Энтони Горовиц - Это слово – Убийство

• Название: Это слово – Убийство
• Автор: Энтони Горовиц
• Жанр: Триллер

Читатели и критики единодушны: Горовиц способен создать мощный детектив в любых декорациях. Автор сверхпопулярной серии об Алексе Райдере, культовых сериалов «Война Фойла» и «Несправедливость», он получил сразу два почетных предложения: расширить вселенные Шерлока Холмса и Джеймса Бонда. Редчайшее признание заслуг в жанре!

Едва вынырнув из мира Холмса, писатель идет на новый смелый эксперимент: пробует на роль современного доктора Ватсона… самого себя. Ему предстоит работать с Шерлоком XXI века, блестящим и совершенно асоциальным сыщиком Готорном, – чтобы превратить расследование в книгу. Пожилая женщина, мать голливудской суперзвезды, составила план своих похорон – и через несколько часов была зверски задушена. Знала ли она, что умрет так скоро?

Это безумно запутанная история, где среди героев не только сам автор, но даже Стивен Спилберг и Питер Джексон!

---

На верхнем этаже располагались две гостевые комнаты. Ими давно не пользовались: слишком чисто и прохладно, отопление выключено ради экономии. Готорн быстренько осмотрелся и вышел в коридор.

– Как думаешь, куда делся кот? – неожиданно спросил он.

– Какой еще кот?

– Серый, персидский. Такие, знаешь, похожи на шерстяной мячик.

– Я не видел никаких фотографий кота.

– Я тоже.

Объяснений не последовало, и я вдруг почувствовал раздражение.

– Если вы и правда хотите, чтобы я о вас писал, я должен понимать, как вы работаете. Не надо подвешивать в воздухе категоричные утверждения!

Готорн нахмурился, пытаясь взять в толк, о чем я, затем кивнул.

– Тони, это ведь очевидно! На кухне на полу стоит миска. И еще подушка в спальне – разве ты не заметил?

– Вмятина? Я думал, от ее головы.

– Сомневаюсь, приятель. Вряд ли у нее были короткие шелковистые волосы, пахнущие рыбой. Она спала на левой стороне кровати, там, где книжка на тумбочке, а кошка – справа. Крупная, тяжелая. Скорее всего, перс – таких чаще заводят одинокие пожилые женщины. Только вот где он?..

– Может, полиция забрала?

– Может.

Мы вновь спустились на первый этаж, где выяснилось, что мы не одни: в гостиной на диване сидел мужчина в дешевом костюме, широко расставив ноги; на колене – папка с документами. Галстук висел криво, две пуговицы рубашки расстегнуты. Судя по всему, курильщик. Все в нем было какое-то… нездоровое: цвет лица, редеющие волосы, сломанный нос, складка живота, выпирающая над ремнем брюк. Он был примерно одних лет с Готорном, но крупнее, напоминал обрюзгшего боксера на пенсии. Я часто видел таких по телевизору – не в кино, а в новостях: стоя в коридоре, на выходе из зала суда, они неловко зачитывают на камеру подготовленное заявление.

– Готорн, – произнес он безо всякого энтузиазма.

– Инспектор Мидоуз! – Это прозвучало иронически, словно пришелец не заслуживал своего звания. – Здорово, Джек, – добавил Готорн.

– Когда мне сказали, что привлекли тебя к делу, я сперва не поверил – вроде все и так ясно. – Тут инспектор заметил меня. – А вы кто такой?

Я заколебался, не зная, как объяснить свою роль.

– Это писатель, – вмешался Готорн. – Он со мной.

– О тебе, что ли, пишет?

– О деле.

– Надеюсь, у тебя есть на это разрешение. – Инспектор помедлил. – Я все тебе оставил, разложил как было. Пустая трата времени, если хочешь знать мое мнение.

– Не хочу, Джек.

Мидоуз проглотил щелчок по носу.

– Ну что, все осмотрел? Закончил?

– Как раз собирался уходить. – Однако Готорн не сдвинулся с места. – Значит, говоришь, дело ясное? И какие же у тебя соображения?

– Свои соображения я оставлю при себе, если не возражаешь.

Мидоуз лениво встал. Он оказался крупнее, чем я думал, и возвышался над нами обоими, как скала. Неторопливо собрав бумаги, он помедлил, словно раздумывая, и наконец протянул их Готорну.

– Велели тебе передать.

В папке лежали фотографии, отчеты судмедэкспертов, свидетельские показания и записи телефонных разговоров, совершенных с домашнего и мобильного телефона Дайаны Каупер за последние две недели. Готорн взглянул на верхнюю страницу.

– В восемнадцать тридцать одну жертва отправила смс.

– За две минуты до убийства. «Моего убийцу зовут… ААААААААА!» – Инспектор улыбнулся своей шутке. – Прочел, ничего не понял, так что сам разбирайся.

Он подошел к стакану воды на комоде.

– Я заберу, если не возражаешь.

– Валяй.

Тут я впервые обратил внимание на то, что Мидоуз был в перчатках. Засунув стакан в специальную пластиковую штуковину, он поднял его, намереваясь унести с собой.

– Единственные отпечатки на стакане принадлежат хозяйке, – сказал Готорн. – Из него никто не пил, следов ДНК нет.

– Ты уже видел отчет? – озадачился Мидоуз.

– Нет необходимости, приятель, это очевидно! – Готорн улыбнулся. – Заглядывал в жестянку на кухне?

