Мэтью Хьюз - Книга магии

• Название: Книга магии
• Автор: Мэтью Хьюз
• Жанр: Книги про волшебников
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-17-114969-7

Волшебники, чародеи, сверхлюди, обладающие воинственным, а порой и склочным характером и ведущие весьма странный образ жизни… Последний сборник Гарднера Дозуа (1947–2018), одного из величайших редакторов и энтузиастов фантастики, расскажет читателю: – о Джеке-попрыгунчике, неуловимом грабителе, попавшем в неожиданную ловушку, – о последних днях Умирающей земли, – о противостоянии Севера и Юга США, в котором ярчайшую роль играют магические модификаторы своих тел, поедающие кости волшебных созданий, – о том, как опасна может быть ничем не ограниченная власть – и в первую очередь для обладающего этой властью, – о спонтанных превращениях и хитроумных магических уловках, – о том, почему нельзя связываться с высшими силами, и о многом, многом другом. 17 любовно отобранных историй об интригах и приключениях в мире волшебства и магии!

---

Эти мечты пробудила сама магия, они, бесспорно, волшебные. Мечты живут, соединяя поколения и неизменно возрождаясь из страшной могильной бездны. Они стирают расовые, возрастные, классовые, национальные барьеры, выходят за границы времени. Я искренне надеюсь, что представленные в этой книге рассказы затронут ваши души, взволнуют умы и надолго останутся в вашей памяти. Так пускай же рождаются новые мечты, даже после того, как все причастные к этой антологии превратятся в прах.

К. Дж. Паркер[2]

К. Дж. Паркер считается одним из самых изобретательных писателей, работающих в жанре фэнтези. Он автор бестселлера «Инженерная трилогия» (Engineer Trilogy): «Средства и желания» (Devices and Desires), «Око за око» (Evil for Evil), «Бегство» (The Escapement), а также трилогии «Фехтовальщик» («Закалка клинка», «Натянутый лук», «Пробирная палата») и трилогии «Мусорщик» (Scavenger): «Тень» (Shadow), «Образец» (Pattern), «Память» (Memory). Его рассказы публиковались в сборниках «Академические упражнения» (Аcademic Exercises) и «Тайник» (Priest’s Hole).

Он был дважды удостоен Всемирной премии фэнтези за повести «Дайте карты другим» (Let Maps to Others) и «Малая плата за птичью песню» (A Small Price to Pay for Birdsong). Его перу принадлежат также романы «Жулики» (Sharps), «Компания» (The Company), «Складной нож» (The Folding Knife) и «Молот» (The Hammer), «Дикари» (Savages), «Сильнее меча» (Mightier Than the Sword) и «Два меча» (The Two of Swords).

К. Дж. Паркер – это псевдоним британского писателя Тома Холта. Под своим настоящим именем он опубликовал «В ожидании кого-нибудь повыше» (Expecting Someone Taller), «Кто боится Беовульфа» (Who’s Afraid of Beowulf), «Эй, боги!» (Ye Gods!) и многое другое.

В запутанном рассказе, представленном в этом сборнике, вы попадете в элитную Академию волшебников, где в конкурсе на важную должность участвуют три могущественных мага, и станете свидетелем, как соперничество превращается в нечестную, смертельно опасную борьбу.

Возвращение свиньи

Ностальгия, от греческого νοστουάλγεα, – боль возвращения домой.

Такие капканы обычно ставят на медведей и других опасных животных, что мне польстило, ведь я на первый взгляд не произвожу впечатления опасного противника. Он вонзился слегка наискось, с хрустом вгрызаясь в пятку и щиколотку, пока стальные зубья не сомкнулись в мышцах. В голове помутилось от боли, и впервые в жизни я на некоторое время выпал из реальности, не в силах ухватиться за какую-либо мысль.

Что ж, неплохой ход. Когда мозги соображают как надо, мне любая напасть нипочем. Ясное дело – ничто здесь не причинит мне боли, я сильный, хотя по виду этого не скажешь. Но сейчас боль затмевает разум, мешает сосредоточиться. При такой острой боли, сковывающей мысли, ничего не получается, – это словно носить воду в решете: все ускользает, как струйка дыма.

Да, мы неизбежно наживаем врагов. Как ни старайся быть кротким и сохранять спокойствие, рано или поздно – простите за каламбур – угодишь в капкан, потом злость и возмущение застилают взор, и вот уже мы ведем себя вопреки здравому смыслу. Загоревшись обидой на красноречивое обвинение в дурацком честолюбии, один образованный интеллектуал губит другого, готовя для него ловушку. Можно, конечно, шире взглянуть на ситуацию и посмеяться, если бы не боль.

* * *

Что такое сила? Простите, если это прозвучало как вопрос на экзамене. Серьезно, что это? Я бы назвал это качеством, позволяющим выполнить некую работу и приобрести власть. Чем ты сильнее, тем больше можешь сделать, тем более высокие цели ставишь перед собой. Мой отец легко поднимал наковальню весом сто пятьдесят килограммов. И я могу, но совсем другим способом. Вот ведь парадокс: я не стал кузнецом, как отец, потому что всегда был слабаком, а потом меня отослали в школу, где остатки моих мускулов превратились в жир, но я стал гораздо, гораздо сильнее. К черту наковальню! Я могу горы свернуть! Нет такой скалы, которую я не мог бы поднять. Совсем не плохо для человека, которому требуется помощь, чтобы открыть консервную банку.

