Иосиф Райхельгауз - Игра и мука

• Название: Игра и мука
• Автор: Иосиф Райхельгауз
• Жанр: Биографии
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-17-117004-2

Название новой книги Иосифа Леонидовича Райхельгауза «Игра и мука» заимствовано из стихотворения Пастернака «Во всем мне хочется дойти до самой сути». В книгу вошли три прозаических произведения, в том числе документальная повесть «Протоколы сионских медсестер», а также «Байки поца из Одессы» – смешные истории, которые случились с самим автором или его близкими знакомыми. Галина Волчек, Олег Табаков, Мария Кнебель, Андрей Попов, Анатолий Васильев, Валентин Гафт, Андрей Гончаров, Петр Фоменко, Евгений Гришковец, Александр Гордон и другие. В части «Монологи» опубликовано свыше 100 статей блога «Эха Москвы» – с 2010 по 2019 год. В разделе «Портреты» представлены Леонид Утесов, Альберт Филозов, Любовь Полищук, Юрий Любимов, Валерий Белякович, Михаил Козаков, Станислав Говорухин, Петр Тодоровский, Виталий Вульф, Сергей Юрский… А в части «Диалоги» 100 вопросов на разные темы: любовь, смерть, религия, политика, театр… И весьма откровенные ответы автора книги.

---

– Я так рада быть здесь! – произнесла балерина и сделала характерный жест рукой, как бы предвещающий эффектное балетное па. Затем махнула ручкой в радиорубку и под зазвучавшую фонограмму исполнила некую мелодекламацию. Зал обалдел. Волочкова закончила читать (сам был в шоке, поэтому даже не вспомню, что именно она прочла – Ахматову? Цветаеву?), поклонилась, напрашиваясь на аплодисменты, которые как-то не задались и, повернувшись голой задницей к охреневшей публике, уплыла за кулисы.

Разрядил обстановку Саша Минкин, который выскочил к микрофону. Я попытался его представить, но он отмахнулся и сказал:

– Иосиф Леонидович, не надо меня представлять. После такого выступления я проканаю по-любому.

В зале засмеялись. Думаю, что будь жив Альберт, он бы просто хохотал…

Альберту Филозову в день его 75-летия

Любимый старый друг Альберт,
Нам на двоих 140 лет.
И как сказали бы в Одессе,
Лет до 200 живите вместе

Как поселиться у Васильевой

Был у меня студент Олег Плаксин – режиссер, который сейчас руководит Челябинским молодежным театром. Как-то он звонит из Челябинска. Слышно не очень хорошо, но я понимаю, что ему нужен телефон Татьяны Васильевой. Я так еще удивился немного, но потом подумал, что ничего необычного нет: режиссеру нужен телефон артистки. Диктую ему телефон Татьяны Григорьевны Васильевой и забываю об этом. Проходит пара дней. Мне звонит Таня:

– Иосиф, ты что охренел? Я, конечно, многое могу для тебя сделать – ты мой режиссер, с которым я работаю, дружу, в конце концов, но все-таки, есть же какие-то границы…

Я ничего не понимаю:

– Таня, ты объясни толком! Что случилось?

Но разговор как-то в тот момент не получился – кто-то ей позвонил по второй линии. Она сказала, что еще перезвонит мне, а я в полном недоумении стал гадать, чем же я так не угодил Татьяне.

Тут звонит Олег. И говорит:

– Иосиф Леонидович, так странно, но она мне отказала категорически, может быть, вы с ней поговорите?

– Кто отказал? В чем?

– Татьяна Васильевна отказалась поселить меня в общежитие ГИТИСа, а мне так надо на три дня в Москву приехать…

– Татьяна Васильевна?

И тут я начал что-то понимать. Оказывается, Олег просил меня телефон Татьяны Васильевны, коменданта общежития ГИТИСа на Трифоновской, а я ему дал телефончик Татьяны Васильевой, народной артистки России. И вышел у них примерно такой разговор. В 7 утра: потому что Олег решил пораньше позвонить – коменданты ведь рано встают.

– Татьяна Васильевна?

– Да, я… – говорит Таня спросонья, услышав так же, как и я «Татьяна Васильева».

– Здравствуйте, я студент Иосифа Райхельгауза Олег Плаксин. У меня к вам просьба огромная – можно мне дня на три у вас остановиться? А то мне надо в Москву приехать – мне совершенно негде жить.

– А почему вы решили, что я могу вам помочь?

– Ну я очень вас прошу! Я понимаю, что я заочник и не имею права, но я ни на что не претендую – могу с кем-нибудь в комнате! Мне буквально три ночи переночевать!

– Что значит «с кем-то в комнате»? Вы со мной собираетесь в одной комнате спать?

– Ну, нет, конечно, что вы… Я вас не могу стеснять, ну неужели не найдется уголка какого-нибудь? Очень вас прошу…

Короче, Таня его все-таки послала, хотя потом призналась, когда мы снова созвонились – я ей, естественно позвонил с объяснениями и извинениями, – что в какой-то момент у нее возникла мысль: все-таки Иосифа студент, значит как-то надо помочь парню…

Сын Левитина и Гафта

Известный режиссер Михаил Захарович Левитин много лет был мужем актрисы Ольги Остроумовой. Их семья была настолько крепкой, что дочь они назвали Олей, а сына Мишей. Но даже самые крепкие семьи иногда распадаются. Михаил Захарович и Ольга Михайловна расстались. Ольга Остроумова стала женой Валентина Иосифовича Гафта. Как нередко водится в интеллигентных семьях, все дружили. Детей воспитывали вместе.