– Пара монеток, никаких отпечатков.

– И неудивительно. – Готорн покосился на комод. – А кредитка?

– В смысле?

– Когда ею пользовались в последний раз?

– Все подробности финансовых дел тут. – Мидоуз кивнул на папку. – Двенадцать тысяч фунтов на личном счете, еще две сотни тысяч – на сберегательном. Дела у нее были в порядке. – Тут он вспомнил вопрос. – Последний раз убитая пользовалась кредиткой три дня назад в «Хэрродс».

– Копченый лосось и сливочный сыр.

– Откуда ты знаешь?

– Нашел на кухне, съел на завтрак.

– Это же вещественные доказательства!

– Уже нет.

Мидоуз скорчил гримасу.

– Еще вопросы будут?

– Да. Вы нашли кота?

– Какого кота?

– Понятно.

– Ну тогда развлекайся.

Мидоуз держал стакан, словно фокусник, собирающийся наколдовать внутри золотую рыбку.

– Рад был познакомиться, – кивнул он мне. – Только будьте осторожны, держитесь от него подальше, особенно на лестнице.

Довольный своей шуткой, инспектор в последний раз обвел взглядом комнату и вышел, держа стакан перед собой.

5. Почти годовщина

– О чем это он? Что за прикол про лестницы?

– Ни о чем. Чарли Мидоуз – придурок, не обращай внимания.

– Чарли? Вы же говорили – Джек!

– Его все так зовут.

Мы сидели на веранде кафе неподалеку от станции Фулэм Бродвей, чтобы Готорн мог спокойно курить – к счастью, светило солнце. Он просматривал документы, полученные от Мидоуза, и передавал их мне для ознакомления. Меня поразили фотографии Дайаны Каупер до и после смерти: труп, который обнаружила Андреа Клюванек, был совсем не похож на активную, элегантную светскую львицу, что вкладывала деньги в театральные постановки и обедала в дорогих ресторанах Мейфера.

Свидетельские показания Андреа были записаны слово в слово, в точности воспроизводя ее ломаный английский:

«Я приходить одиннадцать часов. Начало мое рабочее время. Я видеть ее и сразу понимать – случился что-то ужасное».

Прилагалась и фотография: стройная женщина с круглым лицом настороженно смотрит в камеру; короткие, торчащие ежиком волосы придают ей мальчишеский вид. Готорн упоминал, что у нее имеется судимость; и все же трудно представить ее в роли убийцы – слишком хрупкая.

Глядя на стол, заваленный бумагами, я вдруг подумал, что Готорн запросто может раскрыть преступление, не сходя с места, за кофе с сигаретой. Не хотелось бы – тогда книга выйдет слишком короткой.

– Давно вы его знаете? – спросил я.

– Кого?

– Мидоуза.

– Мы работали в одном подразделении в Патни; у него был кабинет по соседству. Я, конечно, дело хорошо знаю, но пару раз все же случалось переходить на темную сторону.

– Не понял?

– Просить о помощи другую команду. Например, когда мы проводим повальные обыски и все такое… – Готорн явно стремился сменить тему. – Ты не хочешь поговорить о Дайане Каупер?

– Нет, я хочу поговорить о вас.

Готорн не отрывал взгляда от бумаг, разложенных на столе. Все понятно без слов: его интересует только расследование. Тем не менее это моя территория, и я решил не отступать.

– У нас ничего не выйдет, если вы не впустите меня в свою жизнь. Я должен узнать вас получше.

– Я никому не интересен.

– Если это и вправду так, книгу никто не купит.

Готорн прикурил очередную сигарету. Впервые за последние тридцать лет мне захотелось стрельнуть.

– Послушайте, – осторожно продолжал я, – этот жанр не зря называется «детективы», а не «истории о жертвах убийств» или «истории о преступниках». Я сильно рискую: если вы раскроете преступление прямо сейчас, мне не о чем будет писать. Хуже того: если вы его не раскроете, то, выходит, я зря потратил время. Таким образом, ваша личность имеет значение. Если бы я смог найти в вас какую-то… человечинку, это очень помогло бы в работе, так что не отмахивайтесь от моих вопросов. Нельзя вечно прятаться за стеной.

Готорн слегка подался назад. Бледная кожа и беспокойные, почти детские глаза придавали ему чуть ли не беззащитный вид.

– Я не хочу говорить о Мидоузе – он меня не любит. И когда дерьмо попало в вентилятор, он был рад.

– Какое дерьмо? В какой вентилятор?

– Ну когда я ушел.

Готорн явно не собирался продолжать, поэтому я мысленно сделал себе пометку вернуться к этой теме позже – сейчас определенно не время. Я открыл заранее припасенный блокнот и вытащил ручку.

– Ладно. Пока сидим, я хотел бы задать вам несколько вопросов. Я даже не знаю, где вы живете.

Возникла пауза. Похоже, из него все придется клещами вытягивать.

– В Гэнтс-Хилл, – произнес он наконец.

Я часто проезжаю мимо Гэнтс-Хилл – это в нескольких милях к северо-востоку от Лондона, по пути в Саффолк.

– Вы женаты?

– Да… – Помолчав немного, Готорн добавил: – Мы больше не вместе. Не спрашивай.

– За какую команду болеете?

– «Арсенал».

Это прозвучало без особого энтузиазма – вряд ли он настоящий футбольный фанат.