Джон Джейкс - Любовь и война. Великая сага. Книга 2

• Название: Любовь и война. Великая сага. Книга 2
• Автор: Джон Джейкс
• Жанр: Исторические приключения
• ISBN: 978-5-389-16367-6

Соединенные Штаты Америки. 1860-е годы. На фоне Гражданской войны Джейкс продолжает рассказ о двух семьях: Хазардах и Мэйнах. С момента первых выстрелов у форта Самтер семьи оказываются на противоположных сторонах. Кому-то приходится испытать все ужасы войны на фронте, во время самых кровавых сражений… Кто-то отдаст жизнь за свои убеждения… Но все будут вовлечены в триумф и трагедию конфликта, уничтожившего наивность американцев и выковавшего новую нацию… Как и ставший классикой роман Маргарет Митчелл «Унесенные ветром», сага Джейкса о войне между Севером и Югом имела грандиозный успех и до сих пор числится в списке мировых бестселлеров. В 1985 году Эй-би-си сняла по трилогии сериал, который имел огромный успех и до сих пор остается очень популярным. Главные роли исполнили Патрик Суэйзи («Грязные танцы», «Дом у дороги») и Джеймс Рид («Блондинка в законе», «Звездный путь: Вояджер», «Коломбо»). В сериале также снимались такие звезды, как Кирсти Элли, Дэвид Кэррадайн, Джин Келли, Роберт Митчем, Джин Симмонс, Оливия де Хэвилэнд, Джеймс Стюарт и Элизабет Тейлор. Впервые на русском языке!

---

– Вот уж не понимаю, чего вам бояться, – проворчал Джордж, глядя на лица проходивших мимо людей. – Вы же его одним щелчком можете сбить с ног.

– Верно, но с годами приходится быть бережливым. Иначе получается какое-то мотовство.

Эта неуклюжая попытка пошутить ничуть не улучшила настроение Джорджа, но он оценил усилия молодого шотландца и был благодарен ему. Он знал, что Уотерспун понимает причины его нетерпения. Джордж не мог оставить завод или даже всерьез подумать о предложении Кэмерона, пока не будет уверен в том, что они выполнят контракт.

У него не было сомнений, что завод справится, если только проблема заключалась не в методе отливки. Они с Уотерспуном снова и снова садились за расчеты, и шотландец всегда подходил к делу более чем основательно. Именно поэтому Джордж так быстро повысил молодого холостяка.

Уотерспуну уже исполнилось тридцать; это был худощавый человек с грустными глазами и волнистыми каштановыми волосами, неспешной речью и безупречными манерами, за которыми скрывалось беспощадное честолюбие. Ремеслу он обучался на одном дышащем на ладан доменном производстве, которым владели потомки знаменитого рода Дарби в Коулбрукдейле, деревне в долине реки Северн, то есть в тех же местах, откуда вел свое происхождение основатель рода Хазардов, сбежавший в Америку в конце XVII века. Когда торговля железом в долине Северна начала медленно, но верно сокращаться, Уотерспун предпочел не уезжать на вновь созданные заводы в Уэльсе, а эмигрировать в Америку. В Лихай-Стейшн он приехал четыре года назад в поисках работы, жены и удачи. Первое он нашел, остальное продолжал искать. Если бы шотландцу удалось разгадать причину трещин в литье, Джордж смог бы оставить на него завод и ни о чем не беспокоиться.

В том, что он должен уехать из Лихай-Стейшн и поступить на службу, Джордж не сомневался. Сомнение вызывал только один вопрос: куда? Потянув за несколько ниточек, он наверняка мог бы стать строевым командиром, возглавить какой-нибудь полк. Но хотя он ненавидел войну, вовсе не страх делал эту идею столь непривлекательной, а убежденность, что его опыт принес бы гораздо больше пользы в артиллерийском управлении, что означало Кэмерона, Стэнли и Изабель. Черт бы побрал такой выбор…

Уотерспун нарушил его унылые размышления:

– Может, пойдете домой, Джордж? – Всего год назад он обращался к нему не иначе как «сэр», но постепенно дружба и доверие крепли, и по предложению Джорджа они стали называть друг друга просто по именам. – А я еще немного посижу над заметками Родмана. Мне все-таки кажется, что это мы где-то ошиблись. Ведь изобретатель метода тоже выпускник вашей Академии?

– Да, выпуск сорок первого года.

– Тогда он едва ли мог ошибиться, верно?

На этот раз Джордж рассмеялся. Закурив очередную сигару, он сказал сквозь стиснутые зубы:

– Только не вздумайте сказать так в Вашингтоне. Половина политиков обвиняет Вест-Пойнт в этой войне. В последнем письме Стэнли говорил, что Кэмерон намерен разнести Академию в пух и прах в своем очередном докладе, который он сейчас как раз готовит. А я еще собираюсь на него работать, – похоже, я совсем свихнулся.

Уотерспун сжал губы – так он улыбался.

– Нет-нет… просто мы живем в несовершенном мире, вот и все. И, как мне кажется, вы могли бы больше помочь Вест-Пойнту, находясь там, а не здесь.

– Это-то и не дает мне покоя. Ладно, доброй ночи, Кристофер.

– Доброй ночи, друг мой.

