Александр Рудазов - Конец сказки

• Название: Конец сказки
• Автор: Александр Рудазов
• Жанр: Юмористическое фэнтези
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-9922-2928-8

Вслед за осенью и зимой на Русь пришла весна. Зачернели на полях проталины, вернулись с полудня перелетные птицы, проклюнулись почки на деревьях. Воротились домой и княжич Иван с Яромиром Серым Волком. Да не одни воротились, а с великой добычей – каменным яйцом, что смерть самого царя Кащея сберегает. Надежно очень сберегает, правда. Никак не разбить яйцо, не расколоть. Что есть оно, что нет вовсе. Быть может, в Кащеевом Царстве ответ скрывается – туда теперь путь друзей лежит, на восход, в черные леса и болота. Только и Кащей Бессмертный сиднем не сидит. Собравши войско несметное, силу громадную, идет он великой войной на закат, идет предать пожарам села и нивы. Погибель идет с восхода, горе для русского народа, для всего человечества. Близится смерть всего живого, и заканчивается добрая сказка. Хек. Хек. Хек.

---

– А ты меня не виновать, рыло скобленое! – зашипел лекарь. – Бога славь, что я с вами, полулюдьми, разобраться не успел! А то бы ходили вы у меня до ветру через каждый час, да кишки собственные через пасть выблевывали!

– Ну, то еще не смертельно, – рассудительно сказал Яромир, выплескивая из кувшинца свою кровь. – Колдун ты, я погляжу, слабехонький, раз на большее не способен.

– Но ответ перед князем держать все едино будешь, – добавил Бречислав, изучая плошки. – Тем более, что тут и его «телесные жидкости» присутствуют. Чаю, не обрадуется он такой новости. Все свои хождения до ветру тебе припомнит.

– Иголки-то из его куколки извлеки, братка, – сказал Яромир Финисту. – И глянь там в углу – нет ли еще чьих образов?

Нашлись и другие. Все те же бояре, воеводы. Архиерей был. Волхв Всегнев. Илья Муромец. Все три Волховича. И даже иноземные князья, начиная с Всеволода Большое Гнездо.

Его крови, правда, в плошках не обнаружилось. Не успел, видать, ее лекарь заполучить, руки коротки оказались. Про запас куколку сделал, на будущее.

– А Ивана нет, – заметил Яромир. – И кровь ты у него брать не стал. Что так?

– Да от Ваньки-то Дурака легко избавиться, – ответил лекарь. – Да и вреда от него нет. А вот вы у бессмертного царя уже в печенках сидите, перевертыши. После Глебки-князя вы у меня первые были на очереди.

– Ну прости тогда, что слишком рано пришли, – осклабился Финист. – Обидно тебе, наверное?

– Да черт бы с вами, – равнодушно откликнулся лекарь. – Все едино бессмертный царь от вас места мокрого не оставит. Трепыхайтесь, пока можете.

– Ты почто вообще Кащею-то служишь, голова ученая? – спросил Бречислав. – Ты же не лембой. Не нелюдь. За злато продался?

– Злато мне ваше даром не нужно, – ответил лекарь. – По зову сердца я ему служу. Прав Кащей.

– Прав?.. – вскинул брови Финист. – А тебе ведомо вообще, что он людей замыслил извести? Всех до единого.

– А вот вовсе и не всех до единого. Своих подданных Кащей пальцем не тронет – хоть людь ты будь, хоть нелюдь. Кто ему присягнул – тот жив будет и богат.

– Ну-ну, – изогнул уголки рта Бречислав. – Свежо предание, да верится с трудом.

– Зря тебе не верится-то, перевертыш. Коли б у вас ума хватило, то и вы бы давно Кащею присягнули, да и жили бы себе спокойно. И все родные ваши, все друзья. Коли и они тоже присягнули бы, конечно.

– Погоди, – поднял руку Яромир. – А если – ну вот представим такое на минуту – все люди на свете Кащею присягнут. Тогда что?

– Ну… тогда… тогда, наверное, Кащей никого и не тронет, – с легким сомнением ответил лекарь.

– Э-э, да ему, выходит, просто власть нужна, – усмехнулся волколак. – Жадный он просто. Любит, чтоб кланялись ему. А разговоров-то было, разговоров…

– Да не ради власти! – возмутился лекарь. – Не ради власти! Вот вы, перевертыши, гнусные все-таки твари! Все наизнанку вывернули!

– Это да, мы такие, – согласился Бречислав. – Все наизнанку выворачиваем, на то и перевертыши. Добро у нас в зло превращается, а зло – в добро.

– Тебя мы тоже наизнанку вывернем, – пообещал Яромир. – Берите его под локотки, самобратья.

Сопротивляться лекарь даже не пытался. Пожилой, хилый телом, да супротив трех оборотней? Любой из них и в одиночку бы его скрутил.

Вытащили Яромир с Финистом старика наверх, поволокли. Бречислав позади нес куклу князя, наузы, скляницы с кровью и прочее добро. Прихватил и всякого из запасов его травных – ромашки толченой, душицы, зверобоя, молочай-травы.

Запаслив был боярин, любую дрянь в дело пускал.

Перед всеми лекаря срамить не стали. Дождались, покуда князь закончит ежедневный правеж, тогда уж и перетолковали с глазу на глаз. И надо было видеть, как менялось лицо Глеба по мере того, как он слушал. Возмущенный поначалу и разъяренный даже тем, что боярин с братьями самовольно схватили его личного лекаря, он то краснел, то бледнел, то раскрывал рот в немом ужасе.

