Рейчел Кейн - Мёртвое озеро

• Название: Мёртвое озеро
• Автор: Рейчел Кейн
• Жанр: Зарубежные детективы
• Год: 2018
• ISBN: 978-5-04-097018-6

Прямо сейчас, пока вы читаете этот текст, сотни серийных убийц разгуливают на свободе. А что, если один из них – ваш муж? Что бы сделали вы, узнав, что в течение многих лет спите в одной постели с монстром? Джина Роял была хорошей женой и любящей матерью. У нее был уютный дом на Среднем Западе и двое замечательных детей. Был у Джины и муж Мэл – обаятельный и успешный. Они были воплощением обычной американской семьи – такой, о какой только можно мечтать. Все это было… пока не открылась ужасная тайна Мэла… И вот уже Джина – не Джина, а Гвен Проктор, бывшая жена маньяка-убийцы, вынужденная скрываться со своими травмированными детьми. А Мэл отбывает пожизненный срок в тюрьме. Но и оттуда он представляет для нее угрозу, тонко манипулируя не только поклонниками, но и врагами. И если Гвен-Джина не хочет, чтобы ее дети стали очередной жертвой кровавого монстра, ей придется научиться бороться со злом… Этот психологический триллер сразу стал мировым бестселлером. Он получил бешеную популярность по всему миру и немедленно поставил автора в первый ряд мастеров жанра.

---

– Все, что нашли, мы выбросили, – отвечаю я, и это чистая правда. – Я не открывала никакие коробки или пакеты. Все, что не было приколочено, отправилось в мусор, а половину того, что было приколочено, мы отодрали и заменили. Сомневаюсь, что тут осталось что-то ненайденное.

– Хорошо, – кивает он. – Хорошо. Что ж, это основная часть нашей работы в Нортоне. Наркотики и ограбления, связанные с наркотиками, иногда вождение в пьяном виде… Слава богу, здесь не так много тяжелых преступлений. Вы переехали в хорошее место, мисс Прокт… Гвен.

«Если не считать героиновой эпидемии», – думаю я, но не говорю этого вслух.

– Всегда приятно познакомиться с соседями. Чем крепче связи, тем лучше живет община, верно?

– Верно. – Полицейский допивает чай, встает, достает из кармана визитную карточку и кладет на стойку, постучав по ней двумя пальцами, словно для того, чтобы закрепить на месте. – Вот мои телефоны – рабочий и сотовый. Если у кого-то из вас возникнут какие-то проблемы, не стесняйтесь звонить, хорошо?

– Мы позвоним, – отвечает Ланни, прежде чем я успеваю открыть рот, и я вижу, что она внимательно смотрит на офицера Грэма, а глаза ее блестят. Я подавляю вздох. Ей четырнадцать лет. В этом возрасте неизбежны поиски идеала, а он выглядит так, словно сошел с плаката, рассказывающего детям о пользе физкультуры. – Спасибо, офицер.

– К вашим услугам, мисс…

– Атланта, – представляется она и встает, протягивая руку, которую Грэм с серьезным видом пожимает. «Она никогда не называет себя Атлантой», – думаю я, едва не подавившись сладким чаем.

– Рад знакомству. – Грэм поворачивается и пожимает руку Коннора тоже. – А ты, конечно же, Коннор. Я передам своим парням привет от тебя.

– Ладно. – Сын, в отличие от сестры, ведет себя тихо и настороженно. И по-прежнему сжимает в руках свой телефон.

Грэм снова надевает фуражку, пожимает руку и мне, и я провожаю его до двери. Пока отключаю сигнализацию, чтобы выпустить его, он поворачивается, как будто забыв что-то.

– Я слышал, что вы посещаете тир, Гвен. Вы храните свое оружие дома?

– Основную часть времени – да, – подтверждаю я. – Не волнуйтесь, все оно лежит в специальных сейфах.

– И поверьте, мы знаем правила безопасности при обращении с оружием, – подхватывает Ланни, закатывая глаза.

– Вы все наверняка отлично умеете стрелять, – замечает он. Мне не нравится быстрый взгляд, которым обмениваются Ланни и Коннор. На самом деле я не позволяю им касаться моего оружия или учиться стрелять, и это постоянный повод для споров. Достаточно уже того, что время от времени я устраиваю по ночам подъем по тревоге – и не хочу добавлять к этому «коктейлю» еще и заряженное оружие. – Я бываю в тире вечерами по четвергам и субботам. Обучаю своих мальчишек. – Это не приглашение в полном смысле этого слова, но я киваю и благодарю его. Грэм делает несколько шагов, останавливается в дверном проеме и смотрит на меня. – Могу я спросить вас кое о чем, миз Проктор?

– Конечно, – отвечаю я и выхожу на крыльцо, потому что вижу – он хочет обсудить это наедине.

– Ходят слухи, что в этом доме есть комната-убежище, – произносит полицейский. – Это правда?

– Да.

– Вы… э-э… бывали там?

– Нам пришлось вызвать слесаря, чтобы вскрыть ее. Внутри ничего не было, только бутылки из-под воды.

– Ха. Я всегда считал, что если эта комната вообще существует, кто-то что-то там складирует… Ну что ж. – Он указывает в сторону стойки, где оставил свою карточку. – Если что-то будет нужно, позвоните мне.

Он уходит, не задавая больше никаких вопросов.

