Лана Ланитова - Глаша 2

• Название: Глаша 2
• Автор: Лана Ланитова
• Жанр: Эротическая литература
• Год: 2019

«Глаша 2» – это пятый роман из эротической серии о Глаше и Владимире. Начало серии можно прочитать в романах «Глаша», «Царство прелюбодеев», «Блуждание во снах» и «Михайловская дева». В этом романе автор вновь возвращается к земному пути главной героини Глаши. Непросто сложилась ее судьба, после того, как она бежала от нелюбимого супруга. Жизнь на свободе преподносит ей множество серьезных испытаний. Похоть, коварство и опасные встречи сопровождают нашу нежную героиню на пути к собственному счастью. Но душа Глафиры, как и прежде, полна ЛЮБВИ. Книга изобилует откровенными эротическими и БДСМ сценами, содержит ненормативную лексику. Категорически не рекомендуется юным читателям в возрасте до 18 лет.

---

– Так, так, моя девочка, – хрипел Владимир за спиной.

– Боже! Это ты, любимый!? – кричала она. – Люблю! Я те-ее-бя люблю! Слышишь?! Я люблю тебя…

Упругий гость выскользнул из нее, хрип за спиной, и теплые капли брызнули на поясницу. Она застонала от разочарования. А когда обернулась, то увидела широкоплечую фигуру Горелова. В изнеможении он бухнулся рядом.

– Ты сказала, что любишь меня? – прошептал счастливый Александр Петрович.

Глаша не отвечала ему. Она лежала на боку, горячие слезы текли по воспаленным щекам.

За окном уже брезжил едва заметный рассвет.

– Глашенька, ты спишь? – спустя время он тронул ее за плечо.

– Нет, я хочу в уборную. И пить. И есть я тоже хочу.

Он рассмеялся.

– Пойдем. Ты хочешь помочиться?

– Да.

– А я хочу на это посмотреть.

«И этот туда же…» – подумала она, вспомнив те эпизоды, когда Владимир заставлял ее мочиться у него на виду.

Он потянул ее за руку и повел в боковой будуар. Его ладонь сначала сжимала подсвечник с двумя свечами, но пройдя с ним за порог, он пошарил рукой, нащупал задвижку в стене и зажег в уборной три газовые лампы, которые заметно осветили помещение, сделав видимой каждую деталь. Глафира засмущалась, стараясь ускользнуть от наглого взгляда мужчины.

Газовые фонари осветили будуар. Там была устроена удобная уборная с фарфоровым нужником в кресле и большущей мраморной ванной.

– Александр Петрович, оставьте меня одну, – попросила она.

– Ни за что! – ответил он. – Я же сказал.

Она промолчала, закусив в волнении губу.

– Смотри, у меня здесь есть бак, который по желанию, нагревается снизу печкой, и прямо в ванну течет горячая вода.

Он взял кувшин и налил в него воду.

– Потрогай, она еще теплая, хотя, я грел ее вечером. Ты всякий раз можешь здесь мыться и принимать ванну.

– Отвернитесь, я очень хочу…

– Писать?

– Это же очевидно.

– Нет, обожди минуту. Иди сюда. Залезь в ванну и сядь на ее край. Прошу тебя.

– Ну, зачем? – слабо сопротивлялась она.

– Сядь, я тебе говорю. Сядь и разведи ноги.

Смущаясь, она выполнила его просьбу.

– Шире… И так писай.

– Я так не могу.

– Хочешь, я полью на тебя водой? Встань.

Он потянул ее за руку. Теперь она стояла босыми ногами на чуть прохладном мраморе объемной ванны.

– Разведи ноги, – приказал он.

Она, зажмурив глаза, повиновалась. И тут же почувствовала, что его пальцы нырнули ей в вагину, и стали поступательно надавливать на верхний свод, другая же ладонь легла на выпуклый низ мягкого живота. Глаша почувствовала давление двух его ладоней – изнутри и сверху. И сама не заметила, как обильный теплый поток оросил его руки и ее ноги.

– Да, еще… до капли… – шептал он, и его опавший член снова поднимал овальную голову. – Видишь, что ты с ним делаешь, маленькая нимфа.

– Экий вы, Александр Петрович, бесстыжий! – упрекнула его Глафира и сама испугалась своего прямолинейного упрека.

– Помилуй, а разве в плотской любви дамами ценимы скромники стыдливые? – он рассмеялся. – Нет, моя дорогая. И это – только начало…

Он взял кувшин и полил на нее водой, потом омылся и сам.

– Ну вот, а теперь я дам тебе поесть.

Поднос с едой он принес прямо в спальню, захватив с собой и бутылку шампанского.

– Я же хотела пить.

– А ты и будешь пить, но не воду.

Глафира с аппетитом ела ломтики желтоватого швейцарского сыра, ветчину, булочки и персики с виноградом. А запивала все шампанским. И… снова довольно быстро опьянела.

– Я хочу спать, – проговорила она заплетающимся языком.

– Сейчас ты уснешь, только я тебя еще немного помучаю.

– Нет, у меня нет сил, я хочу спать, – канючила она.

– Ну, хорошо. Я передумал тебя мучить. Встань, милая, задом. Я постараюсь быстрее кончить.

В третий раз он подвел ее к кровати и заставил наклониться. В этот раз он был в ней дольше, чем прежде. Глафира едва держалась на ногах, то и дело сползая на пол. Но он снова и снова ставил ее то задом, то поворачивал передом, заставляя садиться на край кровати и широко раскидывать ноги. Когда он закончил, Глафира совсем не держалась на ногах. Внутри все болело, и даже шампанское до конца не притупляло эту боль. А после она уснула. Вместе с ней уснул и он.

