Оуэн Мэтьюз - Грандиозные авантюры. Николай Резанов и мечта о Русской Америке

• Название: Грандиозные авантюры. Николай Резанов и мечта о Русской Америке
• Автор: Оуэн Мэтьюз
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-04-093141-5

В начале XIX века казалось вполне вероятным, что западное побережье Америки вскоре станет российской провинцией. И это были не пустые слова, не проекты, а вполне реалистичный сценарий развития событий. Николай Резанов – русский аристократ, дипломат, авантюрист мечтал расширить границы Российской империи до берегов Калифорнии. Пережив тяжелую зиму на Аляске, Резанов отправился в Сан-Франциско, где влюбился в Кончиту – дочь коменданта крепости, которая стала его последней любовью и символом новой империи, которую он мог бы построить. Эта книга об интригах двора, о создании Русской Америки, первой русской кругосветке и захватывающих приключениях яркого и неординарного человека, который не боялся мечтать.

---

За всю жизнь у Екатерины было двенадцать любовников. У нее были долгие и страстные отношения с Григорием Орловым, который помог ей избавиться от мужа и прийти к власти; со Станиславом Понятовским – блестящим аристократом, красавцем, которого она фактически посадила на польский престол; и с князем Потёмкиным. Все остальные не оставили в ее жизни сколько-нибудь значимого следа. Зубов? О нем чуть позже. Примечательно, что здоровье всех «кандидатов в постель» проверял придворный лейб-медик шотландец Джон Роджерсон, а статс-дама графиня Прасковья Брюс, урожденная Румянцева, вела с «кандидатами» искусные беседы, чтобы оценить их умственные способности и светский шарм, после чего писала свое мнение в записках государыне18.

Князь Григорий Потёмкин был фаворитом императрицы дольше, чем все остальные любовники. Можно даже утверждать, что во времена своего взлета он управлял страной вместе с Екатериной.

Екатерина обратила на него внимание еще в 1762 году, когда ему было 23 года (а ей 33). Он был незнатного рода, хотя и дворянин (его отец – офицер). Некоторое время юноша учился в гимназии Московского университета, но был исключен и пошел служить в гвардейский полк, куда его записали еще в 1755 году. За участие в дворцовом перевороте он получил чин подпоручика.

Государыня описывала, как произошло их знакомство. Одетая в мужскую военную форму, она проводила смотр войск перед выступлением на Петергоф. На ее шпаге не было темляка (шнура на эфесе), и Потёмкин выехал из строя, чтобы предложить Екатерине свой клинок, который она с благодарностью приняла.

Собственно, уже тогда его карьера была предрешена, но надо отдать должное Потёмкину: человек неглупый, он сумел проявить себя с самых лучших сторон. В 1767 году он участвовал в работе Уложенной комиссии, созданной с целью систематизации законов. За отличие в Русско-турецкой войне 1768–1774 годов Потёмкин получил чин генерала. Но… любовниками они стали только после 1770 года, причем после того, как Григорий пригрозил уйти в монастырь, если Екатерина не ответит взаимностью на его чувства.

Отношения у них были непростыми. Императрице не нравились периоды его меланхолии и еще больше не нравились сцены ревности, которые он ей устраивал. Тем не менее она признавала, что Потёмкин является «одним из самых больших оригиналов нашего века» – оригиналов в хорошем смысле. Она была рада найти мужчину себе под стать – такого же энергичного и умного, как она сама. В декабре 1774 года Екатерина впервые назвала Потёмкина в письме своим «мужем». В общей сложности она называла его «мужем» в двадцати двух письмах, написанных между 1774 и 1791 годами. Однако официально выйти за него замуж она не могла, так как подрастал наследник престола, будущий император Павел I. Вполне вероятно, что они с Потёмкиным тайно обвенчались (или вступили в морганатический брак)19.

Екатерина осыпала Григория Потёмкина деньгами, поместьями и титулами. В 1776 году по ее просьбе Иосиф II Габсбург присвоил ему титул князя Священной Римской империи. Полный перечень всех титулов, наград и пожалований фаворита займет полстраницы мелким шрифтом, так что мы воздержимся от этого.

Вполне возможно, что физическая близость между ними окончилась в 1776 году, когда 47-летняя Екатерина взяла в любовники своего секретаря Петра Завадовского, но даже после этого Потёмкин оставался ее ближайшим советником и другом. Но он по-прежнему ревновал Екатерину! Переселившись в свой дворец, он спал с юными девами, но, надо отдать ему должное, потом подыскивал им выгодную партию и выдавал замуж.

В августе 1789 года Екатерина написала Потёмкину в письме, что она-де «ожила после долгой зимней спячки, словно муха». Что после того, как у нее появился новый «маленький друг», она снова стала «добра и весела». Фаворитом 60-летней государыни стал 22-летний офицер Платон Зубов, жадность и беспринципность которого удивляла даже видавший виды высший свет. Зубов крутил Екатериной, как ему вздумается. «Наш мальчик плачет от досады, когда я ему запрещаю входить в мою комнату», – писала Екатерина Потёмкину. Конечно, она иронизировала, но за иронией проступало и нечто другое, что могут понять только женщины, чей возраст давно уже стал критическим. «Наконец-то у императрицы появились платонические отношения», – шутили при Дворе.

Взлет Платона Зубова оказал влияние на карьеру другого молодого аристократа – Николая Резанова, который, конечно же, не оставил мечты подняться как можно выше по ступенькам службы.