А уж когда ему показали сделанную по его подобию куклу с дырками от игл…

– В острог!.. – только и выговорил князь. – В острог его!..

Дар речи вернулся к нему только когда лекаря уже увели. Вот тогда-то князь затопал, стиснул кулаки, да гневно возопил:

– Ах ты ж облуд суемудрый! Вот ты мне как отплатил?! Как сыр ведь у меня в масле катался, а!..

Разозлившийся князь стал размышлять, как ему этак удавить лекаря, чтобы тот подольше мучился, но государственные думы прервал гонец. Весь в мыле, он с порога закричал, что город в осаде, да не людьми, а зверем лесным!..

– Иди ты, – недоверчиво сказал Глеб, натягивая шапку.

Не соврал гонец. Покуда князь с дружинными скакали по торгу, навстречу бежали все новые люди. А подлетев к воротам, Глеб нашел их запертыми. Гридни, отроки и детские стояли на вежах с луками да самострелами.

Поднялся туда и сам князь. Поспешно вскарабкался по лестнице, глянул вниз – и ахнул.

Волки. Сотни волков бродили вокруг посада, скреблись в избы смердов. То тут, то там виднелись трупы – и клыкастые пасти покрылись кровью. На тех, кто отбивался, набрасывались по двое и по трое, рвали глотки.

Князь и присные смотрели на это с оторопью. Всякого они ждали, ко всему были готовы, но такого не предвидели.

С людьми воевать – оно привычно. А вот со зверьем лесным… нет, ну тоже привычно, конечно. Князь Глеб на охоту хоть и не каждый день, но ездил.

Но чтоб лесное зверье само из леса к людям вышло, да такой толпой, да словно войско организованное…

– Полисун, – чуть слышно произнес Яромир на ухо Бречиславу.

– Без него не обошлось, – согласился старший брат.

И то. Как еще это можно объяснить? Кровавая плеть Волчьего Пастыря – единственное, что может вот так управлять волками. Похоже, из всех леших он проснулся самым первым и теперь гонит на прокорм целые стаи. А те оголодали за лютую зиму, так что повинуются охотно.

– Что делать будем, княже? – пробасил Самсон. – Охоту устроим?

– Придется, – угрюмо ответил Глеб. – Седлай коней, воевода, бери собак, созывай дружину. Илью Иваныча кликни, да этих, новгородских гостей… Бову с Васькой. Башкир с поляницами дожидать не станем, а то зверье мне всех данников поест.

Сборы подзатянулись. Все-таки одно дело – просто волчья охота, забава молодецкая, и совсем другое – вот это все. Эти серые, сразу видно, улепетывать от стрел не станут, гиков и улюлюканья не испугаются.

Да и много их очень. Небывало много.

Но когда ворота наконец распахнулись, когда выехал наружу строй княжьей дружины, волки просто… отступили. Повернули головы, как по приказу, посмотрели на людей внимательно – и затрусили обратно в лес. Не стали и пытаться нападать, отказались бросаться на щиты и копья.

Какое-то время их преследовали. Потом, убив всего пятерых или шестерых – предоставили себе, вернулись в детинец.

И волки тут же начали возвращаться.

Так и шло до темноты. Волки приходили и уходили, играли в догонялки с конными витязями, грызлись с собачьими сворами. Охотничьих псов в Тиборске было куда меньше, чем явившихся серых, да и действовали звери Полисуна слаженнее.

Под приглядом гридней всех смердов, холопов и житьих людей укрыли за стенами. Князь запретил быть снаружи, покуда волки так себя ведут.

К ночи ничего не окончилось. Разве что вылазки стало делать невозможно – какая охота в темноте? Волки и так растерзали несколько дружинных и бессчетно мирного люду. Столпившиеся на улицах выли и кричали, женщины и дети плакали навзрыд.

– За грехи это нам, братия и сестрия!.. – верещала юродивая бабка. – Покаемся миром, да спадет наваждение бесовское!!!

Каялись. Молились. Крестный ход даже затеяли. Наваждение не спадало. Волки продолжали держать Тиборск в кольце. И число их только росло – с каждым часом подходили все новые, из отдаленных лесов.

– Что делать будем, святые отцы? – хмуро спросил Глеб у волхва и архиерея. – Тут что-то по вашей части, по божественной. Можете пособить?

– Не морок это, к сожалению, – ответил старик Всегнев. – Морок развеять – дело нехитрое. И не сила нечистая – с ней бы я уж управился, испепелил бы Кривды силу. Нет, обычные то волки, только влесовым духом охваченные. Велес гневается, княже. Недоволен, что богов старых отринули. Надо жертву ему принести, хоть и претит мне скотьему богу кланяться.

– Велес, старые боги, жертвы… – покривился отец Онуфрий. – Чушь свинячья. Не божьи эти волки, а прелестные. Сатаной посланы, Кащейкой, прислужником евонным. Поблазнить, прельстить племя православное, из города повыгнать страхом звериным. Не обращать на них внимания – сами и сгинут, уйдут посрамленными.

– Нет! – вскинулся Всегнев. – Велес то! Жертв требует!

– Сатана! – приблизился к нему лицом Онуфрий. – Блазнит и прельщает!

– Да что бы ты понимал, суемудр!

– Сам дурак!

Князь с воеводой стояли и устало слушали, как препираются волхв с архиереем. Перебранка становилась все громче и грозила в очередной раз выплеснуться дракой.