Анна Кувайкова - Мантикора и Дракон: Вернуться и вернуть. Эпизод I

• Название: Мантикора и Дракон: Вернуться и вернуть. Эпизод I
• Автор: Анна Кувайкова
• Жанр: Фэнтези про драконов
• Год: 2018
• ISBN: 978-5-227-08339-5

Смерть – это конец. Или только начало? А если тебе дадут шанс вернуться назад?.. Корана аль Эйран давно поняла: с судьбой спорить бесполезно. И если у неё в планах для тебя только верная гибель, избежать её не сможет никто. Но когда один из первых Древних сделал одно заманчивое предложение, она не смогла отказаться. Вот только не окажется ли цена за её возвращение слишком высокой? И какие ещё испытания ждут впереди?

---

Вяло текущие мысли кружились в голове, перескакивая с одного на другое. Я забывала, о чём думала, не знала, что стремлюсь вспомнить. И совершенно точно знала только одно: меня больше нет. Откуда? И снова у меня нет ответа. Просто знание само всплыло в голове, без особых усилий вклинившись в круговорот смазанных, ничем не примечательных осколков моей памяти. Отсекая одно из бесконечных «почему».

– Перерождение – это маленькая смерть… – тихо прошелестел мой голос, тяжёлыми камнями падая в пустоту.

Я хрипло, чуть надрывно хохотнула, цепляя одно знание за другим, возникающие в голове как по мановению волшебной палочки.

Моё проклятие всё-таки меня убило. Перерождаясь, я отдаю своё тело, получаю взамен новое и больно рву всё, что связывало меня с миром, с семьёй, с теми, кто был мне дорог. Но, сгорая и возрождаясь вновь, как чёртов феникс, я слаба и беззащитна, я ничего не понимаю и ничего не могу…

Неудивительно, что магический огонь, давно вышедший из-под контроля, поставил окончательную точку в моём слишком коротком жизненном пути. И есть какая-то странная ирония в том, что меня убило моё собственное творение, просто и незатейливо спущенное с крючка.

Ещё один надрывный смешок, пропитанный горечью обречённости. Не мне бороться со смертью. Не мне молить Хранителей, обещая всё, что угодно, за один-единственный шанс вернуться назад. И жалею я лишь об одном. О том, что так и не сказала одному упрямому, ехидному и сильному мужчине, что я… я…

Слова застряли где-то в груди нестерпимой зудящей занозой. Я не помню, как его зовут, кто он и что нас так крепко связало, сшивая две цветные линии в одну. Только точно знаю, что в моём почти остановившемся сердце он занимал не самое последнее место.

Ещё один осколок памяти врезался в разум, не желая стираться и тускнеть. И я не смогла остановить дрогнувшие в намёке на улыбку губы. Мой сын. Мой маленький, ершистый дракончик. Моё персональное, личное чудо не желало отпускать легко и просто, разбирая уже скованный могильным холодом разум болью и тоской.

– Прости, мышонок… – беззвучно прошептала я, машинально взмахнув рукой в нелепой попытке оттолкнуть навязчивые картинки-воспоминания.

И отчаянно захотела поверить в то, что теперь-то у них всё будет хорошо.

Без меня.

Слова гулким эхом разнеслись в пустоте. Я замерла, уткнувшись лбом в колени. Чувство времени тут давно и прочно кануло в Лету, оставляя меня один на один с горькими, пропитанными ядом мыслями, неопределёнными и разрозненными. Сколько прошло секунд, минут, часов – не знаю. Я сидела, обхватив колени руками, и не ощущала ничего.

Ни-че-го.

Кроме разве что почти забытого интереса, глядя, как медленно моё собственное тело осыпается в темноте. Я подставляла обнажённую кожу опаляющему ветру. И забывала обо всём, наконец отпуская всё, чем так дорожила при жизни. Ведь этой самой жизни у меня больше и нет.

Только, видимо, и в смерти мне не будет покоя.

Резкий удар выдернул меня из забытья, заставив жадно хватать ртом воздух, царапая ногтями грудь и горло. Я рухнула на колени, давя рвущийся наружу хриплый крик, не понимая, зачем и за что меня выдернули из блаженного ничто. Собирая заново по мелким кусочкам мой собственный разум. Не видя ничего из-за пелены слёз обиды, застилающей глаза и не дающей сделать нормальный, полноценный вдох.

Чужие сильные, уверенные руки обняли меня за плечи и дёрнули вверх, ставя на ноги. Тонкие, почти ледяные пальцы, оставляющие горячие следы на нечувствительной вроде бы коже, цепко ухватились за подбородок, задирая мою голову вверх. Было больно, неожиданно так ярко и невозможно. И, разлепив глаза, я смогла посмотреть на того, кто разрушил окружающий меня покой. Сама не зная, почему испытывая острое чувство недоумения.

Ведь это когда-то было.

Я медленно подняла руку, в порыве прикоснуться, но так и не дотянулась до лица, скрытого под маской. Белой, гладкой, без единого изъяна. С изящным растительным серебряным узором, расцветшим от подбородка до чёрного провала глазниц, и бесцветными, обозначенными лёгкой улыбкой губами. Чёрные пряди волос в беспорядке падали на лоб.

По телу пробежала дрожь. Я видела это. Когда-то, где-то… Давно?