Потёмкин не сразу обратил внимание на Зубова, считая, что тот быстро наскучит Великой. Однако не тут-то было – убедившись в способности влиять на решения императрицы, Платон Зубов делал все, чтобы задержаться в монаршей постели20.

В октябре 1791 года Потёмкин уехал инспектировать земли в Малороссии. В дороге его настиг сердечный приступ. Понимая, что умирает, он попросил вынести его из кареты, желая «умереть в чистом поле». Так и произошло.

Екатерина искренне переживала кончину Григория Потёмкина, а циничный Зубов вынашивал планы сделать еще более головокружительную карьеру, чем его бывший соперник, и, вероятно, у него были для этого основания. «Сейчас граф Зубов – это все, – писал дипломат Федор Ростопчин, спустя некоторое время после смерти светлейшего князя. – Существует только его воля. Его влияние даже больше, чем то, которым пользовался Потёмкин. <…> Зубов такой же безрассудный и бесполезный, как и ранее, только императрица постоянно повторяет, что он самый большой гений в российской истории»21.

Екатерина всегда использовала своих любовников – например, она сделала Станислава Понятовского польским королем, после чего отрезала у Польши огромный кусок территории. Но она умела быть благодарной – Потёмкин продолжал управлять Малороссией даже после того, как перестал быть ее любовником. Однако Зубов и правда переплюнул всех. В общей сложности он занимал тридцать четыре государственных поста. За семь лет, пока Зубов был в фаворе, он стал графом, а потом и князем Священной Римской империи. После смерти Потёмкина Зубов стал управлять Новороссией и одно время даже командовал Черноморским флотом. Он получил огромные поместья с крепостными и собрал немалую коллекцию бриллиантов. О себе он говорил исключительно во множественном числе и грубо вел себя по отношению к цесаревичу Павлу.

«Но при чем тут Резанов?» – спросите вы. При Дворе надо быстро использовать все возможности, которые дарит случай, как говорится, ковать железо, пока горячо. Опытный царедворец Гавриил Державин, с 1785 года управлявший Тамбовом, быстро понял, что за смазливой физиономией Зубова скрывается волк с железной хваткой, и… решил «поставить» на фаворита, дружить с ним. И не прогадал – в 1791 году, всего через два месяца после смерти Потёмкина, Державин, не без помощи Зубова, был назначен кабинет-секретарем императрицы.

Выше я написал «не без помощи Зубова», но надо отдать должное Екатерине – она была прекрасным управленцем и хорошо разбиралась в людях. Она не любила льстецов и ценила, когда советники говорили ей правду. «Мне нравится правда, и ты можешь спокойно мне ее говорить, если знание правды улучшит состояние дел, – писала императрица графу Вяземскому, после того как в 1764 году назначила его генерал-прокурором Сената. – Хочу добавить, что мне не лесть от тебя нужна, а честность и твердость»22. Державин, бесспорно, был честным и твердым человеком, но именно за честность он пострадал от трех правителей, включая, кстати, Екатерину. Но пока она подписала указ о его назначении.

В обязанности кабинет-секретарей (а их у Екатерины было несколько, одновременно с Державиным работали А. А. Безбородко, П. В. Завадовский, П. И. Пастухов, В. С. Пастухов, П. А. Соймонов, П. И. Турчанинов) входил прием прошений и жалоб на имя императрицы. Екатерине докладывали о поступающих бумагах, некоторые из них она рассматривала сама, а затем с монаршей резолюцией бумаги рассылались по инстанциям. Понятно, что просто так написать в Зимний дворец было невозможно. Сначала прошения попадали к чиновникам на местах, затем к генерал-губернатору, но рано или поздно, особенно если нужным людям передавали определенное количество хрустящих банкнот, «челобитные» оказывались на столе одного из кабинет-секретарей. У каждого кабинет-секретаря была своя собственная канцелярия со штатом сотрудников, и такая же канцелярия появилась у Державина.

Вступив в должность, Державин сделал то, что, в сущности, делает каждый здравомыслящий чиновник, – он окружил себя людьми, которым мог бы доверять. Так в его канцелярии появился Николай Резанов, которому он предложил работу личного секретаря и управляющего его канцелярией. Резанову было 27 лет, когда он обосновался в Зимнем.

Всем известно, что Зимний дворец – это резиденция российских императоров, но не все знают, что тот, в котором сейчас располагается Эрмитаж, это уже пятая «версия» главного здания Санкт-Петербурга. Сначала в 1711 году на берегу Зимней канавки появился «Зимний дом» Петра, затем были постройки 1716–1720 годов, 1732 года (здесь в качестве архитектора уже выступил Бартоломео Франческо Растрелли), 1755 года (деревянный, он простоял всего семь лет), и, наконец, в 1762 году Растрелли заканчивает строительство пятого дворца. Построенный по подобию Версаля, точно так же, как и резиденция французских монархов, Зимний представлял собой целый город в миниатюре. В лабиринтах дворца насчитывалось 1050 комнат, 117 лестниц, 1886 дверей и 1945 окон23. Покои Екатерины находились в юго-восточном крыле, на «солнечной стороне». Из окон, выходящих на юг, открывался вид на Дворцовую площадь, из других просматривалась Миллионная улица. В то время Миллионная была самой фешенебельной улицей Санкт-Петербурга (да и сейчас это не худший адрес). Из покоев (после пожара 1837 года они были перестроены) лестница, которая сейчас называется «архивной», вела в апартаменты любовника императрицы.