Роберт Холдсток - Лес Мифаго. Лавондисс

• Название: Лес Мифаго. Лавондисс
• Автор: Роберт Холдсток
• Жанр: Иностранное фэнтези
• Год: 2018
• ISBN: 978-5-04-093894-0

В попытках раскрыть загадку жизни своего умершего отца Джорджа Хаксли братья Кристиан и Стивен отправляются в Райхоупский лес, один из последних участков первобытного леса, покрывавшего когда-то всю Британию.

Райхоуп – таинственное место, внутри он гораздо больше, чем снаружи. В нем обитают «мифаго» – живые воплощения мифов и легенд, порожденных коллективным бессознательным человечества. Сердце Леса – Лавондисс, и к нему стремится Таллис Китон, идущая по следу первобытной магии.

Как не потеряться в этом лабиринте, где духи проникают в сны и могут свести с ума?

---

Наконец она появилась, уже не быстро исчезавший запах и грязные следы на полу. Она вернулась, женщина из крови и плоти, не боящаяся меня, но скорее заинтересованная и любопытная, как и я.

После полуночи прошло уже несколько часов. Она скорчилась на полу около кровати; бледный лунный свет отражался от ее сияющих волос и, когда она посмотрела на меня – нервно, как мне показалось, – тот же свет брызнул из ее глаз. Больше я ничего не разобрал: она встала в полный рост, и я мог видеть только ее гибкую фигуру, покрытую свободной туникой. В руке она держала копье, чей острый металлический наконечник едва не касался моего горла. И каждый раз, когда я пытался пошевелиться, она слегка тыкала меня им. Очень больно, и я не хотел таким образом закончить свою жизнь. Так что я продолжал лежать и слушать ее дыхание. Оно казалось немного нервным. Она пришла сюда… почему? Потому что искала. Единственное объяснение. Она искала меня, или что-то во мне. То же самое, что я искал в ней.

Он нее сильно пахло, как от тех, кто живет в лесу или в отдаленных безлюдных местах, там, где регулярное мытье считалось роскошью и запах так же безошибочно определял человека, как в наши времена стиль одежды.

А она пахла… землей. Да. А также острым, но не неприятным запахом своего пола, своими выделениями. А еще по́том, соленым и резким. Она подошла ближе, я посмотрел на нее, и мне показалось, что у нее рыжие волосы и жестокие глаза. Она сказала что-то вроде «Имма мич бас?». Потом повторила еще раз и еще.

– Не понимаю, – ответил я.

– Сефрахас. Ична вич ч’атаб. Мич ч’атабен!

– Не понимаю.

– Мич ч’атабен! Сефрахас!

– Я хотел бы понять, но не могу.

Наконечник вонзился глубже в мою шею, я вздрогнул и медленно поднял руку к холодному металлу. Очень аккуратно я отвел оружие от своего горла и улыбнулся, надеясь, что – даже в темноте – она заметит мою охотную покорность.

Из ее горла вырвался звук досады, или разочарования, я не очень понял. Я воспользовался возможностью и коснулся ее туники – очень грубая ткань, вроде дерюги, и пахнет кожей. Но одно ее присутствие подавляло. Я чувствовал ее дыхание – сладкое и слегка… возбуждающее.

– Мич ч’атабен! – опять сказала она, на этот раз разочарованно.

– Мич Стивен, – сказал я, надеясь, что встал на правильный путь, но она не ответила.

– Стивен! – повторил я и постучал себя по груди. – Мич Стивен.

– Ч’атабен! – настойчиво сказала она, и наконечник уколол тело.

– В кладовке есть еда, – предложил я. – Ч’атабен. Низен. Ступенен.

– Камчириош, – резко возразила она, и я обиделся.

– Я делаю все, что могу. Ты так и будешь тыкать в меня копьем?

Неожиданно она схватила меня за волосы, откинула мою голову назад и уставилась на меня.

И в следующее мгновение исчезла, беззвучно сбежав по ступенькам. Я быстро последовал за ней, но она летела, как ветер, и тут же затерялась в ночных тенях. Я встал около двери и уставился во тьму, пытаясь найти ее. Бесполезно.

– Гуивеннет! – крикнул я темноте. Как она сама называет себя? Или только тем именем, которое придумал для нее Кристиан? Я опять прокричал ее имя, каждый раз с другим ударением:

– Гуи́веннет! Гуиве́ннет! Вернись. Гуивенне́т! Вернись!

В предутренней тишине мой голос прозвучал громко и раскатисто, и эхо донесло его назад от мрачного леса. И тут я заметил, как в терновнике кто-то зашевелился, и замолчал на полукрике.

В бледном свете луны было трудно разобрать, кто там стоит, но я не сомневался, что это Гуивеннет. Она опять застыла, глядя на меня, и я вообразил, что ее заинтересовало собственное имя, произнесенное мной.

– Гуивеннет, – тихо повторила она, горловой, шипящий звук, что-то вроде «Гвин аив».

Я помахал ей рукой, прощаясь, и крикнул:

– Спокойной ночи, Гвин аив.

– Инос с’да… Стивв’н…

Тени опять поглотили ее, и на этот раз она не вернулась.

