Мастер Чэнь - Магазин путешествий Мастера Чэня

• Название: Магазин путешествий Мастера Чэня
• Автор: Мастер Чэнь
• Жанр: Современная русская литература
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-04-104075-8

Новая книга рассказов Мастера Чэня, полюбившегося читателям по серии книг о самаркандском шпионе Нанидате Маниахе, – это заметки на полях его романов и в то же время самостоятельные истории на фоне Таиланда, Камбоджи, Малайзии, Филиппин и других не менее экзотических мест, известных нам намного хуже, чем Европа и Америка. …в системе навигации автомобиля вдруг появляется местный дух, желающий убить путешественников; в отеле на границе джунглей прислуживает постояльцам мертвец; а рубин вдруг сводит с ума приехавшего из Европы ювелира. Восток стучит в сердце. Отвори ему дверцу…

---

– Утро туманное, утро седое, – тихим голоском пытается пропеть она, лежа на воде. – Нивы печальные, сне-егом… покры-тые…

И начинает смеяться.

– Завтра последний день, а потом мне надо на самолет, – выговаривает она наконец.

И только в этот момент я вспоминаю, что вчера даже здесь, на юге, в этом Хуахине, пара улиц была как-то уж слишком похожа на речки. Ну, хорошо, вода должна сливаться в море… Но до аэропорта, куда с определенного момента ведет приподнятая над землей скоростная эстакада, еще надо сначала ехать по обычному шоссе. Оно хоть здесь, на юге, а там, на севере… Севернее аэропорта…

Там целые кварталы Бангкока превратились в реки и озера, узнаю я из местного интернета. Премьер-министр, только что вступившая на пост милая женщина, что-то пытается говорить и заявлять, комитеты местных жителей зовут армию и требуют взорвать какие-то дамбы, но от премьера в любом случае никто ничего особенного не ждет. Потому что ничего подобного в стране не происходило уже много десятилетий.

Мои встречи в Бангкоке, как я и ожидал, отменены или под вопросом.

Мы, конечно же, идем на завтрак.

– Сават ди ка! – бросается на нас она – или оно, чуть не прикасается ко мне цепкой рукой, что в Таиланде почти невероятно.

Алла тихо смеется. А я смотрю на это странное создание, которому отвешиваю чуть более низкий, чем следовало, поклон, смотрю уже несколько другими глазами.

И вижу то, чего не видел раньше.

– Мне нужно в город, – может быть, чересчур сухо говорю я Алле ближе к концу завтрака. – Встретимся под зонтиком?

– Очень хорошо, – отвечает она с облегчением. – Я только подумала, что так все-таки нельзя – вместе и вместе. Надо отдышаться и как-то прийти в себя.

До того как пойти в город, я перегоняю машину от подтопленной уже гостиничной стоянки поближе к шоссе, поскольку оно достаточно высоко, вода с него сливается в довольно неплохие канавы. Пятьсот метров. Сумку как-нибудь дотащу… Даже если по щиколотку в воде.

А теперь – главное.

Дорогая Алла, когда ты надеваешь эти твои филологические строгие очки… Да даже и когда не надеваешь, и твои глаза над закругленным носом смотрят на мир затуманенным, но очень чувственным взглядом… То ты, к моему удивлению, замечаешь вещи, которые местным жителям интересными не кажутся.

Что ты там сказала, дорогая Алла, про этого трансвестита, или «трансвика», как их называют наши растущие в Таиланде дети из вот этих семидесяти тысяч здешних соотечественников?

Для начала:

«А что же, интересно, не так с этой клюшкой?» Хорошо. Но дальше – лучше: «Я знаю – она не человек».

И я, конечно, нашел объяснение: нет, человек, но принадлежащий к довольно распространенному в Таиланде «третьему полу». А надо было слушать Аллу. «Она нас не съест? – спросила она меня в первый же день. – Однако и зубы же у нее…»

И через пару дней: «А как она открывает эту свою жуткую пасть… У нее что, искусственная челюсть?»

Ну, мало ли что болтает глупая женщина, впервые попавшая в Азию. Я бы так и продолжал над ее открытиями смеяться, если бы сегодня – только что, пять минут назад – не догадался посмотреть на это местное создание чуть внимательнее, чем допустимо по тайским правилам вежливости. Например, когда оно в очередной раз улыбнулось нам, распахнув рот. Искусственная челюсть, ты говоришь, Алла?

Но искусственных челюстей с двумя рядами зубов не бывает.

В городе я сначала поговорил с таксистами – теми, кто может что-то сказать по-английски. Слово «кап» я произнести могу, но все прочее, к сожалению, посложнее.

Для Аллы я заказал на завтра здоровенный внедорожник, несмотря на уверения водил, что в ближайшие три дня до аэропорта, «скорее всего», с юга доехать будет возможно и на обычной машине.

Еще я узнал, что шоссе в обратном направлении, в Малайзию, почти в полном порядке, хотя ехать из-за луж кое-где придется медленно. Вдобавок умных много, те, кто еще может убежать от воды, движутся по той же дороге и в том же направлении. Бегут на юг попросту.

Так что в худшем случае Аллу можно будет вывезти отсюда даже через Малайзию. Купить ей билет из Куала-Лумпура… Это будет дешевле, чем мне обошлась неделя в домике с бассейном, даже при всех возможных скидках в дождливый сезон, превратившийся в сезон тотального бедствия.

