Татьяна Шахматова - Иностранный русский

• Название: Иностранный русский
• Автор: Татьяна Шахматова
• Жанр: Детектив
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-04-092379-3

Студент Саша по протекции своей тетки, эксперта-филолога Следственного комитета Виктории Берсеневой, устроился преподавать русский язык иностранцам в военный институт связи. Конечно, он готовился к тому, что афганцы – люди абсолютно другой культуры. Однако, пообщавшись с ними поближе, Саша начал считать их чуть ли не инопланетянами! Не успел он наладить контакт с учащимися и включиться в рабочий процесс, как стал одним из подозреваемых в деле об исчезновении заведующей кафедрой, Каролины Сергеевны Ивановой! У нее было много недоброжелателей, под подозрением все преподаватели и некоторые студенты. И чтобы выяснить, куда пропала Каролина, Саше придется применить все навыки, что он получил, работая вместе с Викторией над самыми запутанными делами, ведь она умеет вычислять преступников, даже не выходя из дома, по одним только текстам…

---

Валентина Петровна села, голова ее немного подрагивала: этот выпад дался ей нелегко.

– При чем тут моя методика? Разве я кого-то принуждаю? – наконец произнесла Каролина, старательно разделяя слова. В голосе заведующей зазвенел металл.

По тому, как глубоко женщины были в теме, я понял, что предыстория у разговора долгая и бьются они не первый день.

– У каждого преподавателя свое видение предмета, – прошелестела Зарина Андреевна. – Вы должны понимать, что мы не можем все как одна преподавать одинаково. Вы, конечно, делаете свою методику, это замечательно, но есть и другие…

– Что это еще за термины «свое видение предмета», «каждый думает по-своему»? – проговорила Каролина устало. – Если бы каждый преподаватель думал по-своему, мы бы никогда никого ничему не научили. И друг друга бы не понимали. Мы думаем согласно тем методам и технологиям обучения, которые прописаны в образовательном стандарте. Точка. Свою методику я никому не навязываю, но требую разумного подхода к языку. Ра-зум-но-го. Песни они и без вас попоют, и потанцуют, и в ночной клуб сходят. А сейчас поставьте им фонетику! – Каролина снова начала разгоняться, и Валентина Петровна перебила ее:

– Каролина Сергеевна, ставить фонетику – это ваша задача, вы основной преподаватель на группе, а Зарина Андреевна лишь шлифует то, что дали вы…

– Кстати, прошлый год показал, что результаты наших групп оказались на уровне, – вступила жена начальника отдела кадров. Тон ее был приторно нежен, что наводило на мысль о большом количестве скопленных, но отложенных до поры ядовитых боеприпасов. Куликова поколебалась и все-таки добавила: – Ничуть не хуже, чем ваши результаты, Каролина Сергеевна. Вы уж извините, но коль скоро в ход пошли претензии…

Каролина вскинулась при словах об экзаменах и проговорила негромко, но с явным раздражением:

– Потому что мои группы сдавали государственные тесты, а ваши – внутриинститутский экзамен, который вы сами принимали у студентов.

– Ну и что? Оценки-то одинаковые! Отчитались мы с вами на равных. Ну почти на равных, если не считать некоторых репутационных потерь с вашей стороны.

Анна Владимировна изобразила на своем хорошеньком личике сладкую улыбку и сделала особое ударение на словах «почти» и «потерь». Что она имела в виду, мне было неясно, но Каролина явно повелась: глаза ее вспыхнули, щеки порозовели, заведующая раздувала ноздри и молча с преувеличенным интересом разглядывала столешницу на кафедральном столе.

Да, это был скандал. Первое же заседание кафедры подтвердило предположение моей тетки о том, что Каролина умеет наживать себе врагов. Теперь оставалось выяснить, каким образом она это делает и как не наступить на те же грабли. Судя по полемическому задору, с которым Каролина вела заседание, сдерживать свой гнев она не привыкла и учиться не собиралась. Ни Ольга, ни Эльвира Руслановна в ход заседания не вмешивались. Каролина билась одна и была похожа сейчас на льва с вишневой, переливающейся на закатном солнце гривой.

– Каролина Сергеевна, а можно еще вопрос? – пропела Анна Владимировна и, не дожидаясь согласия, продолжила: – У нас, кажется, скоро появится новый преподаватель?

Весь вид Куликовой говорил о том, что муж уже шепнул ей на ушко: информация прошла через кадры и дело это решенное. Фактически вопрос Куликовой являлся не вопросом, а утверждением, посягательством, грубым нарушением субординации. Куликова держала удар и моментально отомстила за понижение своего рейтинга.

– Мне такая информация не поступала. На сегодня заседание окончено, – сухо ответила Каролина и вышла, не попрощавшись с коллегами.

Чаю гению!

Эльвира Руслановна, Ольга и я молча ждали, пока «старый эшелон» начесывался, красился, вертелся у зеркала и наконец, не торопясь, отчалил.

Проходя мимо моего стула, Зарина Андреевна вдруг ойкнула и остановилась.

– Что с вами? – Я поднял на нее глаза.

