много лет после своей смерти! Вагон набит до отказа, и я ощущаю себя куском ветчины в сэндвиче. С одной стороны меня теснит девочка-подросток в наушниках, из которых доносится какая-то лирическая композиция, состоящая исключительно из непечатных выражений. С другой стороны – парень в бейсболке с надписью «Godhearsu.com». Меня подмывает спросить, каким компьютером пользуется Бог, но я догадываюсь, что шутка не пройдет. Встречаюсь взглядом с высоким темноволосым мужчиной в плаще цвета хаки от «Барберри». Глаза его смеются, а лицо кажется мне знакомым. Мы возвышаемся, как башни, над двумя зажатыми между нами девчонками. Мужчина наклоняется ко мне:

– Современные технологии разрушают все границы, да?

– Да уж. – Я смеюсь в ответ. – Исповедальни скоро останутся в прошлом.

Он улыбается. Я перевожу взгляд с его карих глаз, в которых пляшут золотистые искорки, на мягко очерченный, чувственный рот. Замечаю черную нитку на его плаще, и тут меня пронзает догадка. Кажется, я знаю, где его видела. Несколько раз я наблюдала из окна нашего дома, как ровно в семь вечера он входит в подъезд. Мысленно я окрестила его мистером Барберри, потому что на нем всегда был один и тот же плащ – именно тот, что и сейчас. Хотя мы с ним никогда не встречались, пару месяцев я тайно по нему вздыхала, пока он не исчез.

Я уже собираюсь представиться, но тут звонит телефон. На экране высвечивается служебный номер Брэда.

– Бретт, привет, – слышу я в трубке. – Это Клэри Коул. Я получила ваше сообщение. Мистер Мидар может встретиться с вами двадцать седьмого октября…

– Двадцать седьмого октября? Но это же через три недели. А мне нужно… – Я осекаюсь, не договорив.

«Мне нужно его увидеть» прозвучит чересчур пылко. Но сегодняшний визит на кладбище затянул меня в эмоциональный водоворот. Знаю, Брэд поможет мне выбраться.

– Я бы хотела встретиться с ним раньше. Например, завтра.

– Очень жаль, но на следующей неделе он очень занят, а потом уезжает в отпуск. Мистер Мидар сможет принять вас двадцать седьмого октября, – повторяет Клэри.

– Что ж, делать нечего, – тяжело вздыхаю я. – Но если в ближайшее время у него появится окно, пожалуйста, свяжитесь со мной. Очень вас прошу.

И тут я слышу название своей станции, засовываю телефон в карман и начинаю пробираться к выходу.

– Удачного дня, – говорит мистер Барберри, когда я протискиваюсь мимо него.

– И вам того же.

Я выхожу из вагона, и волна меланхолии накрывает меня с головой. Брэд Мидар уезжает в отпуск, и мне это вовсе не нравится. Интересно, куда он собирается? Один или с девушкой? За все время нашего знакомства у меня не было возможности узнать, в каком состоянии его сердечные дела. Сам он никогда об этом не заговаривал. Да и с какой стати? Я всего лишь его клиентка, одна из многих. Но Брэд – единственная ниточка, связывающая меня с мамой. Ее посланник, исполнитель ее последней воли. Неудивительно, что я так нуждаюсь в нем. Как потерявшийся щенок, я увязалась за первым встречным человеком с добрым лицом.

Глава 8

Когда мама была жива и здорова, по четвергам мы устраивали семейные вечера. Вся семья собиралась за столом в мамином доме, и беседа лилась так же непринужденно, как и вино «Совиньон блан». Мама сидела во главе стола и умело направляла нить разговора: то на политические события, то на наши повседневные дела, то на личные проблемы каждого. Сегодня, впервые после смерти мамы, Джоад и Кэтрин предприняли отважную попытку возродить чудесную атмосферу тех вечеров.

Джоад встречает меня и целует в щеку:

– Спасибо, что приехала!

Он еще не успел снять полосатый фартук, повязанный поверх замшевого пиджака.