Людям свойственно путать силу и безопасность. Обычно думаешь: раз уж я такой сильный, то мне нечего бояться. На четвертом году обучения учителя говорят: вы завершили этот курс, теперь никто и ничто не сможет вам навредить. Чудненько. И ты пишешь родным: «Дорогие мама и папа! В этом семестре мы проходим Абсолютную Силу. Приеду в гости неуязвимым и непобедимым. Представляете? Ваш любящий сын, и прочее, и прочее».

И мы верим… ведь это так правдоподобно! Потом следует назначение на должность и практические занятия, где вы жонглируете тяжелыми предметами и сражаетесь с демонами, поворачиваете реки вспять и мановением руки раздвигаете морские волны – дурманящий хлам для девятнадцатилетнего паренька, и в конце концов ты думаешь: я, выпускник Академии, вооруженный strictoense и защищенный lorica, не боюсь зла. А затем тебе предстоит первое задание, и ты поˊтом и кровью, медленно, порой унизительно приобретаешь полезные навыки.

В процессе обучения боль упоминают лишь мельком. Боль, по словам профессоров, не дает сосредоточиться на главном, поэтому, по возможности, ее следует избегать. Ты глубокомысленно киваешь и конспектируешь: «избегать боли». Однако на экзаменах этот вопрос не возникает, поэтому о нем быстро забываешь. Уж я-то всю жизнь остерегаюсь боли; правда, с переменным успехом.

* * *

Голова все еще кружилась, когда появились убийцы. Так я называю их для удобства. Когда тебе известно, чем человек зарабатывает на жизнь, ты видишь не его, а профессию. «Эй, кузнец, мне надо подковать коня» или «Трактирщик, кружку пива!». А завидев меня, вы обычно падаете на колени и просите благословения, надеясь, что я не превращу вас в лягушку.

На самом деле они – типичнейшие батраки из Месоги, худощавые, сильные, с большими руками, обтрепанными манжетами, крепкими зубами, не испорченными сладостями. У одного в руке мотыга (на моей родине их называют тяпками), у другого – камень. Что хорошо в ремесле убийцы – никаких затрат на орудия труда. Они равнодушно смотрят на меня, прикидывая, насколько я ослаб от боли. Похоже, им не соизволили сообщить, кто я такой и чем занимаюсь, хотя по одежде можно было бы догадаться. Они решили, что со мной хлопот не возникнет, но все же, разделившись, пошли на меня с двух сторон. И телегу не взяли – видимо, им приказали швырнуть меня в канаву, когда дело будет сделано. Один из них что‐то жевал; кажется, свиную шкурку.

Заклинание strictoense довольно-таки простое. Его могли бы преподавать и первокурсникам, будь они чуток посерьезнее. А вы оставили бы дома шестнадцатилетнего оболтуса с бутылкой бренди и собственной дочерью? То-то и оно. Нужно всего лишь как следует сосредоточиться, представить картинку и произнести: «Strictoenseruit in hostem».

Лично я всегда представляю человека, которого лягнула лошадь, потому что я видел всю сцену с участием моего старшего брата. Мне тогда было шесть лет. Он, как обычно, делал свою работу – приподнял правое заднее копыто лошади, чтобы почистить подкову. Должно быть, он был рассеян, потому что лошадь рванулась и с быстротой молнии ударила его копытом. Я увидел брата за секунду до того, как тот упал, – над бровями зияла полукруглая рана глубиной с ноготь. Он удивленно моргнул и упал навзничь, истекая кровью, и… и все. Полезная, однако, штука – хорошая память: не надо напрягаться.

Хорошо, что они не пришли минутой раньше – я ведь почти отключился. Но минуты хватило, а strictoense – плевое дело, я частенько пользовался этой формулой, и детское воспоминание такое отчетливое и всегда под рукой, как кинжал под подушкой. Я отвлекся от боли и представил, как эти парни будут выглядеть с отпечатками копыта на лбах. Потом раздался хлопок. Вообще это так скучно, словно пытаешься расколоть бревно, а топор вязнет в древесине; бревно падает с глухим звуком, но потом все же раскалывается. И я оставляю их лежать неподвижно, уделяя все свое внимание боли.

* * *

Два дня назад мы мерзли в холодном, блистающем суровой красотой Капитуле, обсуждая вакансию на кафедре Совершенной логики, возникшую после безвременной кончины отца Витрувия. Чародей старой школы, он всегда был настолько погружен в абстрактные размышления, что в реальной жизни чувствовал себя не в своей тарелке, словно бедный родственник, вынужденный таскаться по чужим домам с визитами вежливости. Ходили слухи, что он не всегда был оторван от жизни, – в пригороде жила его любовница, а два прижитых сына были удачно пристроены на процветающем канатном заводе в Корисе. Большинство слухов в нашем тесном мирке правдивы, но не этот.

На должность претендовали трое: ваш покорный слуга, отец Сулпиций и отец Гнато. Честно говоря, ни один из нас не имел заметного преимущества. Мы знакомы со второго курса, причем мы с Гнато на год старше Сулпиция. А Гнато я знал еще дольше – вместе окончили Академию, выбрали одинаковую профессию, встретились после первых заданий, виделись за столом и в библиотеке почти ежедневно в течение двадцати лет. Способности различные, но уровень один. Троица необычайно умных, прилежных парней, способных выполнить работу в любых условиях – хоть стоя на голове. Вакантная должность была пожизненной, а все три претендента равно честолюбивы. Для двоих неудачников жизнь не оставляла достойного выбора: они попадут в подчинение счастливчику, дабы исполнять его прихоти. Он будет помыкать ими как только заблагорассудится, посылать в глушь на опасные задания.