– Сережка упала. Кажется, закатилась под ваш стол. – Зарина Андреевна смотрела на меня внимательно. Сейчас, когда она подошла ближе, глаза ее уже не казались такими пустыми и выцветшими.

Под столом сережка не обнаружилась, и я попытался распрямиться, но Зарина Андреевна стояла слишком близко и вылезти из-под стола оказалось не так просто.

– Простите. – я слегка подвинул женщину, легонько придержав за талию.

– Ничего, – ласково улыбнулась она и протянула на раскрытой ладони сережку в форме маленькой розочки. – Они недорогие. Просто забавный сувенир. Потерялась – может, к счастью.

Я развел руками и улыбнулся ей в ответ.

– Вот грымзы, – сказала Ольга, как только за Зариной Андреевной закрылась дверь. – Осторожнее с этой русалкой, – обратилась девушка уже непосредственно ко мне.

Я пожал плечами. Женщины сорок плюс, пусть даже хорошо сохранившиеся, меня не интересуют. Нечего и обсуждать.

– Зато ее все интересуют, – проворчала Ольга, словно прочитав мои мысли.

– А где Каролина? – перевел я тему, и Ольга с радостью откликнулась, потому что и сама поняла, что сказала лишнее.

– Отпыхивается где-то.

– Охо-хо, – вдруг вздохнула Эльвира Руслановна, но когда мы повернулись к ней, она смотрела в окно и молчала, мерно постукивая рукой по собственному колену.

– Ни ума, ни фантазии, а сколько гонору… – продолжала Ольга тихо.

– Но Каролина тоже не во всем права, насколько я понял? – наивно поинтересовался я.

Ольга посмотрела на меня как на ненормального:

– Каролина права. Эти курицы тут трудодни отсиживают, а не работают. Они при старой заведующей целыми днями Ваньку пинали, а тут их вдруг делать что-то заставили… Вот и бесятся.

– А почему они не работали при старой заведующей?

Теперь Ольга взглянула так, как будто я сказал, что не знаю, кто такой Чехов или не читал Лотмана.

– Конечно, не работали! Зарина Андреевна – сестра мужа бывшей заведующей, а Валентина Петровна была второй любимой женой нашего московского куратора, родила ему в свое время двоих детей…

– В каком смысле второй любимой?

– В прямом – первая официальная в Москве, а вторая любимая – у нас.

Ольга рассмеялась красивым легким смехом. А я слушал и наслаждался простотой местных нравов.

– Тот московский куратор помер два года назад, а Валентину Петровну нам оставили в качестве живого завещания потомкам, потому что никто не решался отправить ее на пенсию: настолько тот московский товарищ был крут. А может, это была его последняя воля. Короче, никто не знает, и вот Валентина Петровна сидит себе премии годовые по выслуге лет выписывает, коттедж построила, сейчас вот машину внуку покупает. Работать вообще некому.

– Ясно, – пробормотал я. – А Каролина, значит, оскорбляет их серость.

– Это бы они пережили, уверяю тебя, – снова улыбнулась Ольга, продемонстрировав жемчужную ровную улыбку, идеальность которой нарушал только непокорный правый клык, который дерзко смотрел немного в сторону. Как ни странно, выглядело это суперсекси.

– Проблема в другом: Каролина начала приглашать людей со стороны, – охотно продолжала Ольга. – Сначала меня переманила, теперь вот тебя где-то выискала. С тобой вообще вышел целый спектакль. Каролина отказала шурину Валентины Петровны, якобы по причине его непрофильного образования, а тебя, студента, взяла…

Теперь я понял, каким образом у Каролины образовалась резкая нехватка педсостава в начале года: ей навязывали преподавателей из своих, но она взбрыкнула, чтобы не укреплять власть «старого эшелона». Новой заведующей нужны свои люди. Теперь ясно, почему дамы смотрели на меня грустными, осуждающими и печальными глазами, словно стали свидетелями того, как я отобрал конфету у ребенка, и теперь не очень понимают, как вообще говорить с этим конченым человеком. В сущности, примерно этим в их понимании я и занимался: вместе с Ольгой мы отнимали пропитание у подраставших детей «старого эшелона», который был местами стар настолько, что имелись уже и внуки.

– Ох, Каролина – идеалистка, – неожиданно вмешалась в наш разговор Эльвира Руслановна. – За это я ее и люблю. Сама такая была.

Воцарилась почтительная пауза, но Эльвира Руслановна, кажется, снова сказала все, что собиралась, и молча продолжала смотреть в окно. Ее когда-то красивое лицо до сих пор было интересно той особенной возрастной красотой, которую придают женскому лицу живые умные глаза, любовь к себе и к жизни вообще.

– Почему вы не сказали ничего в защиту методики Каролины на заседании? – поинтересовался я у Эльвиры Руслановны.

Женщина медленно поднялась и плавно прошлась по комнате в сторону кухонного уголка. В свои неизвестно сколько, но явно не восемнадцать, она оставалась стройной, миниатюрной, ее пушистые желто-белые волосы легко приподнимались от каждого движения. Не глядя на меня, Эльвира Руслановна поставила чайник, вытащила из шкафа чашки, сахар, печенье. Разложила ложечки.