Генри Олди - Беглец

• Название: Беглец
• Автор: Генри Олди
• Жанр: Космическая фантастика

Ойкумена на пороге войны. Три могучие цивилизации стягивают боевые флотилии к месту будущего сражения. Аскеты-брамайны, волки Великой Помпилии и Ларгитас, флагман технического прогресса – все готовы вцепиться друг другу в глотку. Причина раздора – маленький мальчик, чудо из чудес. Даже антисы, исполины космоса, гуляющие пешком между звездами, нарушают свой нейтралитет. Заговоры, интриги, политические скандалы, секретные операции, а в подземном бункере отец и сын выстраивают хрупкую лесенку доверия и любви. Куда приведет их эта лестница? Неужели в небо?!

«Блудный сын» – пятый роман эпопеи «Ойкумена», давно заслужившей интерес и любовь читателей. «Космическая симфония» была написана Г. Л. Олди десять лет назад, а в «одной далекой галактике» год идет за два – не зря у нового романа есть подзаголовок «Ойкумена: двадцать лет спустя».

Что дальше? Вселенной никогда не быть прежней.

---

– Командир!

Четвертый родился вехденом: энергетом, чей организм накапливал ресурс от соблюдения тысячи правил и миллиона запретов. Запрет на ложь, запрет на прогулки в дождь, запрет на мясо с кровью, запрет мочиться на открытую землю, запрет праздновать день рождения… Кто другой скорее согласился бы на пожизненное заключение, чем на такой список ограничений, но обитатели Тира и Фравардина уживались с последствиями своей эволюции без особого труда.

– Гий!

– Гий Эрдешир!

– Дружище!

Обнялись и вчетвером.

Это напоминало театр – спектакль при полном аншлаге, когда зал разогрет и с восторгом внимает действию. Пустое пространство вокруг Тумидуса заполнялось со скоростью света, того света, который сиял во взглядах шумной, возбуждённой компании:

– Ага, вот и Аделаида!

– Идочка! Звезда моя!

– Баронесса, к нам! Идите к нам!

Аделаида Лопес-Гонзало, баронесса д'Альгар – она только что прилетела рейсом «Террафима – Китта» – кинулась вперед со всех ног, лавируя между рядами с ловкостью лисы, бегущей по лесу. Пышное платье со шлейфом ничуть не мешало баронессе, мастеру спорта по бегу с барьерами, демонстрировать чудеса физической подготовки. Упершись руками в спинку кресла, баронесса перемахнула последний ряд, как мальчишка – ограду в палисаднике, взвизгнула от восторга и рухнула в объятия военного трибуна, зная, что тот поймает, удержит, и никак иначе.

– Гай! Гайчик!

Пожалуй, только она, бесстрашная и прекрасная звезда Аделаида, звала грозного Тумидуса Гайчиком – господи ты боже мой, едва ли не Зайчиком! Люди в зале содрогнулись, ожидая страшного. И страшное не заставило себя ждать: черная как ночь вудуни, красотой соперничающая с баронессой, что само по себе казалось феноменом, достойным миллиона исследователей, властным жестом отстранила соперницу – караул, спасайся, кто может! – и заняла чужое место в объятиях помпилианца. Черт возьми, она сделала это с такой царственной простотой, словно место было своим, заслуженным, выстраданным.

Поцелуй в щеку. Улыбка.

– Н’Доли, – в ответ улыбнулся Тумидус. – Здравствуй, солнце.

Н’Доли Шанвури кивнула: да, солнце. А что?

– Долечка! – вскричала баронесса, разрушая величие момента. – Я тебя ненавижу! Как ты смеешь быть такой хорошенькой? Будь моя власть, я бы запретила тебе выходить на улицу!

– Я бы выглядывала в окно, – парировала вудуни. – А ты бы гуляла внизу и кисла от зависти.

– Я?

– Ты. Ты бы кисла внизу, я – в окне, и обе – от зависти.

– С вероятностью девяносто девять, – уточнила гематрийка, беря обеих за руки, – и девяносто семь сотых процента.

Для Эсфири Цвергбаум это было шуткой. Да, шуткой, причем смешной по меркам гематров. Вероятность, близкая к абсолютной – разве не смешно?

Пассажиры и встречающие переглянулись. Они считали, что на их глазах произошло невообразимое – и ошиблись. Невообразимое только начиналось, и те, кто спрятал коммуникаторы, рассчитывая унести в клюве добычу – уникальные снимки, сделанные исподтишка – жестоко ошиблись.

Вокруг сурового помпилианца сгрудилась маленькая Ойкумена. Так перламутр окружает камешек, попавший в раковину, чтобы превратить его в жемчужину. Ничуть не боясь, представители четырех рас энергетов окружили Великую Помпилию, империю природных рабовладельцев, сконцентрированную в одном человеке. Плечом к плечу с энергетами стояла знатная дама, рождённая среди варваров чопорной Террафимы. Казалось, Тумидус держит их всех на невидимых поводках, управляя каждым движением, каждым поворотом головы. В какой-то степени так оно и было – не здесь, а в космосе, когда коллант Гая Октавиана Тумидуса разрывал оковы притяжения, сбрасывал обузу малых тел, хрупких и ранимых, и общим могучим приливом выходил в волну: коллективный антис, чудо из чудес, которое впервые явилось Ойкумене двадцать лет назад, в орбитальной тюрьме «Шеол». Неспособный более клеймить новых рабов, неспособный удержать в подчинении рабов прежних, Тумидус обрел новое качество: рабство обернулось связями, сохранявшими целостность, а значит, жизнь колланта в открытом космосе.

