Николай Стариков - Сталин. После войны. Книга 1. 1945–1948

• Название: Сталин. После войны. Книга 1. 1945–1948
• Автор: Николай Стариков
• Жанр: Биографии
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-04-106691-8

Сталин, без сомнения, стоит в ряду величайших исторических фигур. Однако, несмотря на непреходящий интерес исследователей, в биографии его остались периоды, мало известные читателю. Прежде всего – послевоенный. По масштабу задач он вполне сравним с индустриализацией и едва ли менее драматичен. А по масштабу политических решений – превосходит все предшествующие, так как отныне СССР являлся сверхдержавой и за действиями Сталина следил весь мир. Его поражали сталинское «экономическое чудо» и сталинская денежная реформа, сталинские высотки и Сталинская премия. Не менее загадочными выглядели его политические шаги. Почему Сталин вывел войска из Ирана и не высадился в Японии? Как он действовал в ходе берлинского кризиса? Из-за чего поссорился с Тито и зачем «подарил» Польше Рокоссовского? Каковы настоящие причины «дела авиаторов» и как родились современная авиация и ракетостроение? Как вождь общался с деятелями культуры и почему его обожал Борис Пастернак? Об этом и многом другом – в книге историка-публициста, общественного деятеля Николая Старикова.

---

Если Парад Победы в Москве широко известен, то другой, в поверженном Берлине в июле 1945 года, подзабыт. А напрасно. Как известно, Сталин вел открытую политику в отношении союзников, выделив им зоны оккупации в германской столице. Предложили им провести в Берлине и совместный парад. Его должны были принимать главнокомандующие оккупационными войсками союзных армий в Германии. Парад наметили на 7 сентября 1945 года, но в последний момент союзники известили о невозможности участия своих главнокомандующих. Когда Г. К. Жуков доложил об этом Сталину, тот ни капельки не удивился:

– Они хотят принизить политическое значение парада войск стран антигитлеровской коалиции. Подождите, они еще не такие будут выкидывать фокусы. Не обращайте внимания на отказ союзников и принимайте парад сами, тем более что мы имеем на это прав больше, чем они[16].

Так Жукову довелось принять второй Парад Победы. А гвоздем его стали 52 новейших советских танка ИС-3 (Иосиф Сталин), которые проехали по берлинской брусчатке у Бранденбургских ворот, произведя неизгладимое впечатление на «союзников»…

«Культ личности»

Через два дня после Парада Победы в Москве – 26 июня 1945 года – указом Президиума Верховного Совета СССР было установлено новое высшее воинское звание – Генералиссимус Советского Союза, «персонально присваиваемое Президиумом Верховного Совета СССР за особо выдающиеся заслуги перед Родиной в деле руководства всеми вооруженными силами государства во время войны». На следующий день, 27 июня 1945 года, звание было присвоено Сталину. Из каких соображений?

Ненавистники Сталина, не в силах оспорить его совершенное равнодушие к материальным благам, пытаются выставить его человеком тщеславным и падким на почести. На самом деле, в отличие от Брежнева, Сталин слабости к наградам не испытывал и превыше всего ценил скромность. Когда в середине 30-х годов бывший чекист, секретарь Ростовского обкома пришел на прием в Кремль, надев целый иконостас орденов, Сталин ему заметил: «Вам, товарищ секретарь, вторую грудь нужно будет заказать»[17].

Маршал Конев так описывал заседание, на котором Сталину рассказали о намерении присвоить ему звание генералиссимуса. Убедить Сталина смог только Рокоссовский, который заявил, что поскольку они со Сталиным оба маршалы, у Сталина нет мер воздействия на него в случае необходимости.

В ходе разговора Иосиф Виссарионович в своей манере встал и начал прохаживаться, говоря о ситуации в третьем лице: «Хотите присвоить товарищу Сталину генералиссимуса. Зачем это нужно товарищу Сталину? Товарищу Сталину это не нужно. Товарищ Сталин и без этого имеет авторитет. Это вам нужны звания для авторитета. Товарищу Сталину не нужны никакие звания для авторитета. Подумаешь, нашли звание для товарища Сталина – генералиссимус. Чан Кайши – генералиссимус, Франко – генералиссимус. Нечего сказать, хорошая компания для товарища Сталина. Вы маршалы и я маршал, вы что, меня хотите выставить из маршалов? В какие-то генералиссимусы? Что это за звание? Переведите мне…

Пришлось тащить разные исторические книги и статуты и объяснять, что это в четвертый раз в истории русской армии после Меншикова, еще кого-то и Суворова. В конце концов он согласился»[18].

После того как решение о «повышении» вождя было принято, окружение Сталина начало заниматься изготовлением его нового мундира. Как это происходило, поведал в мемуарах заместитель начальника Генерального штаба генерал Сергей Матвеевич Штеменко. Прибыв на доклад в Кремль, он встретил в приемной Сталина главного интенданта Красной Армии генерал-полковника П. И. Драчева.

«Он был одет в пышную военную форму неизвестного нам покроя. Мундир был сшит по модели времен Кутузова, с высоким стоячим воротником. Брюки же выглядели по-современному, но блистали позолоченными лампасами. Когда, удивленные столь опереточным нарядом, мы остановились и посмотрели на странный костюм, Драчев тихо сказал нам: «Новая форма для генералиссимуса…»[19].

