Кэтрин Белнеп - Мамская правда. Позорные случаи и убийственно честные советы. Материнство: каждый день в бою

• Название: Мамская правда. Позорные случаи и убийственно честные советы. Материнство: каждый день в бою
• Автор: Кэтрин Белнеп
• Жанр: Воспитание детей
• Год: 2020
• ISBN: 978-5-4470-0401-9

Как быть, если ты хочешь выпить, а малыш хочет пить грудное молоко? Стоит ли брать в ресторан двухдневного ребенка? Что делать, если ты забыла про день рождения собственного сына? Как вести себя, когда у дочки истерика? Как долго можно мучить ребенка переодеваниями ради одного удачного кадра в Instagram? Вас точно ставили в тупик эти и еще сотни вопросов, если у вас есть (или только планируются) дети. Честно и весело, с самоиронией и без лукавства острые углы материнства обходят две подружки, Кэт и Нэт. У них на двоих семеро детей, и их опыту можно доверять. Сотни ситуаций, смешных, глупых, нервных и нелепых – найдем выход вместе! Добро пожаловать в клуб мам на грани нервного срыва и на вершине родительского блаженства.

---

Через двенадцать часов праздник закончился. Из шикарной комнаты для родов меня перевезли в обычную послеродовую палату с обшарпанными стенами. Там странно пахло, и я оказалась там не одна. На второй койке лежала незнакомая женщина. Она стонала, как будто ей было больно. Вот и попраздновали, хватит…

Была уже полночь, но заснуть я не могла и психовала – отчасти из-за стонов на соседней койке, отчасти – из-за того, что дочь моя не желала есть. Как будто этот процесс её вообще не интересовал.

Медсестра, которая была ко мне приставлена, видимо, во время учёбы прогуляла тот день, когда учили общаться с пациентами. Она вошла в палату с моей дочкой на руках и, не проронив ни слова, шмякнула Тейлор мне на грудь. Затем сцапала меня за грудь и сделала попытку запихнуть сосок ребёнку в рот. Не хочу быть ханжой, но я почувствовала себя очень неловко. Ещё ни одна женщина не хватала меня за грудь! То есть я понимаю, конечно, что для медсестры послеродового отделения чужие сиськи – часть ежедневной работы, не более. Но я почему-то восприняла это как насилие. Я немедленно захотела убраться оттуда подальше и потребовала, чтобы меня выписали. Сестра-сиськохватательница ответила коротко и грубо: «Домой вам рано, потому что ваш ребёнок теряет в весе».

Вот тут-то я начала выделываться! Я первой из моих подруг начала выделываться. Врать не буду: я включила кинозвезду и потребовала отдельную палату. Как могу я кормить мою крошку, когда какая-то женщина за ширмой издаёт столь странные звуки? Да, Нэт, поведение так себе…

Медсёстры кивали и говорили что-то утешительное. Конечно, они такое видели уже миллиард раз – но я была ошеломлена всем тем, что они заставляли меня делать. Мне приходилось каждые два часа просыпаться, чтобы сцедить молоко. Также они сказали, что назначат моей девочке докорм смесью из бутылочки, что свело меня с ума сразу, потому что всю мою жизнь мне твердили: грудное молоко – хорошо, смесь – плохо. Я психовала, выматывалась, тревожилась, злилась, но сильнее всего ощущала собственную ненормальность – как будто бросила своего ребёнка на произвол судьбы в первый же день его жизни. Той ночью я сцеживалась под стоны незнакомой соседки в углу палаты, и бормотала себе под нос: «Нэт, это просто ад».

Я думала, станет лучше, когда мы вернёмся домой. Не стало. Дочка плакала всю ночь напролёт. Я тоже плакала всю ночь напролёт. Я почти не спала. Я чувствовала, что совсем одна. Муж был рядом, но я всё равно чувствовала, что одна. Друзья звонили, писали, заходили в гости, и всё-таки мне было жутко одиноко, даже когда вокруг были люди.

Друзья не знали, что со мной. И не знали, о чём меня спросить. Они не понимали, почему я срываюсь и реву при всех. Наверное, они думали, что я спятила. Вдруг оказалось, что быть первой совсем не так весело.

Днём моя девочка засыпала только лёжа у меня на животе. Это по многим причинам неудобно. Как, например, закинуть бельё в стирку и потом развесить, если валяешься плашмя на спине? Ночью же Тейлор не спала вовсе. Два часа ночи, три, четыре – цифры и стрелки перемешивались и наползали друг на дружку в мареве полусна. С ребёнком на руках я стояла в гостиной у окна и глядела в окна дома напротив. Я смотрела и думала: «Есть там кто-нибудь? Хоть один человек, который не спит? Происходит ли хоть с кем-то то же самое, что сейчас со мной? Потому что такое ощущение, что я единственная на Земле чувствую всё это».

Наконец, наступало утро. Я просыпалась уже уставшей. Почти ничего не ела. Мой рацион состоял практически из горсточки фиников и шоколадки с орехами. Пожалуй, до написания кулинарной книги собственных рецептов я дорасту ещё не скоро.

Одно ощущение я никогда не забуду: как я весь день ждала, когда вернётся с работы муж. Как смотрела на часы и пыталась силой мысли ускорить ход времени. Если у вас ещё нет детей, это покажется вам бессмысленным занятием. Но для меня оно было очень даже осмысленным.

Я бы всё на свете отдала за то, чтобы увидеть, как мой муж заходит в дом на час раньше обычного. Но вот в чём дело: когда он наконец-то приходил, я рвалась по-прежнему следить за ребёнком. Материнский инстинкт просто так не выключишь.

