Маша Трауб - Бедабеда

• Название: Бедабеда
• Автор: Маша Трауб
• Жанр: Современная русская литература
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-04-106629-1

Сапожник без сапог. Такое случается чаще, чем мы думаем. Блестящие учителя оказываются бессильны в обучении своих детей, первоклассные врачи не замечают собственных болезней. Главные герои этой книги заботятся о других, хотя сами нуждаются в помощи. Равнодушие и предательство близких, сложившиеся в молодости нерушимые связи, счастье и горечь воспоминаний, поиск виновных в бедах, принятие и прощение. Врач-психиатр, ведущая прием, оказывается на месте пациента. Рассказ-исповедь становится способом исцеления от ран прошлого и проблем настоящего. Маша Трауб

---

– Никаких прививок и лекарств. Только травы.

– А, ну конечно, я могла бы сама догадаться, – кивнула Людмила Никандровна.

Зять, как выяснилось при более близком знакомстве, вдруг начал исповедовать вегетарианство, голодание, очистительные процедуры кишечника, детоксы и прочие чистки водой, солнцем и медитациями. А вслед за ним и Настя.

– Может, колбаски? Докторской, тонкой, как ты любишь? – спрашивала Людмила Никандровна у дочери.

– Мам, ты специально, да? – кричала Настя, которая явно не отказалась бы от куска колбасы или котлеты.

Да, Людмила Никандровна тогда частенько ловила себя на том, что делает все специально – издевается, доводит ситуацию до полного абсурда, просто чтобы самой не сойти с ума.

Новоиспеченный отец тем временем на радостях предложил Насте набить татуировку, чтобы подтвердить их духовную и физическую связь. За духовность отвечал выбранный рисунок – ящер, а за физику – место татуировки, ягодица. Задумка Евгению казалась гениальной – он хотел сделать тату на левой половине пятой точки, а Насте предложил украсить правую. Настя согласилась, поскольку Женя рассказывал, какая прекрасная получится семейная фотография, которую они будут показывать подросшей дочери – ящерицы смотрят друг на друга, когда их носители лежат жопами кверху.

Людмила Никандровна позвонила Нинке и попросила принять сбрендившую под влиянием мужа дочь и отговорить ее от ящера на попе. Нинка, ругаясь матом как сапожник, прочитала Насте, которую знала с младенчества, лекцию по дерматологии, а заодно и по смысловому значению ящеров на разных местах. Нинка хорошо подготовилась, недаром была отличницей на курсе, и провела исторический экскурс – от Северной Америки до древних славян. Естественно, все было связано с ящерицами и прочими рептилиями. По всему выходило, что ящерица – никак не символ сексуальности или мудрости, а просто изворотливая тварь. Но Настя уперлась, как делала это всегда, стоило начать ее отговаривать и взывать к здравому смыслу. Тогда Нинка предложила другой вариант, менее заметный для общества, но который свидетельствовал бы о поистине неземной связи с мужем. Настя замерла. Нинка тоже держала паузу и быстро нарисовала на бланке для рецептов ящерку.

– Какая красивая! Хочу такую! – обрадовалась Настя.

– Отлично, снимай трусы и ложись, – велела Нинка.

Нинка сказала, что самые крутые татуировки делаются на половых губах. Естественно, с обезболиванием. И даже цвет можно выбрать. Настя залилась слезами и собралась хлопать дверью.

– А если вы расстанетесь, что ты будешь делать с ящером? Сводить? Предупреждаю, это больно, долго и дорого, – сказала ей в спину Нинка.

Нинка, едва Настя скрылась за дверью кабинета, естественно, позвонила подруге:

– Ей бы делом заняться.

Верный совет, кто бы спорил. Настя, получившая приличное образование искусствоведа, ни дня не работала по специальности. Период увлечения дизайном оказался ярким, но стремительным. Как и увлечение фотографией, графикой, реставрационным делом и шитьем в стиле бохо.

– Пусть хоть ребенком займется да полы лишний раз помоет, или дай ей несколько комплектов постельного белья – пусть гладит. Физический труд облагораживает, – хохотнула Нинка.

Людмила Никандровна тяжело вздохнула. Она успешно помогала решить проблемы другим, но с дочерью справиться оказалась не в состоянии.

Марьяша росла, тьфу-тьфу, здоровой во всех смыслах, а купание в череде не было противопоказано и у веганов. Прививки Людмила Никандровна делала внучке согласно графику, просто не ставила об этом никого в известность. Но она чувствовала, что скоро тоже сорвется. Она очень уставала. Чтобы заботиться о Марьяше, пришлось взять официальный отпуск и за свой счет, и у нее не было уверенности, что она сможет в ближайшее время вернуться на работу, если не найдет няню для внучки. Все шло совсем не так, как она ожидала, а так, что хуже не придумаешь при всем желании.

Зять сидел в позе лотоса и хрустел сельдереем. Причем забывал убрать за собой ошметки этого самого сельдерея и помыть стакан после наполненного жизненной энергией смузи и исключительно веганского кокосового молока. Настя опять мимикрировала и превратилась в странное существо с пустым и вечно голодным взглядом, с мутью в голове. При этом она в очередной раз обновила гардероб, что случалось регулярно, со сменой не сезонов, а партнеров. И теперь Людмила Никандровна каждый раз в ужасе шарахалась, видя перед собой странную женщину в шароварах, с немытыми и нечесаными волосами, расписанными хной руками, кучей ниток на запястье и дешевыми побрякушками на шее.