Проснулись они оба днем, почти перед самым обедом.

Во рту у Глаши было сухо и неприятно. В этот раз она, не мешкая, бросилась сама в уборную и заперлась изнутри. Там Глафира привела себя в порядок и даже омылась все еще теплой водой и расчесала волосы. Вышла она более собранная и строгая и тут же пошла одеваться.

– Ты куда? – спросил он.

– Мне надо идти домой, меня Таня, наверное, заждалась.

– Домой, как и положено, я отпущу тебя только к вечеру.

После этих слов она вспыхнула и обиделась.

– Я пойду наводить порядок в вашей библиотеке. Хорошо, господин Горелов?

– Конечно, пойдешь, – с легкой иронией отвечал он, развалившись на белых простынях широкой кровати.

Она нервно одевалась, искоса поглядывая на него. И не могла не отметить красоты и силы его развернутых широких плеч. Темные пряди волос спускались на его высокий лоб. В эти минуты он казался ей таким симпатичным…

– Тебе помочь со шнуровкой?

– Будьте так любезны, если вас не затруднит.

– Нет, меня не затруднит. Напротив.

Он соскочил с постели и встал возле нее в полный рост. Старый друг снова стоял у него в полной боевой готовности. Но она делала вид, что не смотрит на него. Он помог ей затянуть корсет и застегнуть крючки на платье.

Чулки и панталоны она надела сама. И не оглянувшись, вышла из спальни, стуча каблучками туфелек. В проеме коридора мелькнул подол другой горничной. Глаша не рассмотрела ее. Она прошла в библиотеку и принялась вытирать пыль с нижних полок. Около получаса она занималась уборкой, без интереса расставляя книги на прежние места. В течение часа в библиотеку никто не входил.

«Отпустит он меня, как же, – с обидой думала она. – Все вы одинаковые – напыщенные индюки с деньгами. Привыкли во всем командовать. Полюбить такого? Да ни за что! Хоть у вас, Александр Петрович, руки и похожи на руки того негодяя, которого я безумно любила и, увы, продолжаю любить. Однако вам до него, как до Парижа пешком – очень далеко».

Внезапно она почувствовала запах табака и оглянулась. В дверном проеме, ведущем в библиотеку, в шелковом мужском халате, стоял Александр Горелов и курил изящную трубку с длинным мундштуком.

– Как похвально ваше трудолюбие, – улыбнулся он.

«Не могу не признать, что в этом павлине – море обаяния» – подумала она.

Он аккуратно закрыл дверь позади себя, и повернул ключом.

Она посмотрела ему в глаза. Он медленно подошел и взял ее за подбородок.

– Скажите, Глафира Сергеевна, я вам хоть немного нравлюсь?

– Вы не можете не нравиться, так как исполнены множества достоинств, – уклончиво отвечала она, отводя взгляд.

– Понравился ли я вам как мужчина? – настырно спрашивал он. – Я полагаю, что вам есть с кем сравнивать.

– Позвольте сударь, я не стану отвечать на этот вопрос, – она нахмурилась.

Он удержал ее, наклонился и снова поцеловал долгим и страстным поцелуем. Она немного обмякла в его руках.

– Я не могу отпустить тебя домой без…

Горелов взял ее за руку и подвел к высокой стремянке, той стремянке, с которой она накануне свалилась в его объятия.

– Я возьму тебя прямо здесь, в библиотеке. А когда ты уйдешь, я буду вспоминать об этом…

– Но… Нет.

– Никаких нет. Ты создана для любви. Я буду тебя иметь не менее трех раз в день.

Она задохнулась от негодования и острого прилива возбуждения. Он заставил ее опереться о ступени стремянки и задрал сзади ворох юбок.

– Наклонись ниже, еще… Какие милые у тебя панталончики. Носи их чаще.

Не мешкая, он вошел в свободную от ткани прорезь и стал двигаться в ней дразнящими движениями – то медленнее, то быстрее, распаляя ее желание. При этом его рука потянулась к заветному бугорку. Длинные пальцы играли с ее плотью так, что Глаша вновь застонала и закусила губу. В этот момент он остановил выпады и ждал ее реакции.

– Ну же, ну-уу. Сильне-ее-е, еще. Не останавливайтесь. Умоляю.

– Ты прелесть, – он слегка прикусил ей мочку уха и подтянул к себе. – Прогнись еще. А-аа-аа.

Он долго двигался в ней, загоняя член до упора. Она стонала от наслаждения. Кульминация вновь произошла вне ее тела. Раздался шлепок – пухлые капли шмякнулись об натертый паркет. Пошатываясь, он отошел в сторону и оперся о стеллаж с книгами. Глафира оправила юбки и пригладила ладошками растрепавшиеся волосы.

– Иди, пообедай. Я велел накрыть в столовой. Я не отпущу тебя домой голодной.

В столовой, накрытый крахмальной белой скатертью, стоял стол, сервированный на две персоны. В супнице томился куриный бульон с зеленью и гренками. На тарелках красовались аппетитные закуски, веера розоватой форели, куски дичи и жареный поросенок. Были тут и фрукты и вино. За столом им прислуживал все тот же, молодой дворецкий. Его звали Яковом. Глаша с удовольствием поела бульона и отведала разных закусок. Александр Петрович предложил ей и вина. Она согласилась. На десерт им подали мороженое. Глафира внутренне ахнула. С тех самых пор, как когда-то, в доме ее супруга Рылова, они вместе с Таней мечтали поесть мороженого, прошло много времени, но о мороженном они с Татьяной забыли. А вот при виде вожделенного лакомства, у нее загорелись глаза.