Дэвид Леви - Молитва нейрохирурга

• Название: Молитва нейрохирурга
• Автор: Дэвид Леви
• Жанр: Биографии
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-04-097272-2

Эта книга – поразительное сочетание медицинской драмы и духовных поисков. Один из ведущих нейрохирургов США рассказывает о том, как однажды он испытал сильнейшее желание молиться вместе со своими пациентами перед операцией. Кто-то был воодушевлен и обрадован. Кого-то предложение лечащего врача настораживало, злило и даже пугало. Каждая глава книги посвящена конкретным случаям из жизни с подробным описанием диагноза, честным рассказом профессионала о своих сомнениях, страхах и ошибках, и, наконец, самих операциях и драматических встречах с родственниками пациентов. Это реально интересный и заслуживающий внимания опыт ведущего нейрохирурга-христианина. Опыт сомнений, поиска, роковых врачебных ошибок, описание сильнейших психологических драм из медицинской практики. Книга служит прекрасным напоминанием о бренности нашей жизни и самых важных вещах в жизни каждого человека, которые лучше сделать сразу, не откладывая, чтобы вдруг не оказалось поздно.

---

Пока что почти все больные, с которыми я молился, были доброжелательны и благодарны. Казалось, их приятно удивляло, что нейрохирург – воплощение безликой и холодной науки – говорит с ними о том, как связаны здоровье, вера и чувства. Они явно не ожидали, что мы вместе будем просить Бога о помощи. И в том, что мы с ними оказывались наравне, проявлялось некое смирение, не свойственное врачам.

Даже когда я просто касался их плеча или держал за руку, это казалось странным, словно я входил в их личное пространство. Среди машин и скальпелей, на пограничной земле между жизнью и смертью они вдруг встречали простое человеческое участие. Мое прикосновение было из таких, какие не вписать в историю болезни. Иными словами – не то случайное касание, каких немало при проверке пульса или при наложении повязки, чисто «клиническое», от которого больной чувствует себя микробом в чашке Петри, – но такое, которое в верный момент соединяло наши жизни и обращалось к душе. Коснуться плеча, соединить руки, не давя, не нарушая границ медицинского этикета, – эти действия уравнивали нас, делали опыт глубоко личным и словно говорили: «Мы все – братья и сестры, мы вместе, и каждый вершит свое дело».

Понимаю: некоторые молятся вместе со мной лишь потому, что вскоре я загляну к ним в голову. Я прекрасно осознаю, насколько уязвимы больные, когда лежат на каталках в больничной одежде, увитые капельницами, и ждут, пока их куда-то увезут и кто-то, проведя трубку сквозь половину их тела, ворвется к ним в мозг. Для больного это не будни. И когда хирург подходит к вам в предоперационной и предлагает за вас помолиться, что вы ответите? «Да, конечно, док». Мне часто так отвечали. Иногда больные смотрели с недоверием, но смирялись и говорили: «Да на здоровье». Впрочем, многих молитва успокаивает – даже тех, кто уверяет, будто не верит в Бога. Люди часто плакали, и я чувствовал, как менялось настроение в комнате, и на месте тревоги воцарялся покой.

В какой-то момент я даже начал полагаться на эту перемену и уже предвидел, как молитва избавит нас от волнений. Мы даже могли забыть, что находимся в загруженной предоперационной или в смотровой. Мы отдавали себя в руки Божии – и я, и больные. Эти переживания стали такой же частью моих будней, как и сами операции. Я наслаждался молитвой наравне с другими делами: она дарила покой и позволяла по-иному взглянуть и на больного, и на его родных, и на себя самого. Лучшее, что мы могли предложить людям для устранения тревог с чисто медицинской точки зрения – это седативные препараты.

Но обратиться к страху на уровне духа и чувств – вместо химии – это казалось совершенно естественным и прекрасным. Более того, все это было настоящим и давало то, чего так не хватало науке – лекарство для души.

Да, я заботился и о своей душе: ведь теперь я открыто признал, кем был и во что верил. Я всегда стремился к идеалу – впрочем, этого и стоит ожидать от нейрохирурга, – и мне была прекрасно знакома темная сторона этого чувства. Я остался нейрохирургом, я все так же хотел совершенства, – но я обрел свободу и счастье. Я чувствовал, что стал сильнее и могу совладать с самыми неожиданными проблемами, все время возникающими в ходе операций. Я явно стал лучше находить общий язык с разгневанными родственниками больных. Мне даже казалось, что духовная забота, которую я оказывал, сделала меня лучшим врачом, чем я был.

Иногда мой новый путь словно поощрял меня, хотя сперва все казалось далеко не радужным. Вспоминаю одну старушку, Розу. У нее была аневризма и постоянные головные боли. Аневризму я вылечил, а вот боли продолжались. Так бывает, и довольно часто – просто аневризма ни при чем. Да, временами голова болит именно из-за нее, но далеко не всегда. У большинства людей, страдающих от головной боли, никаких аневризм нет. Я встречался с Розой несколько раз, и мы все время делали снимки: проверить, что лечение помогло. Она была уверена, что боли прекратятся, если операция пройдет успешно, – а значит, раз голова болит, то все прошло не так.