Я сбрасываю туфли. Ноги мои утопают в пушистом белом ковре. Джоад в отношении дизайна интерьеров придерживается классических традиций, а Кэтрин больше привлекает современность. Результатом подобного сочетания вкусов явилась их безупречная квартира, выдержанная в белых и бежевых тонах, украшенная оригинальными живописными полотнами и образчиками современной скульптуры. Честно говоря, эта просторная стерильная квартира кажется мне удручающе холодной и совсем не уютной.

– Вкусно пахнет, – замечаю я.

– Это запеченное седло ягненка, – сообщает Джоад. – Скоро будет готово. Что-то ты задержалась. Джей и Шелли уже принялись за второй стакан пино.

Как и следовало ожидать, мамино отсутствие ощущается, словно зияющая дыра, в которую тянет сквозняком. Мы пятеро сидим в прекрасно обставленной столовой, из окон которой открывается вид на реку Чикаго, и делаем вид, что не замечаем этого сквозняка. Опасаясь тягостного молчания, болтаем без умолку. После двадцатиминутного доклада Кэтрин, посвященного доходам «Болингер косметик» и планам расширения компании, главным предметом разговора становится моя персона. Кэтрин осведомляется, почему со мной не приехал Эндрю. Джей хочет узнать, не устроилась ли я уже работать учительницей. Каждый из этих вопросов заставляет меня внутренне содрогнуться, как очередной толчок землетрясения. Чувствую, мне необходима передышка. Когда Джоад встает, чтобы покрыть карамелью свой знаменитый кулинарный шедевр – крем-брюле, я, извинившись, отправляюсь в туалет.

Пересекая холл, я бросаю взгляд в направлении логова Джоада. В небольшую, обшитую панелями красного дерева комнату, кабинет и святилище брата, я никогда не захожу без приглашения. Знаю, в запертых ящиках шкафов у него хранятся коллекционные бутылки шотландского виски и хумидоры с кубинскими сигарами. Не знаю, зачем они ему, ведь курить в доме Кэтрин все равно запрещает. Проходя мимо открытых дверей кабинета, я замечаю на столе нечто, привлекающее мое внимание, и замираю на месте, вглядываясь в полумрак.

Нет, никакой ошибки быть не может. На письменном столе лежит записная книжка в красном кожаном переплете. Мамина записная книжка, которую я так долго и безуспешно искала.

Что за черт?! Я вхожу в кабинет. Разыскивая пропавшую книжку, я спрашивала о ней у всех, включая Джоада. И он заверил меня, что в глаза не видел никакого красного блокнота. Я хватаю находку и, не в силах терпеть ни секунды, начинаю ее листать. Вижу мамин почерк, и в груди у меня теплеет. Первая запись в дневнике датирована летом 1978 года. Лето накануне моего рождения… Да, этот дневник поистине бесценен. Неудивительно, что Джоад захотел его заполучить. Но зачем понадобилось похищать его у меня? Неужели он думал, я буду владеть таким сокровищем одна, не поделившись с ним и Джеем?

Но не успеваю я прочесть хотя бы строчку, как из холла доносятся шаги. Это Джоад! Я впадаю в оцепенение, подбирая слова, чтобы рассказать ему, как обнаружила дневник. Но внезапно внутренний голос приказывает мне молчать. Если Джоад скрыл от меня, что нашел дневник, это может означать лишь одно: он не хотел, чтобы я прочла его. Джоад проходит мимо, не заглянув в открытую дверь. Я испускаю вздох облегчения, прячу красную книжку под джемпер и выскальзываю из кабинета так же бесшумно, как туда проникла.

Надев пальто и застегнув его на все пуговицы, я вхожу в столовую:

– Прости, Кэтрин, но мне придется вас покинуть. Я себя неважно чувствую.

– Давай мы тебя отвезем, – предлагает Шелли.

– В этом нет необходимости, – качаю я головой. – Возьму такси. Извинитесь за меня перед Джоадом.

Я покидаю квартиру, пока брат не успел узнать о моем бегстве.