Элизабет Лофтус - Свидетель защиты. Шокирующие доказательства уязвимости наших воспоминаний

• Название: Свидетель защиты. Шокирующие доказательства уязвимости наших воспоминаний
• Автор: Элизабет Лофтус
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2018
• ISBN: 978-5-389-15283-0

Элизабет Лофтус, профессор психологии, одна из самых влиятельных современных исследователей, внесшая огромный вклад в понимание реконструктивной природы человеческой памяти, делится своими наблюдениями над тем, как работает память, собранными за долгие годы ее теоретической, экспериментальной и практической деятельности.

«Опасность свидетельских показаний очевидна: любой человек в нашем мире может быть осужден за преступление, которого не совершал, или лишен заслуженной награды исключительно на основании показаний свидетеля… Описанные в этой книге реальные дела в целом составляют историю о том, как моя жизнь благодаря моим исследованиям и попыткам использования их результатов в сфере правосудия пересекалась с жизнью людей, обвиняемых в насильственных преступлениях. Одновременно это также история семей обвиняемых, история жертв преступлений и их семей, а также адвокатов, судей и присяжных заседателей, которые играют важнейшие роли во всех этих делах. Но в конечном счете это рассказ о человеческой памяти, об этой нашей восхитительной и невероятно сложной способности, позволяющей нам возвращаться в прошлое и заново переживать, а во многих случаях и переосмысливать его».

Элизабет Лофтус

---

Ричард наклонился вперед в своем кресле, сложив руки и напряженно глядя на нас своими голубыми глазами.

– Пол, вы раскрыли это дело, продемонстрировав отличные навыки и интуицию и как репортер, и как следователь. Мы хотим поднять вопрос о том, что именно полиция должна была сделать то, что сделали вы, еще до того, как она обвинила Стива Тайтуса в этом изнасиловании. Они должны были постараться выяснить, именно так, как это сделали вы, не было ли похожих изнасилований в том же месте в пределах нескольких дней от даты изнасилования ван Роупер. Всякий, кто работает в сфере уголовного правосудия, знает, что насильники редко ограничиваются одним эпизодом, и поиск аналогичных преступлений здесь является стандартной процедурой. Пол проделал это самостоятельно, но я думаю, что граждане этого штата имеют право рассчитывать на то, что сотрудники полиции впредь будут принимать некие базовые, стандартные меры. Ведь Стива никогда бы не обвинили, если бы они просто нормально выполнили свою работу. Коротко говоря, мы бы хотели, чтобы вы помогли нам показать, что полиция, мягко говоря, промахнулась, и рассказали о том, как вы доказывали невиновность Стива. У нас есть признание Стоуна, но мы хотим, чтобы присяжные осознали и каждой клеточкой своего тела поверили, что Стив не виноват.

Ричард перевел взгляд на меня.

– Бет, мы надеемся, что вы согласитесь просветить присяжных в отношении того, насколько легко манипулировать свидетелями, используя различные «тонкие» подходы, и как быстро можно подвести свидетеля к уверенности в том, что он/она указывает на того самого человека. Все мы знаем, что сотрудники, проводящие допросы, на самом деле могут манипулировать свидетелями, причем таким образом, что сам свидетель этого даже не осознает. Анализируя протоколы допросов потерпевшей, мы пришли к выводу, что Паркер «подготовил» ее, сказав ей, что они поймали типа, который сделал с ней это ужасное дело. Паркер усадил ее на диван, сказал ей несколько утешительных слов, а потом сказал, что у него есть несколько фотографий и он хочет, чтобы она опознала мужчину, который ее изнасиловал.

– Если он действительно так сказал, – ответила я, – тогда вы можете утверждать, что это были наводящие высказывания, вследствие которых у потерпевшей сложилось представление, что насильник уже находится под стражей и ей надо просто его опознать. Наводящие инструкции, то есть высказывания, заставляющие свидетеля верить, что преступник действительно изображен на одном из представленных фото или присутствует в линейке, являются одним из способов давления на свидетелей, побуждающим их обязательно опознать кого-нибудь.

Я кратко рассказала им об исследовании, проведенном Роем Малпассом в государственном университете в Платтсбурге, штат Нью-Йорк, в котором студенты становились свидетелями «преступления», а затем получали предвзятые инструкции («У нас уже есть преступник, и он в этой группе») или объективные инструкции («Преступника в этой группе может не быть; если вы не видите его, скажите “его здесь нет”»). При этом были составлены две разные группы. В одном случае преступник действительно был в составе группы. 100 % свидетелей, получивших необъективные инструкции, кого-то выбрали; при этом 25 % выбрали не того человека. Из свидетелей, получивших объективные инструкции, 83 % указали на настоящего преступника, а 17 % ошиблись, сказав, что преступника здесь нет.

Но еще более интересными оказались результаты для второй группы, в которой преступника вообще не было, и, таким образом, все члены этой группы были «невиновны». Из тех, кто получил объективные инструкции, 33 % указали на одного из членов группы; но из тех, кто получил предвзятые инструкции, целых 78 % указали на одного из членов группы – группы невинных людей! – как на преступника.

Ричард кивнул головой.