Марк, разумеется, не понимал, что происходит. «Эй, чокнутая, ты же умоляла прийти пораньше и помочь тебе с ребёнком! Вот я пришёл – и ты не даёшь мне помочь тебе с ребёнком?» Наверное, на самом деле я хотела, чтобы кто-нибудь ещё был таким же несчастным, как я. С ума сойти, как это укрепляет семейные узы: милый, побудь несчастным вместе со мной!

Мама моя забеспокоилась. Она видела, как я надрываюсь. Пыталась помочь, но я ей не давала. Пыталась что-то посоветовать, но я не слушала (я ведь уже говорила, что я та ещё заноза?). В итоге мама буквально заставила меня пойти к доктору. Он что-то выписал, чтобы помочь мне справиться с собой. Я этим не особо горжусь, но и не стыжусь. В то время это было мне необходимо. С таблетками дела пошли на лад. Я стала терпеливее, появились силы. Я, наконец, сумела установить для себя и для ребёнка какой-никакой режим дня – и сразу стало существенно легче жить. С утра мы выходили на прогулку. Гуляли по парку, куда водили детей все окрестные няни. Моя девочка была ещё слишком мала для игр, но мне всё равно нравилось туда ходить, потому что няни никогда не теряли присутствия духа и безупречно владели собой. Они стали для меня примером. Ничто не могло вывести их из себя!

К тому времени, как Кэт родила, я уже ощутила, что научилась держать ситуацию под контролем. По ночам мне удавалось высыпаться. Я, конечно, ещё не чувствовала себя профи, но и салагой-новичком уже не была. До олимпийских рекордов было далеко, но я хотя бы не тонула в каждой луже.

Помню, как прочла пост Кэт. Мы с ней дружили на Facebook, то есть на самом деле не были друзьями – просто знакомыми. Но я мгновенно поняла, что с ней. И я знала, что почти никто из близких друзей сейчас понять её не способен. Настало время мне, первой, делиться опытом!

Кэт любит повторять, что тогда я её спасла, что я была её спасательным кругом, жизненной необходимостью. Но и Кэт была мне нужна. Она подбадривала меня, когда я чувствовала себя побеждённой. Смешила меня, когда я хандрила, – и это было так классно! Я, кажется, никогда в жизни так не хохотала… Из друзей на Facebook мы стали настоящими подругами – лучшими подругами.

И благодаря этой дружбе и поддержке мне хватает уверенности и сил строить большую семью – такую, о которой я всегда мечтала. Конечно, не такую огромную, как в фильме «Один дома», но иногда она ровно такая же шумная, неуправляемая, бешеная, любящая, как в кино. Одним словом, точно как я себе придумала.

Хотя, клянусь, я ещё ни одного ребёнка не забывала дома, чтобы потом вспомнить о нём в самолёте над Атлантическим океаном. Пока ещё нет. Всему своё время.

Глава 4 Ты не возьмёшь с собой в роддом того, что тебе действительно понадобится

Итак, девочки, слушайте внимательно! У кого-то из вас уже есть ребёнок или даже несколько. Вы знаете, чем это пахнет. У вас своя история борьбы и преодоления. Вы испытали на себе многие чудеса и изрыгнули почти все бранные слова, сопутствующие деторождению. Остальные же приближаются к этой вехе или только думают, не пора ли уже и им… Эта глава для вас. Почитайте – вас это касается напрямую.

Начну я с рассказа о том, что положила в сумку для роддома, отправляясь туда за первым ребёнком. А что на самом деле следовало туда положить – это будет продолжение. Ибо, поверьте, это два совершенно разных списка.

Кстати, именно с этого начиналась наша серия роликов «Мамская правда». «Должен же кто-то честно рассказать будущим мамам, что им на самом деле понадобится в роддоме», – решили мы. А потом до нас дошло, что и обо всём остальном тоже нужно рассказать честно.

Так что же было в моей сумке? Когда сейчас я об этом вспоминаю, мне становится стыдно.

Блеск для губ. Видимо, я полагала, что пойти на роды – это всё равно, что на свидание, и пока ребёночек будет вылезать из меня наружу, я вся такая прекрасная буду прихорашиваться – а что ещё-то делать? Спойлер: блеск для губ мне так и не понадобился. Ни разу. Если бы у меня вообще отвалились губы, я бы, наверное, этого не заметила. Или значения не придала бы. Пока, губки, с вами было хорошо…

Баллончик с термальной водой. Ну, чтобы насладиться освежающей прохладой, пока я ору как резаная, обливаюсь потом и пытаюсь задушить мужа, который пытается меня удержать. Одна сплошная польза.

Мятные драже – две коробки! Потому что меня ужасно беспокоило: вдруг у меня будет несвежее дыхание… И знаете что? Наверняка так оно и было. Я почти уверена: дыхание у меня было совсем даже несвежее. Но я не съела ни одной из этих чёртовых конфеток! Просто удивительно, как легко забываешь о мелочах, когда кормишь ребёнка от восьми до двенадцати или даже шестнадцати раз в сутки.

Книга. Да-да, книга! Когда у меня есть целые выходные, чтобы заняться собой, я и то не читаю книг. Видимо, потому и решила: вот он, момент для моего приобщения к художественной литературе на всю оставшуюся жизнь. И я ошиблась. Мне казалось, что рожать – это примерно то же самое, что прохлаждаться в круизе. А вот наша книжка вполне сгодилась бы для роддома: ею можно запустить в мужа за то, что обрюхатил вас.