Екатерина Барсова - Тайный код гения

• Название: Тайный код гения
• Автор: Екатерина Барсова
• Жанр: Детектив
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-04-101881-8

Екатерина Ситникова приезжает из Штатов в Москву, чтобы разобраться со странной смертью своего отца, которую квалифицировали как обычный суицид. Ее отец точно не мог покончить с собой, потому девушка настроена найти виновника преступления. Начав распутывать цепочку странных совпадений, она оказывается втянутой в криминальную историю, тянущуюся из 30-х годов XX века. Катя словно переносится в мистическую Москву, где сон и реальность переплетены, где прием в американском посольстве превращается в инфернальный бал, где призраки нехорошей квартиры преследуют даже спустя много лет тех самых москвичей, которых уже ничем не испортишь…

---

Вернулся Катаев с кружкой абрикосовой воды в руках.

На губах, как усики была пена.

– О чем спор?

– Вот он, – кивнул Булгаков на Нарбута, – сказал, что Бога нет.

Катаев смотрел на него спокойно. Чересчур спокойно.

– Что ты скажешь?

– Есть, есть! – в комичном ужасе Булгаков воздел руки к небу. – Как это нет? Быть не может, чтобы Бога не было, милосердного и грозного…

Валентин смотрел на него, прищурившись.

– Все юродствуешь, – сказал он с какой-то зловещей интонацией. – Пижонишь! Белогвардейские штучки проглядывают.

Булгаков как-то вдруг сник.

– Да. – Опустил он голову, словно в притворной печали. – Каюсь…

«Лавочка на Патриарших, закат… эта троица… спор о Боге… все могло бы стать началом неплохого романа», – подумал он.

Но о чем? О том, что эти люди нагрянули в Москву и решили здесь заняться дьявольщиной. Точно! Развеселился он. Эти бесшабашные шумные одесситы, левантийцы, пожалуй, ничем другим заниматься и не могут. Чертовщина явно в их вкусе. Особенно этот Нарбут… Но и его, скорее всего, ждет страшная судьба. Виденье промелькнуло и исчезло. Больной Нарбут тонет в темной холодной воде.

– Мы сейчас собираемся в одно место, на литературное собрание. Ты с нами, али как? – спросил Катаев.

– С вами. С вами, а впрочем, не знаю. Расхотелось куда-либо идти.

– Тогда, если передумаешь – догоняй! – Они поднялись и словно растаяли в теплых весенних сумерках.

Он остался на скамейке один.

– В час небывало жаркого заката, – задумчиво сказал Булгаков. – Однако…

Москва. Наши дни

Теперь Екатерина Сыромятникова была в Москве с совсем другим настроением, чем это было семь месяцев назад. Тот водораздел, который пролег в ее душе, заставил по-другому смотреть на некоторые вещи, в частности, то, что вчера еще казалось важным, сегодня уже потеряло свое значение.

Смерть близкого друга, потрясшая ее, вдруг совсем по-иному высветила ценность жизни. А еще пришло понимание, что жила она, тратя время на ерунду, которая не стоит и выеденного яйца.

«Боже, ну, почему я была такой глупой? – повторяла она, как заведенная. – Ну, почему?…»

Когда ее друг-наркоман, с которым она в последнее время то ссорилась, то мирилась, умер, то она уехала в Тибет.

Как сказал один монах, который на краткое время стал ее Учителем, она уехала в поисках «внутреннего моря». Звучало это очень красиво «в поисках внутреннего моря». Но где же оно было? И что подразумевалось под этим самым «морем»?

Никогда она не думала или, точнее, не задумывалась, что все, что мы видим – иллюзия, майя, и все рождается в нашем сознании и там же умирает… Не привязываться к вещам, не привязываться к людям. На все смотреть беспристрастным отстраненным взглядом.

После Тибета, где она поднялась на высоту, от которой захватывало дыхание, она вернулась в Америку, а потом в Москву и готова продолжить начатый путь. Ведь ее расследование – тоже путь. Было время, когда она хотела все забыть, но ей сказали, что нельзя уклониться от собственного пути, даже если он извилист и пролегает не так, как это виделось вначале. Если есть искушение свернуть – ты вправе это сделать, но тогда твой путь закончится, и начнется какой-то другой. Уже не твой.

Она собиралась продавать квартиру в Бостоне и начать новую жизнь, и вот, разбирая бумаги в родительской квартире, она наткнулась на странный список, где, как она поняла, были имена и фамилии коллег отца и еще разрозненные листки, начинавшиеся словами:

«Спешу сообщить Вам, господин посол, что подопечный объект – Михаил Афанасьевич Булгаков».

И во всем этом ей предстояло разобраться.

Напротив одного имени – Виктора Алексеевича Сокольского – стояло три плюса. Почему-то он был выделен особо.

В информационной базе ей дали адрес, она поехала туда. Но его вот уже как полгода не было, во всяком случае, где он находился сейчас, никто не знал.

Но одна соседка, молодая женщина с ребенком на руках, сказала, что он устроился работать в театр и даже приглашал ее на премьеру. Но просил пока никому об этом не говорить.

– Какой театр? – наморщила она лоб.

