Гайя Винс - Приключения в антропоцене

• Название: Приключения в антропоцене
• Автор: Гайя Винс
• Жанр: Зарубежная публицистика
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-389-16556-4

Антропоцен – беспрецедентная эпоха, время великих перемен, подвластных человечеству. В ходе увлекательного и опасного путешествия Гайя Винс, редактор нескольких научных журналов, исследовала планету в наиважнейший момент ее современной истории. Побывав более чем в сорока странах и областях, среди которых Непал, Ладакх, Патагония, Кения, Эфиопия, Колумбия, Боливия, Мальдивы и долина реки Амазонки, она побеседовала с теми, кто создает искусственные ледники для орошения посевов и искусственные деревья для очистки воздуха, строит искусственные коралловые рифы для защиты островов от разрушения и воплощает в жизнь многие другие невероятные идеи, чтобы справиться с проблемами, виновником которых стал человек. «Моя книга – путешествие по нашему новому миру, собрание историй о замечательных людях, живущих в удивительное время. Это рассказ о гениальных изобретениях и невероятных ландшафтах. Для человечества настала пора важнейших решений, и я отправилась на поиски ответа на вопрос, удастся ли нам выжить и что для этого необходимо сделать». (Гайя Винс)

---

Но это на данный момент. По мере роста населения (оно удвоилось с 1970-х годов) окружающая среда все больше истощается, загрязняется и становится безжизненной, и жители Лаоса окажутся, как и я, настолько же зависимыми от продуктов питания, которые будут обмениваться на другие товары, – от риса, который будет привозиться из другой части страны или мира и продаваться за деньги, которые должны зарабатываться в городской среде в обрабатывающем секторе промышленности или сфере услуг. У лаосцев сейчас есть нечто совершенно особенное и необычайно редкое, чего не встретишь в современном мире: возможность жить самодостаточной спокойной жизнью в своей родной среде.

В бедности нет никакого очарования. Конечно, многие из моих собеседников-лаосцев так же, как и патагонцы, жаждут электричества и других благ цивилизации. Однако в антропоцене мы можем выбрать, как достигнуть этого развития, а его плоды распределить между беднейшими слоями населения.

В странах, подобных Лаосу или Чили, которые не располагают большим количеством альтернатив, эксплуатация речных ресурсов для генерирования энергии – довольно рациональное решение, несмотря на социальные и экологические последствия. Таким образом, если мы принимаем тот факт, что будет реализовано много спорных проектов по сооружению плотин, как мы можем минимизировать негативный эффект от их строительства? Джейми Скиннер, который работал старшим советником Всемирной комиссии по плотинам, а сейчас возглавляет отдел водных ресурсов при Международном институте по окружающей среде и развитию, предполагает, что решением может стать выдача строителям плотин ограниченных лицензий. «В Америке лицензии выдаются только на тридцать или пятьдесят лет, после чего следует пересмотр. Сейчас выводится из эксплуатации множество плотин, потому что срок действия их лицензий истек, а их техническое состояние больше не соответствует ужесточившимся нормативным требованиям по охране окружающей среды», – сообщает он.

Отказ от бессрочного характера эксплуатации плотин сделал бы их более приемлемыми в глазах защитников окружающей среды, особенно если бы лицензии выдавались только при условии, что компания способна профинансировать вывод объекта из эксплуатации через тридцать лет. Проблема в том, что во многих странах неадекватное государственное управление и коррупция сводят на нет легитимность подобных соглашений. Даже в США, где компании юридически обязаны перечислять часть средств на очистку окружающей среды, зачастую платить приходится государству. Ограничение срока службы целесообразно и по другой причине – изменение климата меняет характер дождей по всему миру, в результате многие плотины становятся экономически нерентабельными. В Международном соглашении о рациональном использовании гидроэлектроэнергии, опубликованном в 2011 году, прописаны методы аттестации плотин на всех стадиях от проектирования до эксплуатации, оно призвано помочь руководителям проектировать более эффективные плотины в соответствии с международными экологическими и социальными стандартами и нивелировать возможные конфликтные ситуации.

По существу, полагает Скиннер, планирование строительства плотин должно быть инклюзивным процессом. Ученые могут анализировать различные инженерные решения, их эффективность и воздействие на окружающую среду, однако именно от общества зависит решение о допустимости их воздействия. Установка регулируемого водослива с затворами, например, способствует потоку, который меньше вредит экосистемам, но менее рентабельна, поскольку снижает выработку электроэнергии.

Если местные жители считают, что получили должную компенсацию – не только за землю и источники существования, но и за переселение на новое место, осуществленное с учетом культурной специфики, – и если они смогут воспользоваться преимуществами плотины (например, получат доступ к электричеству), тогда сооружение плотины станет намного менее болезненным для людей и может даже приветствоваться местными сообществами. Если мы как международное сообщество решим, что некоторые природные территории слишком ценны, чтобы возводить на них плотину, то мы обязаны компенсировать этим странам потерю потенциального источника электроэнергии и обеспечить их жизнеспособными альтернативами экономического развития.

