Николай Сванидзе - Погибель Империи. Наша история. 1913–1940. Эйфория

• Название: Погибель Империи. Наша история. 1913–1940. Эйфория
• Автор: Николай Сванидзе
• Жанр: Исторические приключения
• ISBN: 978-5-17-108896-5

История российского и советского 20 века переписывалась многократно. И прошлыми поколениями, и уже на наших глазах. Многие действующие лица и события подолгу находились в вынужденном забвении. Их возвращение в историческое пространство спустя десятилетия было знаковым. Чем больше населена история человеческим судьбами, тем ярче и полней наше восприятие прошлого. В этой книге – на основе сценариев документальных фильмов «Исторические хроники с Николаем Сванидзе» – множество персонажей: государственные деятели, известные писатели, простые крестьяне, маршалы, артисты и режиссеры. Год за годом 20 века они, один за другим, входят в жизнь страны, и никому из них, да и вообще никому, не удается остаться сторонним наблюдателем в нашей яркой и трагической истории. В книге представлены документальные свидетельства эпохи: фрагменты дневников, воспоминаний, писем и интервью действующих лиц.

---

Зимний был блокирован с 12 часов 25 октября. Его охраняли около трех тысяч офицеров, юнкеров, казаков плюс женский батальон. В 18.15 Зимний покинула первая группа юнкеров, в 20.00 – 200 казаков. Около десяти вечера выстрелила «Аврора», набережные были полны зевак. Зимний покинули юнкера Михайловского училища. В полночь восточное крыло осталось без охраны. Народ полез в окна. Правительство – на втором этаже, в зале заседаний. В начале третьего ночи Антонов-Овсеенко вошел в зал к министрам, арестовал их и увел в Петропавловскую крепость. Антонов-Овсеенко – профессиональный военный, человек, лично близкий и преданный Троцкому, – руководил захватом Зимнего. На три дня Зимний был отдан на разграбление. Первым делом были выколоты глаза государю-императору Николаю II на портрете работы Серова. Позднее портрет был полностью уничтожен. К счастью, в преддверии октябрьских событий коллекция Эрмитажа по указанию Временного правительства была отправлена в Москву, в Кремль.

Второй штурм, менее известный, но куда более страшный, начался в самом конце октября. Приступом брали императорские винные подвалы под зданием Эрмитажа. Люди тонули в вине и убивали друг друга в пьяных драках.

По воспоминаниям Троцкого, вино стекало в Неву и его лакали прямо из канав. Пьянка в Зимнем продолжалась больше недели, а потом пошли по другим домам.

Бывший депутат Госдумы Василий Шульгин в своей книге воспоминаний «Дни» написал:

«Все, что можно было испакостить, испакощено, и это – символ. Я ясно понял, что революция сделает с Россией: все залепит грязью, а поверх грязи положит валяющуюся солдатню».

Власть завоевана. Во всяком случае, в Петрограде. Надо формировать правительство. Ленин разговаривает с Троцким:

– Как назвать правительство? Только не министрами. Гнусное название.

– Можно бы комиссарами, – отвечает Троцкий. – Что, если «народными»?

– Народные комиссары, – повторяет Ленин. – Что ж, пожалуй, подойдет. А правительство в целом?

– Конечно, Совет. Совет народных комиссаров.

– Совет народных комиссаров? – задумывается Ленин. – Это превосходно: ужасно пахнет революцией.

1918

Шел тридцать второй день с тех пор, как большевики пришли к власти. На этот день, 25 ноября 1917 года, были назначены выборы делегатов в Учредительное собрание. Большевики эти выборы проиграли. Партия, лихо взявшая власть всего месяц назад, получила только четверть мест. Результат выборов Ленина не смутил и не удивил. Ленин прямо говорил, что октябрьские события – это переворот, что он сделан профессионалами, что на массовую поддержку рассчитывать нечего. Власть далась неожиданно легко. Чем черт не шутит, ее надо попробовать удержать.

По решению ЦК партии членов комиссии по выборам в Учредительное собрание арестовали. Газета «Правда» несколько дней назад называла Учредительное собрание хозяином земли русской. Ленин-тактик выбросил это из головы.

Ленин-стратег заявил: «Республика Советов – более высокая форма демократии, чем республика с Учредительным собранием».

Учредительное собрание – мечта и лозунг всего 1917 года. Учредительное собрание должно определить форму правления в России. Когда на следующий день после переворота Ленин и Троцкий создали Совет народных комиссаров, они заявили в декрете, что это временное рабоче-крестьянское правительство до созыва Учредительного собрания.

Если бы игра шла по-честному, то Совет народных комиссаров должен был бы войти в российскую историю как Временное правительство-2. Потому что название «Временное» не означает политическую оценку, а передает суть: временное до созыва Учредительного собрания, которому и карты в руки. Но это была бы совсем другая, не большевистская история.