Три

День за днем я бродил по краю лесной страны, пытаясь проникнуть глубже, но не мог; какие бы силы ни защищали сердце леса, они глядели на меня с подозрением. Я запутывался в буйном подлеске, раз за разом натыкался на барьер из мшистых пней, покрытый терновником и совершенно непроходимый; или оказывался перед стеной из отполированных водой камней, темных и устрашающих, поднимавшихся из-под земли; по ним извивались узловатые, покрытые мхом корни огромных дубов, росших на них.

Как-то раз около мельничьего пруда я мельком увидел Сучковика. Рядом с говорливым ручьем, там, где вода бурлила под сгнившими воротами, я видел и других мифаго, осторожно скользивших по подлеску; они раскрашивали себя краской, и я не мог различить черты их лиц.

Кто-то выкорчевал дубы в центре поляны и устроил там огромный костер; помимо костей кроликов и цыплят, на покрытой чертополохом траве валялись осколки камня и кора молодых деревьев: здесь делали оружие, копье или стрелы.

Я сознавал, что вокруг меня кипит бурная жизнь, всегда невидимая, но слышимая; незаметные движения, внезапный быстрый полет, странные жуткие крики, похожие на птичьи, но, конечно, вышедшие из человеческого горла. Лес кишел созданиями, рожденными моим сознанием… или Кристиана; они, казалось, роились вокруг поляны – поток, по ночам выходивший из лесной страны и лившийся вдоль завитка, достигавшего кабинета.

Я страстно стремился проникнуть в лес поглубже, но меня постоянно отвергали. И это еще больше подстегивало мое любопытство; я создавал в воображении диких животных и странные пейзажи, лежащие за доступными мне двумя сотнями ярдов, как и во время вымышленных приключений «Путешественника».

Через три дня после первой встречи с Гуивеннет мне пришла в голову мысль посмотреть на более глубокие области леса с воздуха; не могу сказать, почему я не думал об этом раньше. Быть может потому, что поток обычной человеческой жизни далеко обтекал Оук Лодж, а в ландшафтах вокруг Райхоупа не было никаких примет машинной цивилизации, и я думал только в примитивных терминах: ходить, бежать, исследовать с земли.

И, конечно, несколько дней я слышал – а пару раз и видел – маленький моноплан, круживший над восточной частью лесов. Два дня подряд самолет – «Персиваль Проктор», я думаю, – подлетал близко к райхоупскому лесу, поворачивал и исчезал вдали.

Потом в Глостере, по дороге в банк, я опять увидел этот же самолет или, во всяком случае, очень похожий и узнал, что он взлетает с аэродрома в Маклестоуне и проводит геодезическую съемку города и всей области – около сорока квадратных миль – для Министерства жилищного строительства. Если бы мне удалось убедить экипаж «ссудить» мне кресло пассажира, я мог бы пролететь над страной дубов и увидеть сердце леса сверху; уж туда никакая сверхъестественная защита не дотянется…

У ворот на аэродром стоял сержант ВВС; он молча проводил меня к маленькой группе ниссеновских бараков[12], служивших офисами, пунктами управления и столовой. За оградой оказалось холоднее, чем снаружи. Неприятное ветхое место, никакой жизни, хотя где-то стучала пишущая машинка и слышался далекий смех.

На взлетной полосе стояли два самолета, один явно на ремонте. С юго-востока дул сильный ветер, и большая часть его свистела по углам маленькой тесной комнаты, куда привел меня проводник.

Человеку, который улыбнулся мне, было немного за тридцать: густые волосы, блестящие глаза и отвратительный след от ожога на подбородке и левой щеке. На нем был мундир и погоны капитана ВВС, однако он расстегнул воротник рубашки и надел легкие туфли вместо положенных тяжелых ботинок. У него был уверенный и беззаботный вид. Пожав мне руку, он, однако, нахмурился и сказал:

– Не уверен, что понимаю вашу просьбу, мистер Хаксли. Садитесь.

Я сел и уставился на очень подробную карту, расстеленную на его столе. Человека звали Гарри Китон, и, насколько я знал, во время войны он много летал. Шрам от ожога завораживал и одновременно ужасал, и он носил его с гордостью, как медаль, хотя гротескная отметка должна была мешать ему.

Я с любопытством разглядывал его, он с не меньшим смотрел на меня, и через несколько мгновений нервно засмеялся.

– Меня не каждый день просят ссудить самолет. Фермеры, иногда, если хотят посмотреть на фотографии своих домов сверху. И археологи, конечно. Эти всегда хотят закат или рассвет. Тени от солнца, понятно? Тогда лучше видны отметины на полях, старые фундаменты и все такое… но вы хотите пролететь над лесом… верно?

Я кивнул, хотя и не мог показать на карте, где находится имение Райхоуп.

– Это лес недалеко от моего дома, достаточно большой. Я бы хотел пролететь над его серединой и сделать пару фотографий.

Китон заметно помрачнел. Потом, однако, он улыбнулся и коснулся пальцем обожженной челюсти.

– В последний раз, когда я летал над лесом, по мне выстрелил снайпер – возможно, лучший выстрел в его жизни – и сбил меня. Это было в 43-м. Тогда я летал на «Лайсендере». Отличная машина, очень легкая в управлении. Но этот выстрел… прямо в топливный бак – и взрыв. Вниз на деревья. Мне еще повезло. Так что я не люблю лесов, мистер Хаксли. Но, будем надеяться, в вашем нет снайперов. – Он дружески улыбнулся, и я улыбнулся ему в ответ, не желая признаться, что не могу этого пообещать.