Устало идя по пыльной дороге в потоке людей, шагавших в обе стороны, Джордж услышал, как кто-то отпустил язвительное замечание насчет неудачных испытаний. Расправив плечи, он вскинул голову и стал искать глазами шутника, но, конечно, никого не увидел. Впрочем, насмешка недолго беспокоила его – он прекрасно знал, что нет таких работодателей, которые нравились бы всем своим подчиненным без исключения. Кроме того, уважение значило гораздо больше, чем популярность. Уважение и мир с собственной совестью. Платили на заводе Хазардов честно, никаких лавок для продажи товаров в кредит он на своем производстве не открывал и всегда отказывался нанимать детей.

У него вдруг сильно заболела голова. Как много проблем навалилось в последнее время… С пушкой никак не ладится, у Бретт большие неприятности, а теперь еще военное ведомство собирается нанести удар по Вест-Пойнту.

Своим письмом Стэнли, как бы сообщая новости, на самом деле хотел досадить ему, и Джордж прекрасно понимал это. Называя Академию не иначе как рассадником предателей, брат писал, что причиной столь массового перехода кадровых офицеров в лагерь противника министр считает слабую дисциплину, а также наклон в южную сторону, что звучало несколько туманно, хотя и зловеще.

Разумеется, так о Вест-Пойнте думали не все. Уотерспун назвал лишь одну причину для существования противоположного мнения, сказав о блестящем образовании выпускников Академии. Вашингтонский юрист Джорджа упомянул и другую. В двух последних письмах он говорил о срочной необходимости появления умных и порядочных людей в противовес засилью бездарей, которых их политические покровители уже устроили на теплые места. Слава Небесам, что ему не нужно принимать решение прямо сегодня.

В душном, влажном воздухе позднего вечера подниматься на холм к Бельведеру было тяжело. Джордж снял черное пальто из шерсти альпаки, ослабил галстук и несколько раз глубоко затянулся сигарой на ходу. Иногда горячий дым обжигал ему горло, но он привык.

На пыльной тропинке он остановился, чтобы посмотреть на холм, где на ветру качались горные лавры, и еще раз вспомнить мудрые слова матери. Мод Хазард испытывала особые, почти мистические чувства к этому дереву и смогла передать их своему сыну. Она считала, что их семья очень похожа на лавр, который стойко переносит любую непогоду. Свою силу лавр черпает в любви, говорила она. Ничто, кроме любви, не может поднять человека над его слабостями и помочь одолеть жизненные невзгоды.

Когда Джордж думал о том, как привезти Констанцию в Лихай-Стейшн, где к католикам относились с презрением, мать тоже говорила ему о лавре. Сам Джордж повторил ее слова младшему брату, когда Билли отчаялся получить согласие Орри Мэйна на его брак с Бретт.

Терпение и любовь. Наверное, этого было бы достаточно.

На длинной и широкой веранде Бельведера он перевел дыхание. Пот заливал шею, насквозь промочив рубашку. Джордж вернулся домой раньше обычного; это был редкий шанс расслабиться в прохладной ванне с сигарой. Может быть, он даже поймет, почему пушка взрывается. Нахмурившись, Джордж тихо вошел в дом и направился в библиотеку, чтобы взять тетрадь, в которую он записывал свои соображения о методе Родмана.

– Джордж? Ты рано сегодня. Вот так сюрприз! – (Он повернулся к двери.) – А мне еще показалось, я слышала, как ты вошел, – сказала Констанция, подходя к мужу, чтобы поцеловать его, и вдруг замерла. – Милый, что случилось?

– Это все жара. Там просто адское пекло.

– Нет, это что-то еще. А-а, понимаю… испытания. В них все дело, да?

Джордж набросил пальто на плечо, усиленно изображая беспечность:

– Да, снова не удалось.

– О Джордж, мне так жаль!

Она крепко прижалась к нему, ласково провела прохладной ладонью по его влажной щеке и поцеловала в губы. Удивительно, но это помогло. Констанция была его лавром.

– А у меня хорошие новости, – сказала она через какое-то время. – Пришла наконец весточка от отца.

– Письмо?

– Да, сегодня.

– Это хорошо. Ты ведь так переживала. У него все в порядке?

– Не знаю, как и ответить. Идем, я налью тебе холодного сидра и все расскажу. Сидр немного забродил, так что поднимет тебе настроение лучше лимонада нашей поварихи. – Она взяла его за руку и повела к двери.

– Это ты поднимаешь мне настроение, – улыбнулся Джордж, с удовольствием идя вслед за женой.

Прочитав письмо, он понял, почему Констанция ответила так уклончиво.

– Я могу понять его отвращение к Техасу, – сказал он. – Патрику очень многое нравится на Юге, но только не рабство. Но почему Калифорния? Разве это решение?

– На мой взгляд, нет. Только представь – начинать все заново, в его-то возрасте?

– Думаю, как раз с этим у него проблем не будет, – возразил Джордж, вспоминая рыжего адвоката, который переехал на побережье залива из графства Лимерик.

Он сидел на широченной колоде для рубки мяса в их просторной кухне, ноги висели дюймах в шести над полом. Повариха с помощницами оживленно болтали, продолжая работать как ни в чем не бывало, словно хозяев не было рядом. Констанция старалась сохранять непринужденные отношения со слугами, и, кроме денежных вопросов, у Хазардов почти не было от них тайн.

Джордж с удовольствием потягивал холодный сидр, который был ничуть не хуже тех, что подавали в барах. Заметив, что его последние слова жену не успокоили, он добавил:

– Твой отец очень упорный и легко привыкает к новой обстановке.