Открытие Учредительного собрания в Таврическом дворце было намечено на 12 часов дня 5 января 1918 года. В назначенный час собрание не открылось. На улицах начались демонстрации. Колонны шли с лозунгом: «Власть Учредительному собранию!» Колонны наткнулись на большевистские части, которые открыли стрельбу. Десятки убитых, сотни раненых. Как назло, на свой съезд в Петроград съехались крестьяне. Делегатов от большевиков среди крестьян также не оказалось. Крестьяне тоже вышли на демонстрацию. В них тоже начали стрелять. Тоже убитые и раненые. К вечеру Учредительное собрание открылось.

Председательствующий на Учредительном собрании эсер-ветеран Чернов в бурлящем зале прокричал: «Сам факт открытия Учредительного собрания означает конец гражданской войны в России!»

На самом деле то, что произошло в здании Таврического дворца к утру 6 января 1918 года, означало прямо противоположное – а именно только самое начало ранее невиданной гражданской войны в России.

В пять утра, в разгар дебатов, к председателю Чернову подошел матрос Анатолий Железняков и отчетливо произнес: «Предлагаю всем покинуть Таврический дворец. Караул устал». С многопартийностью было покончено. Если не считать левых эсеров, с которыми большевики еще полгода имели дела.

Лев Давыдович Троцкий, практический организатор Октябрьского переворота в 1917-м, в 1918-м лично сделал все возможное и невозможное, чтобы однопартийное руководство овладело Россией на 73 года. Убежденный и вдохновенный фанатик, Троцкий был создан не только для захвата валявшейся под ногами власти, но и для ее удержания в гигантской стране. Ленин почувствовал это и благословил Троцкого.

Троцкий стал вторым после Ленина человеком в России. Кроме того, эти два человека испытывали действительную идейную близость. Ленин говорил о том, что Первая мировая война через революцию перерастет в войну гражданскую. Гражданская война – главная, давняя мечта Ленина. Троцкий мечтает, чтобы гражданская война длилась вечно. И не только в России. Гражданская война, расползающаяся по всему миру, – это и есть мировая революция, которую теоретик Троцкий назвал перманентной революцией.

«Перманент» – термин, хорошо известный советским женщинам старшего поколения. Для остальных уточняю: перманент – это завивка волос сроком на шесть месяцев. В 1918-м сроки, а точнее срока, были другими: приговаривали к лишению свободы сроком до победы мировой революции. Хотя лишение свободы в 1918-м было редкостью. Обычно расстреливали.

«Мы пришли в Чрезвычайную комиссию повидаться со своими близкими, которых арестовали. Когда маму увели, чекисты стали выволакивать из двора посинелые трупы, на глазах у прохожих разрубать их на части, потом лопатами, как сор, бросать на грузовик. На дворе после этого остались кусочки кожи, кровь, косточки, и все это какая-то женщина спокойно, взяв метлу, смела в кучу и унесла».

Это фрагмент из воспоминаний детей, которые видели революцию, а потом оказались вне России. Книги детских сочинений изданы в Праге в середине 20-х годов. Мы еще вернемся к ним.

Всероссийская Чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем была создана в декабре 1917-го. То есть организация, определяющая врагов народа и карающая их, была создана большевиками еще до разгона Учредительного собрания.

Учредительное собрание их не интересовало. Гораздо существенней было другое мероприятие. В ноябре 1917-го прошло заседание Петроградского комитета РСДРП. Каменев, Зиновьев и Луначарский выступили за объединение с меньшевиками и эсерами. Ленин был категорически против. Троцкий абсолютно поддерживал Ленина. Ленин не скрыл благодарности:

«Троцкий давно сказал, что объединение невозможно. Троцкий это понял, и с тех пор не было лучшего большевика».

Уже одного этого было бы достаточно, чтобы Сталин возненавидел Троцкого, но Троцкий дал Сталину, мягко говоря, не только этот повод.

Накануне празднования 10-й годовщины Октября участникам событий разослали «Анкету участника Октябрьского переворота». То есть в 1927 году еще не употребляется слово «революция», а тем более «Великая». В 1927 году Сталин уже реально пять лет у власти. Троцкий соответственно в глубокой опале. Но после долгих колебаний анкету выслали и ему. Троцкий анкету заполнил, а кроме того, написал в Комиссию по изучению истории партии письмо в надежде на историческую реабилитацию. По мысли Троцкого, реабилитировать его – значит признать, что благодаря его громадному организаторскому таланту власть большевиков, которых никто в России не выбирал, так вот, благодаря Троцкому эта случайная власть не рухнула в 1918 году.

Троцкий в книге «Моя жизнь» про 1918 год пишет:

«Останемся ли у власти или будем сброшены, предвидеть нельзя. Надо при всех условиях внести как можно больше ясности в революционный опыт человечества».

Уж что-что, а ясности внесли больше некуда.

Троцкий в воспоминаниях пишет:

«Вопрос о завоевании власти партией стоял передо мной всегда. Но вопрос о моей личной работе после завоевания власти не возникал передо мной никогда. Он застиг меня врасплох».