Джо Р. Лансдейл - Бог Лезвий

• Название: Бог Лезвий
• Автор: Джо Р. Лансдейл
• Жанр: Ужасы
• ISBN: 978-5-17-110217-3

Бекки и Монтгомери Джоунсы пытаются выстроить жизнь заново, после того как на Бекки было совершено жестокое нападение. Теперь ее преследуют жуткие видения смерти, и она уверена, что напавший на нее преступник снова придет за ней, хотя он повесился в камере после ареста. Муж, уверенный, что это всего лишь посттравматические галлюцинации, решает увезти жену из города. Он еще не знает, что они едут навстречу настоящему кошмару, что зловещие предзнаменования, преследующие Бекки, – не просто фантазии измученного разума, а преступники, с которыми предстоит встретиться этой семье, одержимы Богом Лезвий, древним чудовищем, и оно с незапамятных времен требует жертв и крови от своей паствы. Книга содержит нецензурную брань

---

Вблизи дороги примостилось несколько домов. Как асфальтовые, так и глинистые дорожки разбегались от них во все стороны, уводя куда-то популяцию городишка, которая, согласно Дину, насчитывала около пяти сотен душ. Монтгомери цифра виделась внушительной, но не так уж много требуется от поселка, чтобы обслужить пятьсот человек. К тому же неподалеку находились Ливингстон и Лафкин: если чего-то не было здесь, можно было сыскать там.

Он поехал дальше. А вот и школа – местный ее аналог, ужасно маленькая и, надо думать, обслуживающая все классы, от начальных до старших. За ней – лес по обе стороны дороги. Экскурсия по поселку с гордым названием Минанетт подошла к концу.

Развернувшись, Монтгомери поехал обратно к «Поповьей лавке». Вот там, надо думать, кипела жизнь.

Перед бензоколонками стоял припаркованный пикап. Старикашка в заляпанной серой форме накачивал его топливом, когда Монтгомери подрулил и вышел наружу. Впервые он заметил, насколько тут свежий воздух. В Гэлвистоне всегда пахло так, будто какой-то гигант размахивал своим несвежим бельем перед аэродинамической трубой.

Старикашка в форме заправщика обернулся и стрельнул в Монтгомери глазами. Его взгляд обшарил новоприбывшего с головы до пят, подмечая: раньше этого типа не было.

Монтгомери кивнул ему.

– Щас подгребу, – пробухтел старик.

– Не торопитесь.

Длиннопалая коричневая длань показалась из окошка пикапа и вручила старику – тому самому Попу? – несколько банкнот.

– Сдачу отсчитаю, – сообщил старик. – Щас.

– Жду, – ответствовал женский голос.

Монтгомери он понравился. Бархатистый, с подспудными сельскими нотками. Такие голоса обычно у дам, что пьют виски, не разбавляя, всегда обретаются в кругу мужчин и, очутившись в одной с тобой постели, обвивают, подобно кольцам анаконды.

Секс. Вот о чем он сейчас думал.

Почему бы и нет?

Какой ты, оказывается, пронеслась мыслишка. Примерный, понимающий муж.

И все-таки он чуть прошел вперед – туда, откуда можно было заглянуть в кабину пикапа. Лицо водительницы ему понравилось. Ширококостное, но привлекательное. И даже очень. Макияжем она не пользовалась. Каштановые волосы ниспадали до плеч.

Повернувшись, она уставилась прямо на него.

Глаза – большие, как у оленя. Улыбка – еле заметная, из уголка рта, завлекающая.

Да нет, это ему все кажется. Просто дружеская, ничего более.

Она подмигнула.

Нет, сэр, не просто дружеская.

Монтгомери ухмыльнулся. Простушка, но эффектная. Почему-то временная – временная ли? – неспособность Бекки принять его в сексуальном плане заставляла чувствовать себя кастратом. А эта дамочка могла бы тебя немного встряхнуть…

Нет у тебя яиц, Монти. И никогда не было. Вот в чем твоя проблема. Так когда-то говорил отец, и его голос восстал из закоулков памяти, заполонив голову. Когда отец говорил это, он, само собой, был зол… очень зол на него за то, что Билли Сильвестру сошли с рук издевательства над братиком. Тогда его почему-то не особо это зацепило, но сейчас, когда Монти стал старше (или просто выше ростом?), каждое слово словно налилось ядом, впившись в душу изнутри. Может, папаша был прав? Нет яиц – отсюда все беды.

Да шел бы он, папаша, к черту.

Монтгомери подмигнул в ответ, и она вдруг зарделась.

Такого он не ожидал. Какая странная комбинация – на вид типичная фермерша, но при этом стесняется внимания.

Может, подумал он, неожиданно сконфузившись, ей просто что-то в глаз попало, а мне показалось, что она подмигивает. Вот, блин, ловелас. Опять себя выставил на посмешище.

Тут вернулся Поп со сдачей.

– Ну, Марджори…

Теперь Монтгомери не видел ее лица – только спину Попа и его седую голову.

– …девять долларов и пятнадцать центов твои.

– Спасибо, Поп, – поблагодарила она.

– Да не за что. Заезжай еще.

Она вывела пикап с подъезда к бензоколонке, и Монтгомери проводил ее машину взглядом, гадая, повел ли он себя неправильно. В конце концов, не так это и важно, наверное. Он ведь никогда больше ее не увидит.