Меня зовут первым коллантарием, подумал Тумидус. Толпа заблуждается: меня не было в составе первого коллективного антиса, стартовавшего с «Шеола». Я стал коллантарием позже, а рабов утратил раньше. Ну и что? Меня зовут первым коллантарием, и пусть зовут – в какой-то степени это больше правда, чем сухие факты.

Вехден шагнул вперед. Вытянулся во фрунт:

– Господин военный трибун, разрешите обратиться! Майор Эрдешир для участия в почётном карауле прибыл!

Откликнулась гематрийка:

– Старший лейтенант Цвергбаум для участия в почётном карауле прибыла!

– Прапорщик Амогха для участия в почётном карауле прибыл!

– Сеньора дома д'Альгар для участия в почётном карауле прибыла!

Н’Доли кивнула ещё раз: здесь! Дочь Папы Лусэро, она имела моральное право обойтись без доклада. Куда тут докладывать, если в горле стоит ком, а глаза ничего не видят от слёз? Папа, сказала себе Н’Доли Шанвури. Папа, жаль, что ты этого не видишь. Это твои проводы, Папа. Это ради тебя со всех концов Галактики явился, прибыл, примчался почетный караул – коллант Гая Тумидуса. Когда Папа, сидя на крыльце без штанов, перечислял Тумидусу гостей, приглашенных умирающим антисом на собственные проводы, карлик забыл упомянуть про коллантариев. Он сделал это позже, текстовым сообщением, сброшенным на уником в последний момент, так что военному трибуну пришлось сломя голову лететь в космопорт, иначе опоздал бы.

– Спасибо, – прошептала вудуни.

И повторила, ни к кому конкретно не обращаясь:

– Спасибо. Я рада, что Папа вас пригласил…

– Да ладно тебе, – грубовато откликнулся военный трибун. – Держи платок, он чистый. Мы бы все равно собрались, без приглашения.

Мы тащили его из Крови, вздохнул Тумидус. Мы волокли Папу, как дохлого паука. Мы спасали его толстую, насквозь разъеденную Кровью шкуру. Папа, сукин ты сын, ещё бы ты не пригласил мой коллант в полном составе! Стоп! В полном? Нет, дудки, как же я проморгал?! Папа, кто из нас слепой?!

– Где маэстро? Где Карл Эмерих?

В колланте не хватало невропаста – мастера тонких психических настроек. Если Тумидус, фигурально говоря, обеспечивал гитару струнами, то маэстро Карл следил за строем инструмента, подкручивая колкѝ и чутко улавливая разницу в жалкую восьмушку тона.

– Болеет, – ответила Эсфирь.

– Старенький он, – развел руками вехден.

– Старенький, – подтвердила баронесса. – Сердце у него.

– Хотел лететь, – вступился за маэстро брамайн. – Знаете, как хотел?!

– Знаем…

– Билет купил. Врачи аннулировали.

– Главврач лично, гад…

– Бежать пытался…

– Заперли в клинике…

– Иначе сбежал бы, клянусь!..

– Нельзя ему, еле ходит…

Идиот, отметил Тумидус. Настоящий. Это не маэстро, это я идиот. Папа, ты всё учёл заранее? Без невропаста мы не взлетим, то есть не увяжемся за тобой в последний полёт, рискуя жизнью. Нет, Папа, ты учёл всё, да не всё. И знаешь, почему? Потому что я идиот. Настоящий. Надеюсь, здесь все – настоящие идиоты.

Со справкой.

Военный трибун оглядел свой коллант. Глаза Тумидуса подозрительно блестели из-под козырька фуражки. У трибуна были далеко идущие планы, и он не собирался от них отказываться.

– Пассажиров, отбывающих рейсом, – информателла проснулась, заполнила космопорт мелодичным контральто, – 35/6 Китта – Тир – Хиззац, приглашаем на посадку к 83-му выходу терминала «Дельта». Повторяю…

Глава вторая Я принимала ваши роды, или Готовы вступить в бой

I

– Какой славный! Иди к тёте, малыш…

Натху принял одну из своих зубодробительных поз. В последнее время Гюнтер начал отвыкать от такой реакции сына – и, надо сказать, удивился. Тётя, к которой, если верить её словам, следовало идти, была живой мечтой маленьких беглецов, вернувшихся домой. Пухлая, сдобная, в клетчатой юбке и кофте крупной вязки. Рыжие, чуточку седеющие волосы собраны на затылке в узел. Улыбка – сама доброта. Лучики веселых морщинок бегут к вискам от уголков карих глаз. Взгляд брызжет искрами смеха. Ни грана притворства, всё честно, открыто, естественно. За исключением мелочи, пустяка, которым в иной ситуации можно было бы пренебречь…

Гюнтеру не требовалось касаться разума женщины, чтобы понять: гостья – ментал исключительной силы. Эмпат, как и Гюнтер. С другой стороны, любой обычный человек, не обладающий способностями к телепатии, тоже сразу понял бы, кто заглянул в детскую. Об этом ясно говорили татуированные ноздри гостьи, а главное, значок на её кофте: стилизованная буква «Т». Служба Т-безопасности, надзор за менталами.

Идиот, похолодел Гюнтер. Сопляк! Ты надеялся обмануть Тирана? Скрыть от его всевидящего ока ментальную одарённость Натху? Ну да, Бреслау – кукла, мысли Бреслау бродят в иных местах… Ты хотел обсудить тайну сына с доктором Йохансоном?! Радуйся, тебе прислали специалиста получше. Инициация молодых менталов, их социализация – Т-безопасность занимается не только этими вопросами. Тэшники еще и курируют преступления, совершенные вашей братией мозгокрутов.