Лана Ланитова - Глаша 2

• Название: Глаша 2
• Автор: Лана Ланитова
• Жанр: Эротическая литература
• Год: 2019

«Глаша 2» – это пятый роман из эротической серии о Глаше и Владимире. Начало серии можно прочитать в романах «Глаша», «Царство прелюбодеев», «Блуждание во снах» и «Михайловская дева». В этом романе автор вновь возвращается к земному пути главной героини Глаши. Непросто сложилась ее судьба, после того, как она бежала от нелюбимого супруга. Жизнь на свободе преподносит ей множество серьезных испытаний. Похоть, коварство и опасные встречи сопровождают нашу нежную героиню на пути к собственному счастью. Но душа Глафиры, как и прежде, полна ЛЮБВИ. Книга изобилует откровенными эротическими и БДСМ сценами, содержит ненормативную лексику. Категорически не рекомендуется юным читателям в возрасте до 18 лет.

---

Что до красавца Горелова, то в ее внимании к этому мужчине превалировало скорее женское любопытство – любопытство здоровой и темпераментной от природы женщины к новому мужчине. И этот извечный вопрос: каков он в близости – не давал ей покоя. Она пугалась своих новых ощущений. Тех ощущений, которые упрямо внушала ей природа. Боялась, но шла на них. Её интересовал обычный жизненный эксперимент: «А смогу ли я вот также, но с другим? Ведь он необыкновенно хорош с собою. И, кажется, в меня влюблен? Или мне это только кажется?»

Как и всякой женщине, ей хотелось небольшого реванша. Она даже на расстоянии мечтала утереть Махневу нос. «Ну, погоди, – рассуждала она. – Я тебе докажу, что меня могут любить многие. Ты еще крепко пожалеешь, что так цинично пренебрег мною».

За ту неделю, которую она провела в доме Горелова, она уже довольно присмотрелась к хозяину и даже мысленно называла его без отчества – Александром. Он все более и более казался ей умным, галантным и симпатичным. Мысли о том, что у него есть законная жена, Глаша старалась от себя гнать. Да и сам Горелов ни разу не вспомнил вслух о собственной супруге. У Глаши было стойкое ощущение, будто она общается с совершенно холостым и свободным мужчиной. В огромной квартире Гореловых было несколько комнат его супруги, но все они были заперты на ключ. А Глаша была нелюбопытной. Она все также довольно часто играла на фортепьяно. И даже разучила несколько новых мелодий. Ей нравилось то, что в доме у Горелова она вновь может окунуться в ту среду, которая была ей уготована по праву рождения. Глафира была очень признательна Татьяне, но где-то, глубоко в душе, считала их связь временной, греховной и противной природе. Когда она вечерами возвращалась домой, то часто прятала глаза. Ей не хотелось смотреть в лицо своей подруге. Весь ее облик, манеры, одежда – многое казалось ей ныне таким жалким и чужеродным. Когда, после огромных просторов Гореловской квартиры, она окидывала взглядом их с Татьяной каморку, то в ее душу снисходило какое-то гадливое отвращение к этой бедности и простоте. И это отвращение довольно часто переходило на ни в чем не повинную Татьяну. Последняя еще больше старалась угодить своей капризной барыньке – шила ей модные платья и кофты с юбками и кормила ее вкусными ужинами.

И хоть эти наряды не могли конкурировать с теми, что продавались в модных салонах на Невском, однако, ее ненаглядная Глашенька даже в них выглядела как королева. А о себе Татьяна вспоминала лишь в самую последнюю очередь.

Глафира все чаще стала подумывать о том, что хорошо бы хоть раз заночевать в хозяйском доме. И выспаться на широкой кровати. Она лишь однажды присела на нее и ощутила всю мягкость высокой перины. Как ей хотелось снять с себя платье и корсет, и залезть под шелковое одеяло. А может, она уже мечтала о том, чтобы именно ночью к ней вошел Александр Петрович? Как давно ее тело тосковало без восхитительной тяжести мужчины.

Удивительным было то, что сам Александр Петрович вел себя довольно сдержано. Максимум, что он себе позволял, были томные поцелуи Глашиных рук перед прощанием. Его губы на мгновение задерживались чуть дольше положенного. Тонкая грань отделяла их от последнего шага. И время это было самым восхитительным. Время, когда душа и тело давно готовы, но не пройдена последняя черта. Это время, когда язык взглядов бывает особенно красноречив. Это время, когда внезапное касание заставляет обоих вздрагивать. Последняя черта была еще не пройдена.

– Глафира Сергеевна, завтра я с утра буду по делам службы и хотел просить вас прийти ко мне после обеда, часам к пяти.

Глаша вопросительно посмотрела на него:

– Так поздно?

– Да, завтра мне было бы удобнее, если бы вы пришли во второй половине дня. Я хотел немного разобрать книги в библиотеке. Вы не откажете мне в помощи?

– Нет, конечно. Ведь это – моя работа, – поспешно ответила Глаша и почему-то покраснела.

– Если вы задержитесь чуть позже, то можете заночевать в своей комнате.

– Хорошо, – тихо произнесла она, не поднимая на него глаз.

У обоих от волнения сильно билось сердце.