– Что для вас, мой юный друг?

Юный друг? Совсем как в фильмах, подумал Монтгомери.

– Для меня – кое-что из магазина, и немножко бензина.

– Немножко бензина будет стоить вам множко денег. Налоги задрали до небес. Кое-кто из местных обвиняет меня – а я тут вообще не при делах. Я что, по-вашему, похож на какого-нибудь вонючего араба? Продаю так дешево, как могу. Сбавлю в цене больше – вылечу в трубу.

– Нет.

– Что – «нет»?

– Нет, вы не похожи на араба.

Поп хохотнул.

– Ну да, понял. Вам, значит, заправить машину? На сколько?

– Полный бак.

Подкатив «гольф» к бензоколонкам, Монтгомери зашел в лавку. Та будто целиком и полностью была вырезана из прошлого и перенесена сюда, в настоящее. Мелочовка и безделушки везде – на гвоздях и полках, по углам, без всякой логики в расстановке и намека на классификацию. Почти каждый товар – в тонком одеянии из пыли. Довольно много реликтов из времен попроще да пораньше: изобилие гелей для волос всяческих марок, среди которых пара-тройка вымерших; зубная паста настолько старая, что почти наверняка – заживо окаменевшая в тюбике; коробка с комиксами, на боку которой читалось: 5 ЦЕНТОВ – БЕРИ НАУГАД! Из кипы журналов только горстка самых верхних отсутствовала.

– Тут всякая интересная старина, Поп. Не возражаете, если я буду так вас звать?

Старик едва появился в дверях, вытирая руки тряпкой.

– Чегось?

– Говорю, у вас много старых товаров. Можно так к вам обращаться – Поп?

– Конечно, зовите меня как угодно, коли зовете на обед. Кстати, машине вашей не так много и нужно, как оказалось.

– Это «Фольксваген-Гольф», они по природе неприхотливые.

– Знаете, ничего личного, но я бы на этих забугорников полагаться не стал.

Монтгомери улыбнулся.

– Так вот, насчет старины…

– А чего насчет нее? Так и есть, скрывать не стану – кой-чего тут уже четверть века пролежало и еще столько же, наверное, пролежит.

Поп прошел за пыльную стойку со стеклянной перегородкой и уселся на стульчик. Монтгомери подошел ближе – посмотреть, что развешано на стене за стеклом. Там были пластиковые наживки в виде мух, почти все выцветшие, а еще – огромная арахисовая карамель в форме колеса в пленке, сделанная навскидку году в 1948-м.

– Рыбачите? – поинтересовался Поп.

– Да, подумывал сегодня либо завтра закинуть удочку.

– Вот. – Поп пошарил под стойкой и достал одну из мух. – Эту попробуйте. Их больше не делают, незнамо почему, но рыба на них клюет, это точно. У меня до сих пор одна такая водится, и я на нее еще ловлю. Вот, берите просто так, задарма.

– Как щедро с вашей стороны.

– Да пустяки. Все равно никто это дерьмо не берет.

– Что ж, – произнес Монтгомери, опуская мушку в карман, – надеюсь, купить вон ту штуку из арахиса тоже никто не решится.

Поп от души посмеялся.

– Я никому и не позволю забрать эту сукину дочь отсюда. О нее зубы сломать – раз плюнуть, а уж если кто в ту дырку в середине хрен рискнет заправить… Ей по годам как мне будет, а я, мой юный друг, динозавров застал.

Монтгомери улыбнулся.

– Вы тут новенький? – спросил Поп.

– Ну, почти… мы с женой тут не навсегда. Просто отдыхаем. Наши друзья, Ева и Дин Бомонты, сосватали нам ненадолго хижину у озера.

– Ага, знаю таких. Почти каждое лето их сюда заносит. Дин – тот еще рыбак.

– Да, у него к рыбалке душа лежит.

– Знаете, скоро здесь останутся одни клятые хижины у озер. Все как одна – городскими сколоченные, что сюда за свежим воздухом прут. Без обид.

– Да какие обиды.

– Вы же из Гэлвистона, как и друзья?

– Оттуда.

– Я слыхал, шматок океана, к которому этот клятый город прилегает, совсем в лужу нефти превратился. Правду говорят?

– Боюсь, что да.

– Черт бы побрал города. Ненавижу эти сучьи помойки. Без обид. Взять хотя бы Хьюстон. Ублюдочное место не так уж далеко от меня. Знаете, сколько там каждый день убийств? Эта зараза расползется, залезет и на нас. В самую клятую дверь скоро постучит.

– Не знаю, многим нравится Хьюстон.

– Одному Богу известно, что у этих «многих» в голове. Гребаная помойка. Гребаные города со всем их новомодным дерьмом. Из-за них моя арахисовая карамелька сгниет тут.

– Простите, но я не вижу связи…

– Ну да, она старая, давным-давно испортившаяся. Но напоминает мне о славных деньках, когда на еду всем хватало, а рукопожатие двух парней значило больше, чем десять заверенных по судам бумажек. О тех временах, когда я мог спокойно сидеть на своем крыльце и не переживать, что мне оборвет уши какой-нибудь псих. А сейчас я даже у себя дома расслабиться не могу – все жду, откуда гром грянет.

– Времена меняются, Поп.

– И это хоть что-то объясняет?

– Наверное, нет.

– Вот и я о том. Ежели нужно – тележки вон там.