Лаос мог бы воспользоваться своим выгодным географическим положением и залежами в стране самых востребованных минералов и гидроэнергетическим потенциалом и гарантировать, что его богатые соседи будут достойно платить за экологически устойчивую и безопасную эксплуатацию ресурсов Меконга. Таким образом Лаос мог бы сохранить некоторые значимые природные объекты нетронутыми на благо всех.

Плотину Дон-Сахонг планируют возвести всего в двух километрах к северу от камбоджийской границы, и рано утром я сажусь в первую лодку до лаосского неблагополучного, измученного проблемами соседа. Камбоджа оправляется от десятилетий жестокостей, голода, пыток и геноцида, борясь за национальное самосознание, пытаясь восстать из руин прошлого, но тщетно. Это место, где банкоматы выдают только американские доллары, где дорожные знаки лишь на французском языке и где международные благотворительные организации вынуждены исполнять все базовые функции правительства – от здравоохранения до образования. В Сиемреапе, милом городке, наводненном толпами туристов, стекающихся к памятнику Ангкор-Ват, женщины разговаривают клишированными цитатами из американских фильмов, вышедших задолго до их рождения. «Любить тебя долго», – шепчут они незаинтересованным мужчинам. Футболки с надписями «Нет денег – нет любви» висят в рыночных палатках и популярны среди молодых американок из тургрупп, блондинок с нарумяненными щеками, блеском на губах и пышными формами, которые того и гляди выпадут из цветастых мини-платьев.

Если Меконг – это кровеносная система Юго-Восточной Азии, то Тонлесап – сердце Камбоджи. Это самое большое озеро в регионе, его воды непрерывно пульсируют круглый год. Большую часть года Тонлесап представляет собой круглый мелкий водоем площадью менее 30 квадратных километров. Однако по мере продвижения вдоль его берегов от Сиемреапа до столицы, Пномпеня, новый сезон дождей начинает набирать силу. С июня по ноябрь Меконг вливает в Тонлесап тонны воды, увеличивая его географическую площадь в пятьдесят раз – до 16 000 квадратных километров. Паводковые воды наполняют пруды и насыщают водой леса, обеспечивая места для нереста и гнездовья рыб, мигрирующих вверх по течению Меконга. Две трети всей меконгской рыбы появилось на свет в Тонлесапе – это самый продуктивный рыбопромысловый водоем в мире, который обеспечивает три четверти всего рыбного улова в стране. Бассейн озера – дом для 4 млн человек. Хотя камбоджийцы принадлежат к числу беднейших наций на планете, они зато хорошо накормлены{40}.

В ноябре, в конце сезона дождей, переполненное озеро вынуждает реку течь вспять. Это ежегодное опрокидывание потока становится поводом для масштабных празднеств в Камбодже и происходит на участке реки недалеко от королевского дворца, сопровождаясь большими гуляньями. Плотины в верховьях реки наполовину уменьшат интенсивность этого ежегодного потока (что, возможно, будет означать конец знаменитому опрокидыванию) и кардинально изменят зависящие от него экосистемы{41}. Около половины всего объема воды в реке будет храниться в водосборнике у границы с Лаосом, и вместо ежегодного паводка вода будет сбрасываться по прихоти управляющих плотиной, которые смогут подчинять себе естественный природный цикл нажатием кнопки.

Рано утром я иду по глинистому берегу Меконга, влажному после дождя, к проржавевшему парому, который отправляется в путь вниз по реке до Вьетнама. Со мной несколько пассажиров – большинство пользуется новой автомагистралью. Как же сильно этот участок реки отличается от тонкой водной складки между горных массивов северного Таиланда! Здесь Меконг широк и глубоководен, он с шумом несет свои воды вперед, к Южно-Китайскому морю, словно рыба в сезон миграции, стремящаяся скорее попасть на юг.

На границе река разветвляется на острова и каналы – вьетнамцы называют Меконг «драконом с девятью хвостами». Люди здесь живут очень близко к Меконгу в домах на сваях, от которых к берегу перекинут веревочный мостик из досок. По пути мне попадается плавучее кафе, где я ем лапшу и наблюдаю, как молодая семья купается в реке: мать, отец и двое малышей. Поодаль люди стирают, полощут и развешивают на бамбуковых настилах белье. Затем наступает черед мисок и тарелок, которые надо помыть. Река также обеспечивает жителей едой. Подвешенная к дому сеть служит рыбопитомником, рыбу кормят через отверстие в полу гостиной комнаты.