Я пытался объяснить, что это неверный подход, что с аневризмой мы расправились и я уже ничего не могу для нее сделать.

– Ну а с чего тогда голова болит? – все твердила она.

В конце концов, отчасти от раздражения, я предложил помолиться ради того, чтобы головные боли ее оставили, – как молился за нее до и после операции. Роза согласилась. Я накрыл ее лоб ладонью и попросил Бога убрать боль. Молитва была очень краткой, и когда я умолк, она сказала: «Спасибо, доктор, мне лучше», – и вышла из кабинета.

Мы встретились спустя полгода. Я этого совершенно не ожидал и был удивлен, когда увидел ее имя в своем расписании.

– Зачем вы назначили ей консультацию? – спросил я у секретаря. – Мне нечего ей сказать.

– Она очень настаивала, – ответила та.

Помню, я вздохнул. Мне и так нужно было как-то распределить и без того забитый график, чтобы внести другого пациента. Но Роза уже сидела в моей смотровой.

У порога я нацепил улыбку и решил: была не была. Проявлю уважение – бог с ним, с графиком, и пусть даже консультация будет напрасной потерей времени. Роза приветствовала меня широкой улыбкой.

– Чем могу помочь? – спросил я, усевшись в кресло. Я тоже любезно улыбался – как будто располагал всем временем мира.

– У меня болит голова, – сказала она.

Я скрежетнул зубами. Так, надо быть добрее.

– Я же говорил, медицина в вашем случае бессильна. Мы вместе смотрели ангиограммы. Ваша аневризма вылечена, причина боли не в ней. Больше я ничего не могу сделать, – я развел руками и, словно в утешение, добавил: – Но если хотите, я буду рад за вас помолиться.

Она посмотрела на меня, как будто это я чего-то не понимал.

– Так я за тем и пришла, доктор, – сказала она. – Мне не нужны ни операция, ни таблетки. Вы тогда помолились, и все прошло. А месяц назад голова опять разболелась, и вот я здесь.

Она улыбнулась и устроилась поудобнее, готовая принять благословение. Испытывая муки совести – и некую странную легкость, – я подошел к ней, положил ладонь на лоб и попросил Бога, чтобы ее боли ушли. Услышав «аминь», она улыбнулась и сказала: «Спасибо», словно говоря: «И что, я много просила?» Она получила именно то, что искала. Прощаясь, ее близкие сверкали улыбками, жали мне руку и осыпали благодарностями. Больше я никогда ее не видел.

Слезы на наших беседах и после них стали обычным явлением, и я быстро научился из-за них не тревожиться. Я даже стал расценивать их как хороший знак, как искренний отклик на страх или заботу. Люди чувствовали, что в моем кабинете проявлять чувства безопаснее, нежели дома или при друзьях. Я уже привык к слезам и просто раздавал платочки. Много раз люди выходили из моего кабинета, забирая их с собой и промокая глаза после приема и молитвы.

Я понял, насколько привык к ним, когда встретился с Дарлой, стройной блондинкой. Ей было где-то под пятьдесят. У нее нашли аневризму на сонной артерии, в области шеи, и то была наша первая встреча.

Я протянул руку и представился.

– Вы же не будете доводить меня до слез, правда? – тут же спросила она.

Я ничего не ответил, но был сбит с толку. Никто и никогда не задавал мне такого вопроса. Моя растерянность, должно быть, отразилась на лице.

– Я тушь не нанесла, – объяснила она, – а мне на работу потом.

Я был настолько ошарашен, что даже не спросил, почему она решила, будто я заставлю ее плакать, – но уверил ее, что не сделаю этого. Мы обсудили ее случай, и только позже, размышляя об этом, я подумал: наверное, она видела, как другие выходят в приемную в слезах, и боялась того же.

Но хотя хорошие отклики – обычное дело, далеко не все хотят слышать, как врач обращается к Богу или поминает Его. Бывает, люди злятся, противятся, а порой проявляют явную враждебность. И тому, как иметь с ними дело и при этом проявлять к ним столько же душевности, приходилось учиться.

Скептики

Да, большая часть моих пациентов относится к духовной заботе с одобрением. Но некоторые не хотят иметь с ней ничего общего.

Вот, например, Диана. Бизнес-леди сорока трех лет. Букет заболеваний. Помимо нарушений в мозге – диабет, проблемы с почками, проблемы с кожей, депрессия и ряд иных осложнений. Для нормального самочувствия ей требовались целая когорта докторов и масса процедур. На нашей встрече она упомянула, что в прошлом люди плохо с ней обращались. Было ясно, что она считала себя жертвой, и было легко ее пожалеть. Я рекомендовал ей записаться на прием к профессиональному консультанту и в конце встречи предложил помолиться вместе с ней. Она согласилась.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.