– Что-то связанное с Булгаковым. Кажется, так и называется, «Булгаков».

Москва. Час спустя

– Что. Вам. Надо? – спросил Марк, отчетливо выделяя слова, словно появившаяся перед ним молодая женщина была инопланетянкой, не способной понимать обычную человеческую речь.

На ней была одета легкомысленная черная курточка и не менее легкомысленные обтягивающие джинсы. Шею обвивал шарф лавандового цвета.

Она посмотрела на него с удивлением и задала вопрос в свою очередь:

– От вас ничего, я ищу одного человека.

– При чем здесь я? – спросил Марк, все более и более раздражаясь.

С утра у него болела голова, таблетки не помогали, не помог и стопарик виски, опрокинутый одним махом.

– Но вы же директор театра…

– Ну да, ну да… И кого вам надобно?

– Виктора Алексеевича Сокольского.

– У нас таких нет.

– Вы уверены?

Марк начал терять терпение. Эта девица, смотревшая на него огромными глазищами, напомнила ему другую, о которой он хотел бы забыть. Но вот вытравить из души и сердца эти страницы прошлого, пока никак не получалось. Данный факт вызывал порой досаду, порой – сожаление. А порой – желание повернуть время вспять…

– Я еще из ума не выжил. Как это сделал бы любой на моем месте. Работа ли, знаете, такая архитрудная… То да се…

– Я знаю, что этот человек у вас работает.

– Уверяю вас. Вы ошиблись дверью.

– Я только что была на квартире, откуда он недавно съехал. И соседи сказали, что он пошел работать в театр.

– Какие соседи?! – Марк откинулся в кресле и забарабанил пальцами по столу. Он снова ощутил приступ головной боли и поморщился.

– Я думаю, что разговор окончен. Человека, которого вы разыскиваете, в нашем театре нет и не было.

– Не может быть, – у нее был надменный вид, как у королевы, разговаривавшей со своими слугами. – Посмотрите на эту фотографию. – И она протянула ему небольшой снимок.

Марк, прищурившись, вгляделся в него.

И здесь от неожиданности у него перехватило дыхание. Это был Владимир Вольф, которого он вот уже несколько дней безуспешно разыскивал.

– П-постойте, – от волнения Марк стал заикаться, что случалось с ним крайне редко. – Откуда у вас этот снимок? Здесь изображен актер нашего театра. Владимир Вольф. И он недавно пропал. Кстати, вы не представились. Я, Марк Крамнин, директор этого театра. А вы?

В воздухе повисло молчание.

Молодая женщина внимательно рассматривала Марка, словно решая про себя непосильную задачу: достоин ли он, Марк, того, чтобы ему назвали свое имя. Потом она медленно, словно нехотя протянула ему руку.

– Можете звать меня Екатериной. Я Екатерина Сыромятникова.

Рука была мягкой и прохладной, Марк осторожно пожал ее, словно рука была хрустальной.

Марк потер кончик носа. Вся ситуация внушала ему смутное беспокойство. И непонятно чем. Кроме исчезновения актера, здесь примешивалось что-то еще, но вот что, Марк пока не мог определить.

– Очень приятно, – пробормотал он. – присаживайтесь.

В кабинет заглянула девушка с короткой стрижкой.

– Я нужна?

– Да. Чай. Кофе, виски, коньяк?

– Кофе.

– Наташ! Организуй! Мне – тоже.

Наташа скрылась за дверью. А Марк, видимо выполняя привычную процедуру, отодвинул толстый том древнегреческой философии и достал оттуда графин с виски. Налил в стаканы, себе плеснул немного. А вот своей новой знакомой налил почти до верха.

– Как говорится, за знакомство.

– Может, вы все-таки мне проясните, что происходит? – задала ему вопрос Катерина.

Марк со вздохом признал, что его опередили: точно такой же вопрос он хотел задать и ей.

– Товарищ Вольф, то есть господин Вольф, так как этого человека мы здесь в театре знаем под этим именем, пропал примерно неделю назад. И с тех пор мы его не можем найти.

– Кем он работал? – спросила Катерина, взяв стакан в руки.

Жидкость горчично-янтарного цвета полыхнула тяжелым огнем в лучах лампы.

– Кем? Кем? – от неожиданности Марк уставился на женщину. – А вы не знали? Актером!

Теперь пришел черед удивиться ей.

– Актером? – произнесла она протяжно. – Ну, надо же! – и здесь раздался ее смех, легкий, переливчатый. Марк даже заерзал.

Демоны воспоминаний, немного приглушенные за последний год, снова показали свои клыки.

«Ты думал, что ты сильный, что ты избавился от прошлого? – вопрошали они. – А вот и нет, вспомни, как она любила по утрам поворачиваться к тебе в постели и смотреть сонными распахнутыми глазами, а потом качать головой, и ее волосы ложились на подушке каштановыми прядями, извиваясь, как побеги вьюнка. Ты думал, что расстался с тем, что когда-то было дорого? Нет, дружочек, не получится!»

«Слаб человек, слаб, почему-то вертелось в голове…»

– Вам плохо? – участливо спросила Катерина. – Вы побледнели.