– Не надоело еще? Ноги не затекли? Может, погуляешь с дочерью, разомнешься? Там деревья в парке есть, можешь с ними пообниматься. Говорят, помогает, – предлагала зятю Людмила Никандровна, которая за месяц такой жизни друг у друга на головах причем в позе лотоса, действительно начала срываться и искала малейший повод сказать гадость. Впрочем, поводов хватало с избытком. Зятю Людмила Никандровна быстро поставила диагноз и даже знала, как его вылечить, хотя имело смысл начать лечение лет пятнадцать назад. Тики – Женя без конца вытирал уголки рта. Плюс комплексы, целый комплект. Ну и психоз тоже присутствовал. «Два сапога – пара», – злилась Людмила Никандровна, размышляя, насколько затянется это увлечение дочери. Лучше бы уж побыстрее прошло.

Родительский энтузиазм воспитывать ребенка «чистым» у отца девочки пропал так же быстро, как и у матери. Женя понял, что грудной младенец после сеанса бейби-йоги будет орать всю ночь. А соевое молоко, предложенное вместо обычной смеси, есть откажется наотрез и зальется таким громким плачем, что никакая медитация не спасет. Настя под влиянием мужа один раз сходила на йогу, которой молодые матери занимаются вместе с грудными младенцами, купила слинг и даже пыталась засунуть в него Марьяшу. Но та опять разоралась и успокоилась лишь после того, как оказалась на руках у бабушки. Людмила Никандровна наблюдала за дочерью – та по-прежнему смотрела на Марьяшу как на куклу, которую ей вдруг подарили, сказали, что она очень дорогая и ценная, но играть в нее не хочется.

Сватья Марина, кажется Витальевна, сделала над собой усилие и приехала навестить внучку. Но к Марьяше не подошла, а долго и подробно рассказывала Людмиле Никандровне, какой пережила ужас, пока до них добралась. Ведь у нее фобия, случаются панические атаки на эскалаторах, лестницах и серпантинах.

– И где вы в Москве серпантин нашли, даже интересно, – спросила Людмила Никандровна.

Марина, кажется Витальевна, поджала губы и принялась рассказывать, как ездила в молодости в Крым, и там как раз у нее случился первый приступ панической атаки на серпантине.

– А дальше своего говенного района вы когда-нибудь выезжаете? – Людмила Никандровна даже не пыталась быть милой. С нее было достаточно. Она стала сама собой.

Нинка очень любила это состояние подруги и иногда сознательно ее доводила.

– Тебе должны все надоесть до чертиков! – кричала Нинка на тренировке. – Разозлись, тебя же уже достали!

Специально вызывать это чувство Людмила Никандровна так и не научилась, зато с момента рождения внучки пребывала в нем практически двадцать четыре часа в сутки.

Тогда она все сообщила сватье – и про невылеченные тики ее сына, и про ее псевдофобии.

– Ваша Настя тоже ненормальная! – воскликнула Марина, кажется Витальевна. – Да она вообще Жене не пара!

На этом, к счастью Людмилы Никандровны, родственное общение, можно сказать, закончилось. А вскоре и брак Насти развалился. Она подала на развод, как только Марьяше исполнился год. Людмила Никандровна, которая была свидетельницей скандалов между молодыми родителями, думала, что Насте наконец надоело жевать траву и носить дешевые бусы. Но все, к сожалению, оказалось так банально, что становилось тошно. Женя увлекся преподавательницей йоги и решил уехать на Тибет – то ли чтобы стать монахом в Шаолине, то ли чтобы взойти куда-то и очистить карму. Но в результате Женя добрался лишь до Бибирева, где снимала однушку преподавательница йоги.

Людмила Никандровна морально была готова успокаивать и поддерживать дочь в непростой для любой женщины период – в состоянии развода. Каким бы странным, нелепым, непродолжительным или мучительным ни был брак, развод всегда дается тяжело именно женщине. Подспудно, на уровне инстинктов, она винит себя за провал, несданный экзамен по предмету «Этика и психология семейной жизни», который был введен, но не прижился в обязательной школьной программе.

Особенно тяжело, если причиной развода стала измена. Невыносимо, если изменил супруг. Для любой женщины это удар – по самолюбию, самооценке. Не просто земля уходит из-под ног, а рушится фундамент, все летит в тартарары. Людмила Никандровна знала это по собственному опыту и готова была разговаривать с Настей, сколько потребуется, объяснять, как врач и как мать. Но Настя развелась легко и особо не страдала. Точнее, вообще не страдала. И вот это Людмилу Никандровну пугало уже по-настоящему. Она надеялась, что дочь все держит в себе, не выплескивает наружу, но нет. Настя плевать хотела и на свой брак, и на развод, и на измену мужа. Она не сменила прическу, не перекрасилась радикально из блондинки в брюнетку или, наоборот, не начала худеть или толстеть. То есть не делала ничего из того, что обычно делают женщины в состоянии стресса. Разве что попросила мать пожарить ей отбивную на ужин. Йога, как и вегетарианство, стояла у нее поперек горла в прямом смысле слова.