Василий Сахаров - Сын атамана

• Название: Сын атамана
• Автор: Василий Сахаров
• Жанр: Историческая фантастика

1707-й год. Войско Донское. По указу царя Петра Алексеевича Романова на Дон послана карательная экспедиция, которая уничтожена казаками атамана Кондратия Булавина. Начинается восстание, гибнут тысячи людей, горят казачьи городки, а восставший атаман убит предателями и царские войска огнем и мечом наводят порядок на землях донских казаков. Так было в нашей истории. Но есть фактор, который может изменить весь ход событий. Это человек из нашего времени, который оказывается в теле готового действовать молодого казака.

---

– Галина, – обойдя дом и, заглянув на кухню, окликнул я сестру.

– Чего?

Она выглянула из двери и встряхнула своими роскошными черными косами.

– Зерщиков в городок приехал. Может и нас навестить. Достань кваса холодного.

– Сейчас.

Через несколько минут, более или менее приведя себя в порядок, в чистой одежде, я стоял у входа в дом. Вышел вовремя, казаки Зерщикова остались на площади, а он направился к нам. Смуглолицый чернявый бородач с вечно прищуренными хитроватыми глазами, ловко, словно молодой, спрыгнул с седла, накинул повод на плетень и прошел во двор.

– Здравствуй, Никифор, – он остановился в паре шагов от меня.

– И вам здравия, дядя Илья.

– Где батя?

– А Корнеев не сказал?

– Нет, – поморщился бывший войсковой атаман. – Отговорился тем, что Кондрат его в свои планы не посвящает.

– Отец вроде в Белгород уехал, Ульяну навестить. Знаете ведь, что она беременна.

– Говорили мне об этом, все же родня.

– Вот и я про то же самое.

– А когда Кондрат вернется?

– Не знаю.

Зерщиков что-то пробурчал и повернулся к своему коню, но я его окликнул:

– Дядь Илья, зайди в дом. Квасу с дороги выпей.

– Холодный?

– Конечно.

– Ну, веди.

Мы с отцовым товарищем, который был готов в любой момент продать его за деньги и привилегии, прошли в дом. Вместе, из больших запотевших глиняных кружек напились кваса и как бы между прочим Зерщиков спросил:

– Что у вас в Бахмуте происходит, Никиша?

– Вы о чем, дядя Илья?

– Люди в городке посторонние, а недавно разговор был, что самозванного полковника Лоскута в ваших краях видели.

– Кто же мне скажет, что происходит, – пожал я плечами. – Лоскут, если бы объявился, непременно нас навестил. Да только я его не видел. А люди посторонние, так это бурлаки из беглых, которые недавно с Дона из артели Кузьмы Самойлова пришли. Других не было.

– Может быть, так оно и есть, – Зерщиков направился к выходу.

– Дядя Илья, отцу чего передать?

– Не надо, я ему в приказной избе записку оставил.

Проводив «дорогого гостя» и посмотрев, как лошади умчали всадников с площади, я снова натянул пропотевший пыльный тулуп, взял в руки тяжелую палку, и направился на середину двора. Василь Чермный уже был здесь.

«Ну, продолжаем, – подумал я. – Краткий отдых окончен, до вечерних сумерек еще далеко и чтобы не загинуть в новом для меня времени, надо быть сильным и ловким. Следовательно, придется много тренироваться и многому учиться заново. Политика и загадки прошлого – это все интересно. Но если мне отрубят голову или пристрелят, они меня волновать уже не будут. Никогда. Поэтому палку крепче в руки и пошел».

8

Запорожская Сечь. 16.07.1707.

– Помнишь молодость нашу, Кондрат? – спросил Костя Гордеенко друга.

– Конечно, помню, друже, – ответил бахмутский атаман.

– Вот что бы ты сделал пятнадцать лет назад, если бы на Сечь за помощью приехал?

Булавин усмехнулся и ответил:

– Вышел бы на раду, и клич кинул.

– И что было бы? – глаза запорожца улыбались, а лицо сохраняло серьезность.

– Собрал бы человек двести сиромашных, без оружия и пороха. Двинулся бы на Дон, и человек пятьдесят довел бы.

– Вот то-то же, – Костя хлопнул друга по плечу и добавил: – Пойду я, пожалуй. Вскоре начинаем, и я должен быть на своем месте. Удачи, Кондрат.

– Мы столько для успеха сделали, что она просто обязана быть с нами.

Костя Гордеенко покинул курень Лукьяна Хохла, который стоял в пределах Сечи, и направился к своему, который был неподалеку. Кондрат проводил друга взглядом, вздохнул и, ожидая того момента, когда его вызовут на раду, задумался…

Последние дни Кондрат Булавин, Костя Гордеенко и Лукьян Хохол находились в постоянном движении. Сговорившись сделать общее дело, они стали претворять свои задумки в жизнь. А для этого следовало не просто поднять казаков, но и подготовить для этого почву и заранее договориться со всеми слоями населения Запорожской Сечи. Поэтому приходилось навещать богатых и влиятельных запорожцев, убеждать казаков в своей правоте и вести долгие переговоры.