Да, она уже была готова на этот, последний шаг. Временами ей казалось, что она изменяет своему сильному чувству, предает собственную любовь к Владимиру. Но тут же оправдывала себя тем, что это самое чувство совсем не нужно тому, кого она так сильно любила.

«Для чего мне хранить верность тому, кто так безбожно предал меня? Тому, кто сделал мою жизнь невыносимой? Тому, кто сломал мне судьбу? Разве он достоин этого чувства? Боже, помоги мне его забыть! Я должна его забыть. И Александр Петрович мне в этом поможет».

На следующий день Глафира оделась чуть красивее обычного. Тане она лгала, что ей приказано супругой Горелова, прислуживать им вечером во время приема гостей. И что очень может быть, что ей придется заночевать у хозяев.

– Ты, если что, без меня не скучай, – не глядя в глаза Танюше, произнесла она.

– Постарайся-таки вернуться, – попросила ее подруга. – И смотри, чтобы гости на тебя не пялились. А то зажмут где-нибудь в уголочке, и на помощь не позовешь. Не положено. Сторонись чужих мужиков во хмелю. Будь у хозяев на виду. Чай, не станут они тебя подкладывать под гостей?

– Ты что, Таня! Как тебе это в голову пришло! Они очень порядочные люди.

– Знаем мы их, порядочных. Вся их спесь до третьей рюмки. А потом баб им подавай.

– Нет, Танечка, похоже, к ним в гости придут супружеские пары, – безбожно врала Глафира.

– Ладно, ладно… Но лучше домой ночевать приходи. Не то я изведусь.

– Ну, Таня… Это же не от меня зависит.

* * *

– Глафира Сергеевна, смотрите, в этом шкафу у меня находятся книги по истории и географии. Я хотел бы, чтобы мы их с вами разобрали, вытерли пыль с фолиантов и сложили их по алфавиту.

Шкаф был очень высоким, Горелов принес довольно устойчивую стремянку, и сам забрался наверх. Он подавал ей книги с верхних полок, а Глаша складывали их на полу. Сначала работа шла споро и так, словно эти двое были просто добрые приятели, разглядывающие книги и ведущие неспешную беседу.

– Ой, у вас есть почти все тома Карла Риттера[9]! – с удивлением воскликнула Глаша.

– Да, все девятнадцать томов, – с гордостью ответил Александр Петрович. – Но вы меня поражаете все более и более. Неужто вы знакомы с этим фундаментальным трудом?

– Нет, конечно, – рассмеялась Глафира. – Все тома я не читала. Они были у моего папеньки.

– Да? Вы никогда не рассказывали мне о своей семье.

– А что рассказывать? – легкая тень легла на ее лицо. – Многое из прошлого мне кажется лишь сладким сном. Наверное, я и была по-настоящему счастлива только в детстве и ранней юности.

– А сейчас что же? Вы бываете у своих родителей?

– Увы, нет. Дело в том, что я слишком рано осталась сиротой. Мои мама и папа умерли.

– Простите, ради бога… Как же так случилось?

– Ничего, я уже привыкла. Сначала умер отец, а потом почти сразу, от горя, умерла мама.

– А родственники? У вас же есть родственники?

– Есть, конечно, – Глаша с легкой грустью посмотрела вдаль. – Отчего бы им не быть. Но я с ними не роднюсь.

– Жаль.

– Мне тоже, – коротко ответила она, обрывая нить разговора. – Давайте я поднимусь на стремянку и протру полки.

– Только, ради бога, аккуратно. Не упадите. Я подстрахую вас снизу, – пообещал он.

Глаша ловко орудовала тряпкой, стоя на узкой ступеньке, а Горелов со странным выражением лица смотрел на нее снизу. Глаша протерла полки и повернулась к нему. На мгновение ей стало страшно – показалось, что стремянка слегка качнулась. Глаша охнула и полетела вниз – прямо в крепкие объятия Александра Петровича. Да, его объятия действительно были крепкие. Он аккуратно поставил ее на пол, но удержал возле себя. Решительным движением Горелов притянул ее талию, обнял руками и крепко поцеловал. Она не отстранилась, а тут же ответила на его поцелуй. Секунды капали на дно невидимой чаши времени, а они все продолжали долгий поцелуй. Александр Петрович дрожал от вожделения.

– Пойдем в твою комнату, – предложил он.

– Давайте лучше попьем чаю или кофе, – она с трудом отстранилась от него.

За окном легли осенние сумерки, в столовой жарко горел камин. Здесь было так хорошо и уютно, что Глаше никак не хотелось уходить. А еще она отчетливо почувствовала давно забытое желание – желание мужской ласки.

Как вы поняли, Александр Петрович Горелов был опытным соблазнителем и хитроумным ловеласом. На его счету были десятки романов, а потому в соблазнении Глафиры он применил весь свой многолетний опыт. Он возжелал Глафиру с самых первых минут их встречи, однако, зная то, что излишняя торопливость может навредить в столь тонком деле, вел себя сдержано и ненавязчиво. Давалось ему это с огромным трудом – слишком уж аппетитна была эта молодая женщина. Но и томление тоже было сладостно. Да и победа казалась столь близкой. Он чувствовал, что Глаша без пяти минут была его. Она, словно зрелый фрукт, готова была упасть к ногам терпеливого садовника.