Отражение в зеркале и та же безупречная белизна, прятавшая много лет за собой моё собственное лицо. Чуткие руки, подгонявшие острые края так филигранно и только для меня. Безумный смешок резанул по ушам, всколыхнув померкшие воспоминания. Я видела это…

Но это ли? Я отрешённо покачала головой, опуская взгляд. Память молчала, не давая подсказки, а желания узнать и не было вовсе. Только усталость, накатывающая лавиной и оседающая свинцом в теле. Я так хочу отдохнуть…

Плечи сжали сильнее, вырывая длинный, болезненный вдох. Всё те же длинные пальцы, узкая ладонь и тонкое запястье, обтянутое светлым бархатом перчаток, с затейливой вышивкой золотом, намеренно давили, насильно заставляя чувствовать и ощущать. Вскинувшись, я вновь уставилась в прорези маски, мимоходом отметив широкие плечи, светлый камзол, распахнутый на груди, и светлую же рубашку.

Незнакомец держал меня крепко. Сдавливал плечи пальцами, пока не увидел на моём лице что-то явное лишь ему одному. Только тогда он разжал пальцы и сделал шаг назад. Легко и небрежно, не скрывая силы и власти, окруживших его незримым плащом. Они манили подчиниться, обещали все блага мира, искушали меня.

И пугала. До сведённых судорогой пальцев на руках. Где-то глубоко в душе я точно знала: от таких, как он, добра ждать не стоит. Слишком разное у нас представление о добре, слишком разное.

Дрожь прошла по спине, сковывая тело. Страх был непривычен и нов, будоража позабытые инстинкты. Тот, кто сказал, что мёртвые не умеют бояться, врал, и врал безбожно. Когда для твоего противника смерть – всего лишь секундное промедление, даже за Гранью не найдётся места, где ты сможешь обрести покой. И та ломающая реальность, подчиняющая себе сила, окружавшая незнакомца, лучшее тому подтверждение.

Как и кончик копья, ненавязчиво выглядывающий из-за мужского плеча. Взгляд машинально скользнул по нему, краем сознания отмечая детали. А память подкидывала один осколок за другим, собирая их в причудливую мозаику. Гладкое древко из тёмного дерева испещрено витиеватой вязью рун. Металлический наконечник неправильной формы – прямоугольный, углублённый с одной стороны и острый, конусовидный с другой. Словно там должно быть что-то ещё, что-то скрытое среди нескольких стыков, невидимых, если не присматриваться.

Медленно сжав пальцы в кулаки, я глубоко вздохнула, вновь переведя взгляд на безликую маску, скрывающую чужое лицо. И выдохнула, хрипло и бессвязно, схватившись рукой за саднящее горло:

– Вы… Кто… вы?

– Я? – Лёгкие нотки удивления и снисходительный смех мужчины прошлись в невесомой ласке по натянутым, как канаты, нервам. Он вновь приблизился, не намного, ровно настолько, чтобы снова цепко ухватиться пальцами за мой подбородок и медленно, почти нежно протянуть: – И это всё, что ты хочешь спросить, дитя? Моё имя?

– Я…

У меня не было ни сил, ни желания вырываться из его хватки. Я смотрела в чёрные провалы глазниц, чувствуя, как безвольно опускаются руки. Как магия, древняя, пропитанная привкусом тлена и смерти, стискивает меня в своих стальных объятиях. Как боль, казалось бы навсегда стёршаяся из разбитой на мелкие куски памяти, вновь вгрызается в тело, душу и разум, заставляя вспыхнуть яркими красками забытые, полустёртые воспоминания. Пропитывая повисшее молчание горьким привкусом потери.

Пальцы дрогнули в бездумной попытке ухватиться за чужую одежду. Тяжело сглотнув, я закрыла глаза, не чувствуя, как по щекам текут горячие слёзы. И одними губами прошептала:

– Отпусти меня… Я так хочу отдохнуть…

– Разве? – Циничный смешок никак не вязался с почти нежным прикосновением тонких пальцев к моей щеке. – Подумай ещё раз, Корана. У тебя есть ради чего жить дальше. Есть те, кто тебе дорог. Те, кого ты так отчаянно хочешь увидеть снова. Разве они не стоят того, чтобы побороться за жизнь, дитя?

В его словах было то, что я хотела услышать и чему не желала поддаваться. Обещание. Искушение. Слишком сильное, слишком всеобъемлющее. И порождающее совсем не нужные цепочки ассоциаций, воспоминаний, острыми краями ранящие моё затихшее сердце.

Мужчина. Я его знаю. Слишком хорошо, чтобы довериться, слишком плохо, чтобы увидеть границу его возможностей. У него глаза как бездна, чёрные и глубокие. И если долго смотреть в них, однажды эта бездна улыбнётся тебе. Вот только для меня в них нет холода и пустоты, только тепло и любовь. Яркая, мягкая, ранимая и крепкая.

Терпкий запах рябины душит, пьянит, заливает сердце тоской. Я знаю его. Это тот, кто пошёл на всё, чтобы стать моим мужем. Тот, кого я люблю. Мой золотой дракон…

Мальчишка. Он тянется ко мне, ластится и спорит. Он протягивает листок бумаги, заглядывая в глаза. Он родной и близкий, намного ближе, чем можно представить. Взъерошенный воробушек, топорщивший пёрышки в ожидании тепла. Юный художник, опять стащивший очередную карту и без зазрения совести изрисовавший её. Но я лишь смеюсь, зарываясь пальцами в мягкий шёлк тёмных волос.