Планировалось избрать Гордеенко кошевым атаманом, и не просто так, при одной только поддержке сиромашных, среди которых Костя в сильном авторитете. Но и зажиточных казаков подмаслить стоило и своими делами повязать. Ведь за каждым таким человеком несколько десятков зависимых от его милости и помощи лихих казаков. Ко всему прочему, именно они контролировали торговлю, оружие, казну, продовольствие, склады и припасы, так что ссориться с ними себе дороже.

Наконец, к тому, чтобы провести перевыборы кошевого атамана, все было подготовлено. Казаки из куреня Хохла, разнося новости, разошлись по Сечи, а Булавину оставалось ждать момента, когда ему позволят выступить перед сечевиками.

Один за другим до Кондрата донеслись пушечные выстрелы. Пора. Донской атаман встал и направился к выходу. Рядом с ним были его донцы и несколько запорожцев. Все при оружии и, если дела пойдут не так, как запланировано, они могли прикрыть Кондрата и обеспечить его отход.

Сечевая рада заполнилась готовыми в любой момент сорваться с места и выступить походным строем в любую часть света шумными крикливыми людьми. Большая часть казаков уже знала, по какому поводу Круг, но кое-кто, в основном из приближенных нынешнего кошевого, пока пребывал в неведении. В огромный людской круг вышел кошевой атаман Финенко. Следом куренные, а потом Булавин с донцами.

Финенко знал Кондрата, но его появлению на Сечи удивился и спросил:

– Ты народ баламутишь и раду созываешь?

– Да. Хочу братьям-казакам слово сказать.

– А чего ко мне не зашел?

– Тороплюсь. Время поджимает.

– Ладно, раз имеешь что сказать, говори.

Увидев Кондрата, многие сечевые казаки разразились приветственными криками. Немало людей помнило его по штурму Азова и некогда ходило в его сотнях. Не чужим человеком был Кондрат для запорожцев, а потому донской атаман не стеснялся. Он выступил вперед и громким уверенным голосом повел речь:

– Панове запорожцы! Кто не знает, зовут меня Кондратий Булавин. А прибыл я к вам от всего Тихого Дона, – Булавин снял с головы папаху, чинно во все стороны поклонился и продолжил: – Всему славному низовому казачеству бью челом. Прошу вас, атаманы-молодцы, встать с нами заодно, за славу нашу казацкую, за вольности и свободу. Нет нашей мочи. Претерпеваем обиды от царевых людишек. Не можем более укрывать у себя беглый люд и свободы лишаемся. А за нами ваш черед придет, товарищи. Идут на Дон каратели царские, и мы их разобьем. Однако это война с царем Петром Романовым, и скажу, как есть, самим нам казацкую волю не отстоять. Потому просим мы у вас, браты запорожцы: пушки, людей, коней и припасы. Пока еще есть за нами сила, отобьем царевых воевод и сами на Москву пойдем. Видно, позабыли цари, как мы их на престол сажали и снимали. Пора бы напомнить.

Когда Булавин закончил речь, казаки разразились приветственными криками:

– Станем заодно с донцами!

– Слава атаману Кондрату!

– Любо!

– Бери пушки!

– На Москву!

– Не дадим вольных казаков в обиду!

– Поможем братам!

Кошевой атаман поднял булаву и остановил выкрики:

– Не можем мы сейчас на помощь к донцам отправиться. Клятву царю давали, что мир не порушим, и негоже ее нарушать. На Сечи останемся.

Но тут Костины подручники из сиромашных закричали пуще прежнего и заглушили голос Финенко:

– Врешь!

– Уходи с кошевых!

– Собака!

– Разъелся на казацких хлебах!

– Пошел прочь, изменник!

– Променял братство казацкое на рубли московские!

– Отдай булаву, другого атамана изберем!

Кошевой атаман скинул на пыльную землю свою шапку, положил на нее булаву, поклонился всему кругу и, молча, отошел в сторонку. Возражать сечевикам было бессмысленно и просто опасно для жизни. Поэтому отдал булаву и уходи подобру-поздорову. Окажешься правым, через годик-другой снова кошевым станешь, а пока не перечь и прими решение рады.

Старейшины казацкие, которым от Кондрата заранее было многое обещано, на изгнание кошевого промолчали, не остановили сиромашных, а некоторые даже поддержали решение рядовых сечевиков:

– Правильно, так его собачьего сына!

– Постоим, атаманы-молодцы, за казатство вольное!

– Царь Петрушка, Антихрист проклятый, веру православную на латинскую меняет, всю торговлю нам перекрыл и переправу днепровскую за собой держит!

– Не потерпим такого!

– Он сам клятвы порушил, и мы с ним более словом не связаны!

Финенко исчез, словно его никогда и не было. Сечевики успокоились, а булаву подобрали куренные атаманы.

Тут же стали выдвигать первых кандидатов в кошевые атаманы:

– Симоненко!

– Горбатенко!

– Пилипа Диденко!

Однако сиромашные и богатые сечевики, в кои-то веки, объединившись ради общей цели, дружно поддержали Костю Гордеенко. Видя такое единодушие, казалось бы, непримиримых соперников, остальные запорожцы примолкли, и новым кошевым был избран Костя.