В кабинете у Сталина находились члены Политбюро. Закончив доклад, начальник тыла ВС генерал армии А. В. Хрулев попросил у вождя разрешения показать присутствующим новую военную форму.

– Давайте, вот и Генштаб посмотрит, – сказал Сталин.

Тут в приемную в «новой форме для генералиссимуса» вошел П. И. Драчев.

– Кого это вы собираетесь так одевать? – спросил Хрулева Сталин, заметно помрачнев.

– Это предлагаемая форма для генералиссимуса, – ответил А. В. Хрулев.

– Для кого? – переспросил Сталин.

– Для вас, товарищ Сталин…

«Верховный главнокомандующий велел Драчеву удалиться, а сам, не стесняясь присутствующих, разразился длинной и гневной тирадой. Он протестовал против особого возвышения его личности, говорил, что это неумно, что никак не ожидал того от начальника Тыла»[20].

В конце разговора Сталин якобы сказал: «Я вам не клоун», – и продолжил носить маршальский китель, так никогда и не надев помпезную форму.

Продолжение мемуаров Штеменко дает немалую пищу для размышлений:

«Еще раз, уже после войны, на заседании Высшего Военного Совета, председателем которого был И. В. Сталин, а секретарем довелось быть мне, всем присутствующим пришлось выслушать выступление Сталина по вопросу скромности руководителей и недопустимости зазнайства и мании величия: на этом заседании рассматривалось письмо, поступившее на одного из видных военных. Таким образом, И. В. Сталин, хотя и неоднократно высказывался как письменно, так и устно против зазнайства, отрыва руководителей от масс, нескромности, сам, тем не менее, решительно не пресекал непомерное возвеличивание своей личности»[21]..

Вопрос, как Сталин относился к тому, что сегодня называется «культом личности», к постоянному возвеличиванию своей персоны, – один из ключевых к пониманию Иосифа Виссарионовича. Многие мемуаристы пишут, что Сталин возмущался по поводу своего «культа». Но – не пресекал его, что называется, на корню и раз и навсегда. Почему? «Было бы наивным утверждать, что И. В. Сталин имел только положительные качества. Даже он сам, эти слова приведены мной в повествовании, говорил, что люди в Сталине видят только одно хорошее, но таких людей на свете нет», – заметил в своих мемуарах маршал А. Е. Голованов[22].

У нас есть возможность послушать самого Сталина, который в 1937 году в беседе с немецким писателем Лионом Фейхтвангером ответил на этот вопрос[23].

«Фейхтвангер. Как человек, сочувствующий СССР, я вижу и чувствую, что чувства любви и уважения к вам совершенно искренни и элементарны. Именно потому, что вас так любят и уважают, не можете ли вы прекратить своим словом эти формы проявления восторга, которые смущают некоторых ваших друзей за границей?

Сталин. Я пытался несколько раз это сделать. Но ничего не получается. Говоришь им – нехорошо, не годится это. Люди думают, что это я говорю из ложной скромности.

Хотели по поводу моего 55-летия поднять празднование. Я провел через ЦК ВКП(б) запрещение этого. Стали поступать жалобы, что я мешаю им праздновать, выразить свои чувства, что дело не во мне. Другие говорили, что я ломаюсь. Как воспретить эти проявления восторгов? Силой нельзя. Есть свобода выражения мнений. Можно просить по-дружески. Это проявление известной некультурности. Со временем это надоест. Трудно помешать выражать свою радость…

Фейхтвангер. Я говорю не о чувстве любви и уважения со стороны рабочих и крестьянских масс, а о других случаях. Выставляемые в разных местах ваши бюсты – некрасивы, плохо сделаны. На выставке планировки Москвы, где всё равно прежде всего думаешь о вас, – к чему там плохой бюст? На выставке Рембрандта, развернутой с большим вкусом, к чему там плохой бюст?

Сталин. Вопрос закономерен. Я имел в виду широкие массы, а не бюрократов из различных учреждений. Что касается бюрократов, то о них нельзя сказать, что у них нет вкуса. Они боятся, если не будет бюста Сталина, то их либо газета, либо начальник обругает, либо посетитель удивится. Это область карьеризма, своеобразная форма “самозащиты” бюрократов: чтобы не трогали, надо бюст Сталина выставить.

Ко всякой партии, которая побеждает, примазываются чуждые элементы, карьеристы. Они стараются защитить себя по принципу мимикрии – бюсты выставляют, лозунги пишут, в которые сами не верят. Что касается плохого качества бюстов, то это делается не только намеренно (я знаю, это бывает), но и по неумению выбрать. Я видел, например, в первомайской демонстрации портреты мои и моих товарищей: похожие на всех чертей. Несут люди с восторгом и не понимают, что портреты не годятся. Нельзя издать приказ, чтобы выставляли хорошие бюсты – ну их к черту! Некогда заниматься такими вещами, у нас есть другие дела и заботы, на эти бюсты и не смотришь»[24].

Сталин и Победа

Начиная со времен «оттепели» и по сей день на эту тему звучит множество спекуляций. Одни апеллируют к эмоциям, избегая фактов. Другие вытаскивают одни факты, умалчивая о других.