– Даже без всяких предвзятых инструкций проблема все равно существует, потому что, когда людям показывают линейку, они чаще всего предполагают, что в нее включен преступник и все, что от них требуется, – это идентифицировать его. У них создается ощущение необходимости выбора, обязательно надо кого-то выбрать – даже если свидетель ни в чем не уверен. Эти мягкие внушения, как вы сказали, оказывают сильное воздействие на сознание жертв, как правило не осознаваемое ими. Особенно когда человек, делающий такое внушение, облечен властью. В данном случае у нас впечатлительная и не очень образованная семнадцатилетняя девушка, и с ней мягко, по-отечески разговаривает скромный, заботливый полицейский. Налицо все предпосылки для катастрофы.

– Меня всегда удивляет один момент, – ответила я. – Почему юристы Тайтуса не наняли эксперта-свидетеля для оценки объективности памяти и проблем с показаниями очевидцев? Ведь все дело против Тайтуса строилось на словах одного очевидца.

– Во-первых, существует проблема получения разрешения на дачу показаний экспертом в суде, добиться которого в этом штате крайне сложно, – сказал Ричард. – Я уверен, что это отчасти повлияло на решение Хиллера. Во-вторых, тут еще дело в том, что не было никаких вещественных доказательств, связывающих Тайтуса с этим изнасилованием, и что у Тайтуса было, казалось, железное алиби, подтвержденное фактом междугородного звонка. Знаете, я столкнулся с Томом Хиллером в кафе Merchant’s во второй половине дня, после закрытия прений, когда он ждал решения жюри присяжных. Я давно знаю Тома, он отличный адвокат, один из лучших. Я увидел, что он в депрессии, тревожится о чем-то, так что я сел рядом с ним и спросил, что его беспокоит. Он рассказал мне об этом деле – о сходстве номеров, об описаниях автомобиля и насильника, об опознании «насильника» потерпевшей, а потом показал на Тайтуса, который сидел в баре и пил пиво. «Я думаю, они собираются обвинить его, а он невиновен», – сказал Хиллер. «Почему вы думаете, что он невиновен?» – спросил я его. Мне все имевшиеся доказательства казались весьма убедительными. «Тайтус не насиловал ее, – ответил Хиллер. – Это не он. Потерпевшая “отвела назад” время, а Паркер просто лгал со свидетельской трибуны. Тайтуса обвинили ложно».

Ричард слегка вздрогнул.

– Знаете, этот случай – самый страшный кошмар для защитника. Хиллер верил умом и сердцем, да и просто печенкой чуял, что Тайтус невиновен. У него было алиби – зарегистрированный телефонный звонок, и время ну никак не совпадало. Не было абсолютно никаких вещественных доказательств причастности Тайтуса к этому преступлению. Как могли присяжные признать его виновным? И вдруг, буквально на пустом месте, ситуация начинает меняться: потерпевшая изменяет свои показания относительно времени, когда ее подсадили в машину; копы подделывают заявление Тайтуса; Паркер меняет свое мнение относительно следов шин; и присяжные, которые воспринимают это дело весьма эмоционально (все мы так относимся к изнасилованиям и убийствам), возвращаются в зал с обвинительным приговором.

Ричард постукивал ручкой о стол, погрузившись в свои мысли.

– Ну и что Хиллер мог тогда сделать? – спросил он спустя мгновение. – Не мог же он добиваться пересмотра дела просто на основании своей прямо-таки животной уверенности в том, что Тайтус невиновен. Он должен был добыть новые доказательства, вещественные доказательства, подтверждающие невиновность Тайтуса. У него были и другие клиенты, интересы которых он должен был отстаивать, а у Стива не было денег, чтобы финансировать полномасштабное расследование. Похоже было, что Стиву определенно светит тюрьма.

Ричард повел рукой в сторону Пола Хендерсона.

– Перед вами «Сиэтл таймс» в лице Пола Хендерсона. Пол расследовал это дело, стал сторонником Стива и в итоге обнаружил доказательства того, что это изнасилование совершил другой человек. Его статьи помогли исправить ужасающую несправедливость и одновременно установить ошибку потерпевшей при опознании и констатировать полное фиаско тестирования на полиграфе с целью установления истины.

Тут впервые заговорил Дэвид Аллен, партнер Ричарда:

– Всех остальных участников, кроме Стива, такой конец устраивает. Правосудие сбилось с курса, но, благодаря мастерски проведенному журналистскому расследованию и наличию, слава богу, свободной прессы, его удалось образумить. Виновного ждет справедливое наказание, а невиновный освобожден. Ужасные девять месяцев – и такой красивый, впечатляющий конец. Всех нас это наверняка бы устроило, но для Стива Тайтуса ничто и никогда больше не будет красивым и благополучным. Его жизнь полностью разрушена. Он не может ни спать, ни есть, он потерял работу, у него почти не осталось сбережений, его бросила невеста, и он чувствует, что его репутация тоже испорчена. Многие ничего и не слышали о том, что в изнасиловании сознался другой человек, а Тайтус полностью оправдан. Они помнят имя Тайтус и, глядя на него, думают: «Он осужден за изнасилование». Жизнь Стива Тайтуса просто разлетелась на множество обломков, и он жаждет справедливости. Добиться справедливости и, может быть, отчасти и отомстить.