Нижняя часть Хуахина, между пока еще свободным шоссе и морем, тихо превращалась в озеро. Просто этого никто всерьез не замечал. Подумаешь, проблема – на севере все куда хуже.

Я прошлепал по воде в магазин, который посоветовали мне умные таксисты. Они почему-то не удивились моему пожеланию. И нашел там человека, которого они рекомендовали. Он тоже не удивился моей просьбе.

Если бы я был дома, в Малайзии, то спрашивал бы материалы об асвангах. Эти создания летают по ночам среди деревьев и сельских домиков на сваях… Собственно, чаще всего летает отдельная от тела голова, и да – с большими зубами. И они пьют кровь зазевавшихся. Но утром их можно не бояться. Здесь, однако, совсем не Малайзия. В книге о тайской магии, которую мне выдали (альбом с иллюстрациями за немалые деньги), асвангов нет. Зато более половины тут – о знаменитой магии из Исана.

Черная, кхмерская магия с северо-восточных гор; вы думаете, что Исан – это место, откуда в Бангкок, Паттайю и прочие места прибывают высокие девушки с почти европейскими лицами. Да, но тут надо добавить, что прочие девушки для услуг смертельно боятся их, потому что если поблизости есть хоть одна настоящая ведьма из Исана… Но в любом случае север страны уже отрезан от мира водой, и там… Там может происходить что угодно.

Но вдобавок ведьма – это просто женщина, которая в Исане, впрочем, очень многое может. В том числе летать.

Я посмотрел сквозь стеклянную стену магазина на мостовую, ставшую речкой между двумя тротуарами, и продолжил чтение.

Зубы, мне нужны зубы. И вот вам – пхи. Это в сущности дух, нежить в теле, которое только что было нормальным, человеческим. Зубы у пхи в разы больше обычных, людских, они одним укусом вырывают у человека печень. Но здесь, как в Малайзии, в основном летают лишь головы. Впрочем, нет, кахам – вот этот летает весь. А это что такое? Аса, асавани. Здравствуйте, асванги. Это ведь вы.

Вот книга уже близится к концу, и ничего нужного мне, но вот – что такое? Это совсем не летающие головы. И вообще, ведь асванги не живут среди людей, эти создания прилетают из джунглей, у них там гнездо. А здесь… Вот оно.

– Мэнак, – сказал я в пустоту магазина, уставленного книгами. – Это же мэнак. Привет тебе, друг мой. Сават ди кап.

Это все-таки, скорее, человек, просто он давно умер. И в нем много человеческого, он пытается жить и нести добро, пока не рассердится. Вот история о девушке, которая погибла в Бангкоке, а семья в деревне об этом не знала; уже в виде мэнака она вернулась домой, готовила для мужа и детей еду, стирала, заботилась о них, и ничего бы не произошло, если бы муж однажды не под- смотрел, как она… Оглядывается, видит, что вроде бы никого поблизости нет, и вытягивает руку на три метра, чтобы взять с полки лайм для настоящего, вкусного том яма.

В отеле все было спокойно, я увидел русую голову Аллы под зонтиком – вот она повернула эту голову, все хорошо… И тут мне вспомнилась еще одна фраза этой замечательно наблюдательной дамы: что-то ведь она сказала, насчет того, что служащие отеля из-за этих дождей какие-то сонные?

Они все знают? Или чувствуют?

Молотки из затянутого рогожей крыла оте- ля начинают, после перерыва, звучать снова. И я сворачиваю с прямой линии, ведущей меня по газону к зонтику и Алле, отправляясь к этому самому стуку и драпировкам. И первое, жуткое, сбивающее с ног – это запах здесь, в нескольких вычищенных, как рыба от внутренностей, комнатах.

Штукатурка стен, сваленная в кучу на полу, в бурых пятнах и потеках. И два участка стен, еще не ободранных. Что-то расплесканное по ним, багрово-лиловое, летающие вокруг мухи.

И тайские рабочие с лицами, завязанными платками по самые глаза – как замороженные, машут мне рукой и продолжают свое тюк-тюк по этим кошмарным стенам.

Пятнадцать метров до того места, где мы с Аллой лежали по утрам все эти дни. Всего пятнадцать метров.

– Я о многом думала, пока тут валялась, – поприветствовала меня она. – Например, что стала лучше относиться к собственной толстой заднице. Раз уж тебе она так явно нравится.

– Хорошо! Еще что-то?

– Конечно. Я решила, что у вас, христиан, очень добрая религия. Потому что мы тут предавались все эти дни как минимум двум смертным грехам, чередуя их. И ничего. Нас, по идее, должен был поразить какой-нибудь архангел с мечом. Или это мне индульгенция за московские страдания и, я не боюсь этого слова, погромы?

– Кстати, да, – сказал я, думая о своем. – Но на нас наслали потоп, вообще-то… Архангел же – ну, мог еще не прилететь… Он задерживается…

Сейчас, вспоминая тот день, я снова и снова думаю: нельзя было так рисковать, надо было схватить эту Аллу в охапку и нестись куда угодно, только подальше. Ведь это чудо, что ни с кем из нас в итоге ничего не случилось.