Анна Калинкина - Метро 2033. Сетунь

• Название: Метро 2033. Сетунь
• Автор: Анна Калинкина
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-17-117088-2

«Метро 2033» – Дмитрия Глуховского – культовый фантастический роман, самая обсуждаемая российская книга последних лет. Тираж – полмиллиона, переводы на десятки языков плюс грандиозная компьютерная игра! Эта постапокалиптическая история вдохновила целую плеяду современных писателей, и теперь они вместе создают Вселенную «Метро 2033», серию книг по мотивам знаменитого романа. Герои этих новых историй наконец-то выйдут за пределы Московского метро. Их приключения на поверхности на Земле, почти уничтоженной ядерной войной, превосходят все ожидания. Теперь борьба за выживание человечества будет вестись повсюду! Сетунь. Древнее таинственное место на территории нынешней Москвы. Предания прошлого смешиваются здесь с историями настоящего и будущего, и, несмотря на произошедшую Катастрофу, тут кипят нешуточные человеческие страсти. Михаил с детства любит Светлану, и даже Катастрофе не удалось разлучить их. Но жизнь в метро у них не заладилась, так что они находят убежище в подвале одного из домов на берегу Сетуни. Светлана убеждена, что поблизости – старинное капище, место силы. Однако слишком поздно понимает, что сила эта – недобрая. Ведь иначе ужасам, творящимся вокруг, трудно найти объяснение. Но, может быть… может быть, люди во всем виноваты сами?

---

В детстве Михаил тоже нередко приходил на Сетуньский стан, чтобы поглядеть на каскадеров, на реконструкторов в их вышитых рубахах и налобных повязках. Они даже обустроили здесь старинную княжескую усадьбу. Парк можно было свободно посещать любому, если не намечалось никаких мероприятий. Вот и его сводная сестра, когда подросла, стала забегать сюда. Ланку, казалось, больше всего привлекали проводившиеся здесь фестивали огня. Михаил понимал, что, конечно, байкер на горящем мотоцикле – зрелище для девушки неотразимое, но сам он относился к этому занятию с цинизмом медика. Укротители огня могли сколько угодно толковать о невероятных ощущениях власти над стихией, но он-то знал, чем иной раз это заканчивается. Знал и про одну красавицу, выступление которой обернулось ожогами – такими, что попала в реанимацию. Причем довольно сильно было обожжено и ее лицо – прежней ей уже не бывать. Интересно, после случившегося она все равно не жалела о своем увлечении? И пусть произошло это не здесь, Михаил был убежден, что любые игры с огнем до добра не доводят. К счастью, Ланка не рвалась попробовать, предпочитая смотреть со стороны.

Впрочем, раздавались по поводу этого парка и недовольные голоса любителей старины. Мол, реконструкция – это прекрасно, да и тренировки для детей – тоже неплохо, пусть делом занимаются, а не бегают, где попало, но зачем же было устраивать свой полигон как раз на том месте, где в древности была стоянка первобытных людей и до сих пор иной раз находят каменные орудия и кости? При этом никого не смущало, что древнее городище и так застроено, как и многие другие по берегам Москвы-реки и Яузы. Ланка одно время тоже сдвинулась на этом, вышивала себе крестиком рубаху, сшила сарафан, голову повязывала лентой. И могла часам бродить по берегу, глядя под ноги. В итоге ей и вправду удалось найти несколько странных камней, словно бы носивших следы обработки. Она бережно их хранила, иногда раскладывала перед собой и задумчиво перебирала. Михаил называл это – «Посоветоваться с костями предков». Еще она рассказывала ему, как где-то выше по течению Сетуни ковш экскаватора разрушил курган, где были обнаружены два скелета – мужской и женский.

«Что же это они, как по заказу, вместе? Жили долго и умерли в один день?» – удивился Михаил. Его тайны человеческого организма интересовали больше, чем загадки прошлого.

«Просто когда погибал муж, жена иногда считала, что лучше последовать за ним», – пояснила ему сводная сестра, как несмышленому. Правда, потом он в какой-то передаче услышал, что не всегда жена следовала за мужем добровольно, иной раз ее просто убивали у него на могиле.

«Знаешь, – говорила Ланка, перебирая свои камни, – я уверена, что души тех, кто здесь жил когда-то, до сих пор бродят по этим холмам. Иной раз у меня такое чувство, будто я на берегу не одна, хотя вокруг никого не видно. Мне даже кажется, я вспоминаю иногда что-то из прежней жизни. Если лечь на траву и глядеть в небо, кажется, что все это уже было давно и теперь повторяется».

Михаил ворчал, что лучше бы ей не гулять в одиночку по берегам и вообще поменьше читать на ночь Эдгара По и Лавкрафта, иначе скоро она начнет вздрагивать от малейшего шороха и в шуме листвы ей и впрямь будут слышаться голоса, а там и до психушки недалеко. Она обижалась, а он, разглядывая грубо обработанные наконечники стрел, которые сводная сестра складывала в коробку, удивлялся. Ведь эти камни лежали здесь несколько тысяч лет – и в сущности, весь этот немыслимый срок пролетел как один день. Его завораживала мысль, что он трогает орудия, которых касалась рука человека, жившего в незапамятные времена. И понемногу прошлое начинало для него оживать – возможно, благодаря Ланке. Он пытался представить, какие жилища строили предки, как оборонялись от хищников и от врагов – судя по изобилию каменных наконечников, и тех, и других вокруг хватало. Думал ли он тогда, что когда-нибудь и сам выйдет на охоту на берег Сетуни – словно время повернуло вспять?

