Фредрик Бакман - Что мой сын должен знать об устройстве этого мира

• Название: Что мой сын должен знать об устройстве этого мира
• Автор: Фредрик Бакман
• Жанр: Современная зарубежная литература
• ISBN: 978-5-00131-118-8

Фредрик Бакман определяет жанр этой книги как "расширенный блог" – она действительно напоминает онлайн-дневник или серию постов в ЖЖ. Обращаясь к своему маленькому сыну, автор рассуждает о самых разных предметах – от футбола до "Икеи", от компьютерных игр до категорий добра и зла. И попутно делится первым, порой комичным, опытом отцовства – с той уникальной чисто бакмановской смесью иронии и нежности, которая принесла ему любовь миллионов читателей. Это не только разговор на равных с крохотным существом, которому еще предстоит вырасти в личность, но и честный разговор с самим собой, попытка осмыслить свою ответственность за происходящее в мире.

---

Мысль, что с этого мгновения ты будешь отвечать не только за себя, огорошивает сильнее, чем ты предполагал.

Единственное, чего мы хотим, – защитить вас. Уберечь от разочарований. И провалов. И безответных влюбленностей. Мы не имели ни малейшего понятия, во что ввязываемся: завести ребенка – это примерно как управлять карьерным погрузчиком в посудной лавке. С загипсованными ногами. В балаклаве, надетой задом наперед. В пьяном виде.

Но мы все же решились. Черт возьми! Потому что мы хотим стать самыми хорошими родителями.

Вот оттого мы и гуглим все подряд.

Еще мы печемся об экологии. Потому что мы не унаследовали землю от родителей, а взяли ее взаймы у детей, бла-бла-бла… Но мы верим в это бла-бла-бла! Мы готовы за него сражаться! Мы рисуем плакаты с индейцами и пишем на них правильные слова! Покупаем новые, более экологичные машины. Сортируем мусор. Подключаем датчики движения к лампочкам, чтобы они автоматически выключались, когда в помещении никого нет. Но иногда мы можем перестараться. Из лучших побуждений, разумеется, – потому что хотим слишком многого. Иногда наше рвение переходит всякие границы. Скажем, какой-нибудь суперпупергений додумается поставить датчики движения в светильниках комнаты матери и ребенка торгового центра. Которые выключают свет ровно через 30 секунд.

И вот мы с тобой там. Ты и я. И какашки. В полной тьме.

Ты еще маленький и не видел гимнастических упражнений на кольцах, но, когда твой отец, сидя на унитазе, пытается заставить эти лампочки включиться снова, это выглядит очень похоже. Далее следует «Лебединое озеро» в новаторской трактовке – когда отец держит в одной руке подгузник, тяжеленный, как гантель, а в другой – полпачки влажных салфеток, и все это стоя на одной ноге, поскольку коленом он страхует тебя, чтобы ты не свалился с пеленального столика.

Вот тогда, в тот самый миг, я и осознал, что в деле природоохранных технологий мое поколение, пожалуй, зашло далековато. Ну, есть такое ощущение. Понимаешь?

Думаю, понимаешь.

Я просто хочу, чтобы ты знал: я тебя люблю. Когда ты повзрослеешь, то поймешь, что, пока ты рос, я наделал немало ошибок. Я это знаю. Я с этим смирился. Но я хочу, чтобы ты знал: я очень, очень старался. Ничего не пускал на самотек. Выкладывался до последнего.

Гуглил до чертиков в глазах.

Но в той комнате стояла непроглядная тьма. И сильно пахло какашками. Иногда ничего не остается, кроме как слушаться инстинкта. Честно говоря, тебе радоваться надо, что мы тогда вообще выжили.

Если я умру, запомни:

1. Спрыгиваешь с американских горок.

2. Берешь веревку, идешь на корабль и берешь бочонок с ромом.

3. Отливаешь масло из фонаря.

4. Масло используй одновременно с веревкой, а веревку – одновременно с бочонком. Подходишь к большой снежной обезьяне и суешь бочонок ей под мышку.

5. Когда появится Ле-Чак, он попытается тебя сжечь. Кинь в него перец, чтобы он чихнул. Веревка загорится, бочонок взорвется, и Ле-Чак погибнет.

Так ты пройдешь Monkey Island-3.

Твоя мама может закатывать глаза, сколько ей угодно. Я не могу допустить, чтобы это знание навсегда ушло вместе с моим поколением.

Что тебе нужно знать о моих ожиданиях

ТВОЯ МАМА (читая книгу бельгийского детского психолога). Тут пишут, он сейчас как раз в той фазе развития, когда мозг фокусируется на выработке специфических навыков.

Я. Ага…

ТВОЯ МАМА. Пишут, что разные дети фокусируются на разных навыках. Одни переворачиваются с боку на бок, другие разрабатывают голос, третьи очень рано учатся крепко хватать предметы…

Я. Правда? То есть у разных детей разные супер-способности?

ТВОЯ МАМА (всем видом показывая, что так сказать нельзя). Да… Конечно, можно и так сказать…

Я. То есть это как в институте Ксавьера в «Людях Икс»?

ТВОЯ МАМА (вздыхает). Да. Конечно. Именно так. Если считать поворот с боку на бок суперспособностью.

Я (глядя, как ты спишь на большущей подушке). Хотел бы я знать, какие у него суперспособности.

ТВОЯ МАМА (глядя на тебя). Спать он здоров, что да то да.

(ПАУЗА.)

Я. И больше никаких суперспособностей?

ТВОЯ МАМА. Нет.

(ПАУЗА.)

Я. То есть парень – сплошное разочарование.

ТВОЯ МАМА. Пфф! Ну что ты говоришь?!