Однажды Виталий Вульф, театровед, историк, создатель и ведущий передачи «Серебряный шар», хранитель и рассказчик бесчисленного количества легенд, мифов, баек, анекдотов о деятелях мирового театра, вел передачу на «Эхе Москвы». Героем его рассказа был начинающий режиссер Миша Левитин, которому на тот момент было меньше 30 лет. Представляя его, Виталий Яковлевич объяснил радиослушателям:

– Это Михаил Левитин – младший! Сын Ольги Остроумовой, Миши Левитина и Вали Гафта!

Валентин и Валентин

О Валентине Гафте рассказываю всю жизнь, с тех пора как судьба подарила счастье с ним работать и общаться. Гафт пишет замечательные эпиграммы. Хотя большое количество эпиграмм с ненормативной лексикой он не публиковал. Поскольку я их помню, Валентин Иосифович мог позвонить мне в общежитие на общий телефон среди ночи. Меня поднимали – звонит Гафт. Я брал трубку, Валентин Иосифович радостно говорил: «Старик, хорошо, что ты не спишь. Напомни мне мою эпиграмму про такого-то.» И я напоминал.

Гафт до «Современника» проработал не меньше чем в десяти московских театрах. Очень гордился трудовой книжкой, где было две записи, сделанные в один день в театре Моссовета. Утром: принять на работу в должности артиста. И после единственной непродолжительной репетиции с Юрием Завадским, вечером того же дня другая запись: освободить от занимаемой должности.

Несколько дней он даже проработал артистом цыганского театра «Ромэн». Театром тогда руководил Семен Баркан, не самый выдающийся режиссер. После нескольких репетиций Гафт написал:

Семен Аркадьевич Баркан
не режиссер и не цыган…

И уволился.

Был у Гафта и опыт работы в театре Сатиры. Его привели к Валентину Плучеку Андрей Миронов и Александр Ширвиндт. Они друг другу сразу не понравились. Гафт буквально через несколько дней сочинил эпиграмму, которую Плучеку верные люди донесли:

Сам по себе он ничего не значит,
В нем интеллект бренчит и скачет,
Его познания, как числа,
И все поэтому без смысла,
Постольку Плучек мастер штучек,
Поскольку сам из недоучек.

После этого Плучек распорядился Гафта в театр не пускать.

В театре Сатиры работал знаменитый художник по свету – Арон Захарович Намиот. И у этого Намиота был какой-то юбилей. Гафт его очень уважал. Намиот хотел пригласить Гафта. Пришел к Плучеку и попросил, чтобы Гафту в порядке исключения разрешили прийти в театр, выйти, поздравить и тут же уйти. Плучек на беду свою разрешил.

На сцене стояли два кресла – В одном сидел юбиляр, а во втором – Валентин Плучек, который вел представление. Люди выходили, поздравляли, показывали какие-то номера. Подошла очередь Гафта. Плучек не стал его объявлять, а потому сам Арон Захарович представил:

– Меня пришел поздравить мой друг Валентин Гафт.

Гафт вышел на сцену, встал между креслами и продекламировал.

В ваш юбилей хочу сказать одно:
Служа искусству света беззаветно,
Вы освещали так порой говно
Что становилось и оно заметно.

На слове «говно» Гафт кивнул в сторону Плучека.

Разумеется, после этого Гафт уже на самом деле больше не преступал порог театра Сатиры.

Гафт и Васильев: первая встреча

Это было в самом начале моей работы в «Современнике». Мой однокурсник и друг Анатолий Васильев начал работать во МХАТе. Мы только получили дипломы. Я репетировал «Из записок Лопатина», он – «Соло для часов с боем». Васильев рассказывал, что у него играют звезды МХАТа: Прудкин, Яншин, Александровская, Грибов, а я ему хвастался, что у меня играют Табаков, Даль, Добржанская и даже Гафт. Васильев сказал, что ему интересно познакомиться с Валентином Гафтом. В свою очередь и Валентин Иосифович мне как-то заметил: «Говорят, твой Васильев гений… Надо познакомиться».

И вот Васильев как-то зашел за мной в «Современник». Возник удачный момент для знакомства. На третьем этаже в переходе, где висела доска расписания, было место для курения. Привел я туда Толю и сказал: «Жди. Сейчас найду Гафта».

Нашел Гафта в репзале – он репетировал сам с собой, ведя какой-то диалог с невидимым партнером. Проводил Валентина Иосифовича на третий этаж. Гафт и Васильев пожали друг другу руки, а я, решив им не мешать, отправился на второй этаж в буфет.

В это время мне кто-то сказал, что меня искала Галина Борисовна Волчек. Я быстро поднялся в ее кабинет, но навстречу мне уже шел Гафт. Показав пальцем вниз, где только что произошла историческая встреча с Васильевым, он тем же пальцем стал выразительно крутить возле виска, демонстрируя, что представленный ему режиссер Васильев больной на всю голову.

Я вернулся в буфет, куда уже входил Васильев. В ответ на мой вопросительный взгляд, он, показывая наверх, где только что оставил Гафта, абсолютно тем же жестом стал крутить у виска…

Так гении оценили друг друга.

На «Х» начинается на «Й» заканчивается

Мы поступали в ГИТИС целенаправленно в мастерскую Анатолия Эфроса. Прямо в момент нашего поступления Эфросу на дали набирать студентов. И когда наступил сентябрь, нам начали подыскивать мастера и педагогов. А мы были все ребята с образованием, руководили театрами. Все уже считали себя профессионалами, прекрасно знающими, что и кто нам подходит, а что нет. Когда нам кого-то предлагали, мы гневно отказывались. Однажды нас попросили задержаться в аудитории – должен был прийти очередной претендент на руководство курсом, главный режиссер Московского ТЮЗа Павел Хомский.