В детстве Михаил с Ланкой были очень дружны, что не мешало им иной раз драться. Он носил ее портфель, поскольку учились в одной школе, только в разных классах. И их даже не дразнили – все знали, что это брат и сестра. Но он был твердо уверен – когда вырастут, она станет его женой. И однажды сказал ей об этом. Ланка поглядела на него этими своими совиными глазами – они как раз стояли на берегу Сетуни. Была весна, зелень скрашивала окружающие реку нагромождения строительного мусора, пели птицы. Михаил с тревогой ждал ее ответа. Но она только улыбнулась и обняла его, и он почувствовал себя самым счастливым человеком на свете. Неумело ткнулся в ее щеку губами. До окончания одиннадцатого класса ему оставался год, ей – три.

Целый год он чувствовал себя счастливым. Без особого труда поступил в медицинский, как и хотел. Но когда наступила следующая осень, Ланка словно бы стала избегать его, будто тяготила опека сводного брата. У нее завелись подружки и друзья, с которыми она где-то пропадала целыми днями. Михаилу в их компании места не было. Ему казалось, что Ланка нарочно так себя ведет и из вредности демонстративно кокетничает с другими, пробуя свою женскую силу. Тетя Соня, также обеспокоенная Ланкиным своевольством, просила Михаила приглядывать за ней, и он широко этим пользовался. И не раз, обнаружив ее на берегу Сетуни в компании старших парней, уводил домой, невзирая на ее возмущение и протест окружающих.

– О чем ты думаешь? – злился он. – Тебе вот-вот школу заканчивать, а у тебя одни тройки. Как ты собираешься поступать?

– Я вообще никуда не хочу поступать, – кричала она. – Как ты не понимаешь, глупо загадывать сейчас даже на месяц вперед. Мир, может, доживает последние дни. Наоборот, в такое время людям надо быть вместе.

– Да ты совсем с ума сошла с этим индейским календарем! – возмущался он. – Может, они просто вырубать его на камне устали, а ты уже вообразила, что это – пророчество. Думаешь, конец света все спишет?

Почему не пришло ему тогда в голову спросить себя – кто внушает ей все это? Почему он не заподозрил, что у нее кто-то появился?

Роковая дата – 21 декабря 2012 – наступила и прошла. Конец света не случился. Михаил торжествовал. Но Ланка и не думала браться за ум.

Однажды тетя Соня услышала, как он кричал на Ланку. Наверное, он слишком резко говорил со сводной сестрой, но после этого ее мать как-то странно стала поглядывать на него – или так ему казалось? И однажды, отводя глаза, сказала, что после окончания школы Светочка поедет учиться в Питер.

– Почему? – спросил он тогда.

– Там есть знакомые. Тетя Наташа поможет, она всех там знает.

Что такого было в Питере, чего нет в Москве? Чему там могла научиться Ланка? Он не обольщался на ее счет, знал, что она ленива и к упорному труду не способна. Ее мать хотела, чтобы Ланка училась на искусствоведа – разве это профессия? А Ланке, похоже, вообще ничего не хотелось, только бы и дальше бродить по берегам в своих расшитых рубахах и сарафанах и грезить о былых временах. Нет, он даже мог ее в чем-то понять. Ему самому казалось, что жизнь слишком сложна и неплохо было бы вернуться назад, к природе. Но как насчет заботы о хлебе насущном? И кто присмотрит за ней в Питере? Но тете Соне Михаил эти вопросы задавать не стал, чувствуя, что ни к чему хорошему это не приведет. Он к тому времени учился на втором курсе, но для себя решил, что если Ланку отправят в Питер, то и сам он уедет следом. Иначе с ней там что-нибудь непременно случится нехорошее. Но отъезд ее все откладывался.

– Ты уверена, что тебе туда надо? – спросил он как-то ее осторожно. – Ты привыкла здесь, тебе там будет тяжело.

– Отстань от меня, – вдруг резко крикнула она. – Как же вы все меня достали. Я, может, скоро вообще из дома уйду!

– Куда?

– Замуж выйду, – огрызнулась Ланка.

Вправду ли она собиралась замуж, он так и не узнал – через несколько недель случилось то, что резко изменило их планы. Они хотя бы уцелели, им повезло. Впрочем, как знать, можно ли было считать это везением?

Глава 2 «Есть ли жизнь за МКАДОМ?»

Михаил любил охотиться зимой и ранней весной. Особенно когда выпадал снег и были видны следы, а деревья стояли голые и можно было что-то разглядеть поодаль. Единственный минус – иной раз снегу наваливало столько, что идти приходилось с большим трудом, но на этот случай имелись у него лыжи, раздобытые в одной из опустевших квартир. Он вспомнил, как раньше, бывало, ругались они на коммунальные службы, не справлявшиеся со снегопадами, а теперь вот с ностальгией подумал о маленьких, похожих на деловитых жуков, снегоуборщиках. Все-таки они делали свое дело, расчищали дороги – нынче или ломись по сугробам, или сиди дома и жди, пока все само растает.

На этот раз он решил перейти по чудом сохранившемуся мостику на ту сторону реки, в сторону Сетуньского стана. Там, на холмах, среди руин иной раз кормились зайцы. Что уж они там ели – остатки сухой травы, торчащие из-под снега, или коренья какие-нибудь в теплую погоду выкапывали, он не знал. Нынешние зайцы не очень были похожи на прежних, но мясо у них отличалось отменным вкусом. Михаил старался не думать о том, в кого они сами превратятся, питаясь таким мясцом, и утешал себя тем, что чем дальше от центра города, тем вроде бы фон слабее.