Я. В смысле? Ты же понимаешь, что парня, который «здоров спать», в команде Людей Икс будут жирно троллить!

ТВОЯ МАМА (берет тебя на руки и покидает комнату). Пойду уложу его в кроватку, чтобы он этого не слышал.

Я. Думаешь, с Росомахой мать тоже так цацкалась? А?

(ПАУЗА.)

А может, он так устает, потому что КАЖДУЮ НОЧЬ СРАЖАЕТСЯ СО ЗЛОМ?

Родильная математика

МЕДСЕСТРА В ДЕТСКОЙ ПОЛИКЛИНИКЕ. Значит, судя по документам, ваш сыночек родился на пару недель раньше срока?

Я. Точно. На тридцать седьмой неделе.

МЕДСЕСТРА. А тут написано «36 плюс 5».

Я. Ну да, 36 недель и пять дней. Получается – на тридцать седьмой неделе?

МЕДСЕСТРА. Э-э-э-э, видите ли, у нас считают не так. У нас считается 36 плюс 5.

Я. То есть по-вашему, он родился на 36-й неделе?

МЕДСЕСТРА. Да. 36 плюс 5.

Я. Но ведь это значит на 37-й?

МЕДСЕСТРА. Э-э-э-э, видите ли, у нас считают не так.

Я. В каком смысле «считают не так»? Вы же считаете недели?

МЕДСЕСТРА. Э-э-э-э, мы считаем дни.

Я. А из чего, блин, по-вашему, состоят недели?

МЕДСЕСТРА. Ммм, из дней. Я в курсе.

Я. То есть все-таки 36 недель?

МЕДСЕСТРА. Плюс 5.

Я. То есть он родился на тридцать шестой неделе?

МЕДСЕСТРА. Плюс пять дней.

Я. Но если прошло 36 недель и 5 дней, то это, блин, уже 37-я неделя?

МЕДСЕСТРА. Да. Можно сказать и так.

Я. Так на какой неделе он родился?

МЕДСЕСТРА. На 36-й. Плюс 5 дней.

Я. То есть все-таки на 36-й?

МЕДСЕСТРА. Э-э-э-э…

(ДОЛГАЯ ПАУЗА.)

А что вам, собственно, нужно?

Я. Рецепт на ибупрофен.

Заметка на полях

Медсестры в детской поликлинике не любят слова «дрессировка».

Что тебе нужно знать насчет «Икеи»

Не писай в «бассейн» с шариками.

Вот единственный совет, какой я могу тебе дать. И не ходи против движения. Правда. Я люблю тебя, и готов повторять это снова и снова, но, если ты хотя бы попытаешься пойти в «Икее» против течения, тебя уже никто не спасет. Как известно, там на полу нарисованы стрелочки – с целью избежать анархии. Если покупатели в «Икее» перестанут двигаться в одну сторону, наступит хаос, понимаешь? И цивилизация, какой мы ее знаем, рухнет во мрак и пламя преисподней, как предсказано в Апокалипсисе.

И дело даже не в злобных взглядах, которые будут бросать на тебя другие покупатели, сжимая в карманах кулаки. Среди всех пассивных агрессоров покупатели «Икеи» пассивны в наименьшей степени. Дамы старшего среднего возраста с лиловыми волосами и мятным снюсом за губой протаранят тебя своими тележками, словно японское китобойное судно – надувную лодку с логотипом «Гринпис». Пожилые мужчины начнут выкрикивать названия частей тела в самых причудливых комбинациях. Молодые отцы с сумками-кенгуру будут то и дело тебя толкать – разумеется, «нечаянно», но норовя попасть в самое чувствительное место. Я серьезно: езда по встречке на Е4 и та не навлечет на тебя столько гнева со стороны незнакомых людей. Ты поставишь себя вне закона. Не в том смысле, что нагреешь свой футбольный клуб на круглую сумму, как Жан-Марк Босман в конце футбольного сезона. А в том смысле, что сезон охоты откроют на тебя. Смотрел кино про Робин Гуда? Так вот, представь себе, что ты подкатываешься к Кевину Костнеру и Расселу Кроу: «Ребята, я тоже разбойник, можно мне с вами?» И что они тебе ответят? «А что ты сделал? Не, серьезно? Слышь, парень, мы тут все убийцы, насильники и грабители, типа особых моралистов среди нас не водится, но ты по ходу ваще звез-да-нутый! Ты что, стрелочек не видел?» Ты станешь легкой добычей. Это как занять чужое место на парковке. Кто угодно получит право тебя убить. Таковы правила.

Соблюдай их. И не писай в бассейн с шариками. Собственно, это главное.

Ну да, тебе кажется странным, что я уделяю столько внимания «Икее». Но это справедливо. Я провел в этих стенах несколько худших дней моей жизни. Честно: я не знаю других реально существующих мест, – не считая крематория и приемной стоматолога, – внушающих мне такое отвращение. Я на все готов, лишь бы туда не ехать. На все, кроме, пожалуй, предложения откусить собственную руку или наесться дерьма, – на это я не пойду. Все-таки я не полный псих. Хотя несколько лет назад, когда мы с твоей мамой еще жили на нашей первой квартире, мне приходилось по воскресеньям проделывать некоторые оригинальные операции. Например, выносить мусор нагишом. Но это уже другая история. (Правда, жительницы нашего подъезда в категории 70+ до сих пор вздрагивают, вспоминая голого мужика на лестнице, – что да, то да.)

Но, видишь ли, все мы становимся старше. Тебя это тоже затронет. Тогда ты поймешь и другие вещи. Например, что все лучшее, что случится в твоей жизни, рано или поздно с неизбежностью приведет тебя в «Икею». А то, что едет в багажнике, постепенно утратит свою значимость по сравнению с едущим на заднем сиденье.