Когда я закрываю дверь, снова включаю сигнализацию и иду к дивану, внутри у меня что-то стягивается в плотный жгучий узел. От того, что в моем доме побывал посторонний мужчина, мне не по себе. Это напоминает мне о тех вечерах, которые я проводила, сидя на диване вместе с детьми. Вместе с Мэлом. С той тварью, которая маскировалась под Мэла. Я не разглядела эту тварь сквозь маску. Ну да, он мог быть холодным, равнодушным или сердитым, но у любого человека в мире есть изъяны.

То, чем был Мэл на самом деле, было… иным. Или не было? Узнаю ли я это когда-нибудь?

– Мама, – говорит Ланни, – у Коннора, кажется, температура. Проверь-ка.

– И меня тошнит, – добавляет Коннор. – Я сейчас блевану.

– Тихо, – говорю я, опускаясь на диван между ними. Протягиваю руку за пультом, потом поворачиваюсь и смотрю на сына. – Коннор, насчет телефона…

Он собирается, словно готовясь принять удар, и открывает было рот, чтобы извиниться. Я кладу ладонь поверх его руки и крепко зажатого в ней телефона – как будто мобильник может удрать.

– Мы все совершаем ошибки. Это нормально, – говорю я сыну, глядя ему прямо в глаза, дабы убедиться, что он поймет: мои слова искренни. – Прошу прощения, что была в последнее время такой кошмарной матерью. Для вас обоих. Мне жаль, что я так всполошилась из-за сигнализации. Вы не должны ходить по собственному дому на цыпочках, боясь, что я могу разозлиться на вас. Мне ужасно жаль, солнышко.

Коннор не знает, что на это ответить. Он беспомощно смотрит на Ланни, которая подается вперед, убирая с лица крашеные волосы и заправляя их за ухо.

– Мы знаем, почему ты все время так напрягаешься, – обращается она ко мне, и Коннор, похоже, успокаивается, понимая, что она говорит и за него тоже. – Мам, я видела это письмо. У тебя есть полное право быть параноиком.

Должно быть, она рассказала брату о том письме, поскольку тот ничего не спрашивает и даже не проявляет любопытства. Повинуясь внутреннему побуждению, я беру дочь за руку. Я люблю этих детей. Я люблю их так сильно, что у меня перехватывает дыхание, меня буквально расплющивает в плоский блин, – но одновременно я чувствую себя невесомой, готовой взлететь.

– Я люблю вас обоих, – говорю я.

Коннор усаживается поудобнее и тянется за пультом от телевизора.

– Мы знаем, – отзывается он. – Нечего тут разводить единорогов, блюющих радугой.

Я поневоле смеюсь. Он нажимает кнопку воспроизведения, и мы снова погружаемся в сюжет фантастического фильма. Нам тепло и уютно вместе, и я вспоминаю то время, когда они были настолько маленькими, что я могла качать Коннора на руках, пока Ланни возилась и играла рядом со мной. Я тоскую по этим славным моментам, но в то же время они мучают меня. Это было когда-то в Уичито, в доме, который я считала безопасным.

Пока я играла в счастливый семейный вечер, Мэл часто отсутствовал. Он был в гараже. Работал над своими проектами. Время от времени он действительно занимался столярным делом: как-то сделал стол, кресло, книжную полку, несколько игрушек для детей…

Но в остальное время, запершись в своей мастерской, он выпускал на волю монстра – в то время как мы сидели всего в десяти футах оттуда, увлекшись происходящими на экране чудесами или азартно сражаясь в настольную игру. Он прибирался в мастерской, выходил оттуда с улыбкой, и я не видела, что живет у него внутри. Я даже не гадала о том, что он там делает. Это казалось просто его безвредным увлечением, хобби. Ему всегда нужно было какое-то время побыть одному, и я позволяла ему это. Он сказал, что запер внешнюю дверь на замок, потому что у него в мастерской лежат ценные инструменты.

И я проглотила каждое слово этой лжи. Жизнь с Мэлом была сплошной ложью, всегда была ложью, и неважно, какой теплой и уютной она казалась.

Нет, то, что есть сейчас, лучше. Лучше, чем когда бы то ни было прежде. Мои умные, сообразительные дети, именно такие, какие они есть. Наш дом, который мы воссоздали собственными руками. Наши новые, возрожденные жизни.

Ностальгия – это для обычных людей.

И как бы мы ни притворялись, как бы убедительно ни старались играть свои роли, мы больше никогда снова не будем обычными людьми.

Я наливаю себе стакан виски и выхожу из дома.

* * *

Именно здесь Коннор находит меня полчаса спустя. Я люблю тихий плеск озерной ряби, лунную дорожку на воде, яркие колючие огоньки звезд над головой. Мягкий ветерок раскачивает сосны, шелестит в их кронах. Виски – отличное дополнение ко всему этому, как память о солнечном свете и дымке костра. Я люблю заканчивать день таким образом, когда у меня есть такая возможность.

Коннор, все еще одетый в школьные брюки и футболку, усаживается в другое кресло, стоящее на крыльце, и несколько минут сидит молча, потом говорит:

– Мама, я не терял свой телефон.

Я в изумлении поворачиваюсь к нему. Виски плещется в стакане, и я отставляю его.

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду, что я его не терял. Его кое-кто взял.

– Ты знаешь, кто это был?

– Да, – отвечает он. – Я думаю, его взял Кайл.

– Кайл?..

– Грэм, – поясняет он. – Сын офицера Грэма. Тот, что повыше, ну, ты видела, да? Ему тринадцать лет.

– Солнышко, если ты выронил телефон из кармана рюкзака, то в этом нет ничего страшного. Это просто случайность. Обещаю, я не буду ругать тебя за это, понимаешь? Не надо обвинять кого-то другого только потому, что…