Дэвид Митчелл - Костяные часы

• Название: Костяные часы
• Автор: Дэвид Митчелл
• Жанр: Социальная фантастика
• Год: 2020
• ISBN: 978-5-389-17809-0

В новом переводе и с дополнительными материалами – великолепный роман современного классика Дэвида Митчелла, дважды финалиста Букеровской премии, автора таких интеллектуальных бестселлеров, как «Сон № 9», «Облачный атлас» (недавно экранизированный Томом Тыквером и братьями Вачовски), «Голодный дом» и другие. В «Костяных часах» Митчелл продолжает и развивает темы, затронутые в «Облачном атласе» и углубленные в «Голодном доме». «Прекрасная история, прекрасный язык, все прекрасно, – писал о „Костяных часах“ Стивен Кинг. – Один из лучших романов года, ничуть не уступающий долгожданному „Щеглу“ Донны Тартт по литературной глубине». «Триумфальное, ошеломительное, головокружительное путешествие по всему миру, – вторила ему в своей рецензии маститая Урсула Ле Гуин. – Пугающие темные глубины „Костяных часов“ дерзко скрыты за остроумными фокусами и словесными кружевами, которые сплетает неподражаемый рассказчик Дэвид Митчелл». Итак, познакомьтесь с главной героиней: «Холли Сайкс, простая английская девушка, ничем не уступает Холдену Колфилду» . Однажды жарким летним днем она сбегает из дому: своенравный подросток, бунтарка с разбитым сердцем, невольная пешка в тайном глобальном конфликте. Когда-то она слышала голоса «радиолюдей» – теперь же тайна одного потерянного уик-энда аукнется в различные ключевые моменты ее жизни. И год за годом она ломает голову, что же имел в виду семилетний братишка Джеко, вручив ей картонку с «инфернальным лабиринтом» и велев заучить его наизусть: «Когда идешь по этому лабиринту, Мрак неотступно следует за тобой…» «„Костяные часы“ – превосходная работа мастера, которую с удовольствием можно читать и как литературную загадку, и как необыкновенную историю жизни обычной женщины на протяжении шести бурных десятилетий» .

---

– Самое смешное, что родители Иэна говорят то же самое про меня, – смеется Хайди. – Нам бы, наверное, следовало устроить антисвадьбу и разбежаться. – Она снова прикладывает салфетку к губам. – А Коркоран – это ведь ирландская фамилия, да, Трейси?

Я киваю, цепляю вилкой помидор:

– Моя ма родом из Западного Корка.

– Кто бы ни был прав и виноват в североирландском конфликте, ирландский опыт положительно сказался на всех революциях, произошедших после двадцатых годов двадцатого века. – Иэн тянется за кетчупом. – Англичане полагают, что передали Ирландии политические права исключительно из великодушия, но это не так: ирландцы отвоевали свои права, создав современное искусство ведения партизанской войны.

– А моя тетя Рошин говорит, что англичане никогда ничего не помнят, а ирландцы никогда ничего не забывают, – добавляю я.

Иэн хлопает по донышку бутылки с кетчупом, но оттуда не выливается ни капли.

– Я просто в отчаянии: мы смогли отправить человека на Луну, но не в состоянии изобрести способ добывания томатного соуса из бутылки… – Огромная клякса кетчупа вылетает из горлышка и шлепается на ломтик бекона в тарелке Иэна.

Я мою посуду. Иэн и Хайди, естественно, меня отговаривали: «Нет, что ты, ты же наша гостья!», но я настояла. Втайне я надеюсь, что они предложат подвезти меня до фермы «Черный вяз» или хотя бы пригласят к себе на следующие выходные, если, конечно, я к тому времени не вернусь в Грейвзенд. И может быть, Хайди поделится со мной этой потрясающей краской для волос… Я ополаскиваю стаканы и сразу вытираю их сухим полотенцем, как мы всегда делаем в пабе, чтобы не оставалось потеков. С мраморной кухонной доски все еще стекает мыльная пена, и я оставляю доску в раковине, вместе с убийственно острым ножом – пусть подсохнут. Из кассетного магнитофона доносится песня Боба Дилана «As I Went out One Morning»[8]: Иэн разрешил мне поставить кассету по своему выбору, и я взяла альбом «John Wesley Harding», хотя, вообще-то, терпеть не могу губную гармошку. Но эта песня просто великолепна, а голос Дилана – как ветер, изменяющий дрянной день…

– Классный выбор! – мимоходом замечает Хайди, босиком шлепая через кухню. – Я, наверно, тысячу лет это не слушала.

У меня становится тепло на душе. Хайди выходит во двор, прихватив с собой книгу Джорджа Оруэлла «Во чреве кита». На уроках английской литературы мы проходили «Скотный двор», так что, возможно, я смогу произвести на Хайди впечатление своими познаниями. Она оставляет открытой дверь во внутренний дворик, и на кухню доносится запах травы. Приходит Иэн, наливает молоко в жаростойкий стеклянный кувшинчик фирмы «Пайрекс», ставит в микроволновку. Я впервые вижу микроволновку вблизи. Поворачиваешь ручку настройки, нажимаешь на кнопку, и через сорок секунд – дзынь! – молоко вскипает.

– Прямо как в «Звездном пути»! – говорю я.

– Скоро, – произносит Иэн дикторским голосом, как в кинотрейлере. – Будущее смотрите в окрестном Настоящем. – Он ставит на поднос кувшинчик с молоком, три кружки и чудной кофейник с поршнем, полный кофе. – Как закончишь, присоединяйся к нам на café au lait[9].

– Хорошо, – говорю я, пытаясь сообразить, что за штуку он мне предложил.

Иэн выходит с подносом во дворик, а я смотрю на часы: половина одиннадцатого. Ма собирается в церковь, вместе с Джеко, который всегда ходит с ней за компанию. Папа выгуливает Ньюки по берегу реки в сторону Эббсфлита и Лондона. А может, они сейчас уже вместе идут на Пикок-стрит? А я вот она! И у меня все прекрасно; я заканчиваю уборку на кухне, а Дилан уже добрался до песни «I Dreamed I Saw St Augustine»[10]. Мелодия медленная, даже немного тяжеловесная, типа «вою-на-луну», но я наконец-то понимаю, почему все без ума от Дилана. За окном, в дальнем конце сада, колышутся стебли наперстянки и огненные свечи. Лужайки и клумбы хорошенькие, прямо как картинка на жестянках песочного печенья; за завтраком я даже спросила у Хайди и Иэна: может, они не только аспиранты, но еще и садовники? А Хайди объяснила, что к ним раз в две недели приходит парень из Фавершема, на пару часов, «чтобы привнести порядок в этот хаос». По-моему, это как-то не по-социалистически, но я смолчала, а то вдруг они решат, что я выпендриваюсь.

Остатки воды с хлюпаньем исчезают в сливном отверстии, звякает забытая в кухонной раковине чайная ложечка, а у Боба Дилана на середине песни «All Along the Watchtower»[11] вдруг случается инфаркт… Ой, мамочки! Магнитофон зажевал пленку. Жму на кнопку выброса кассеты, из магнитофона вываливается клубок коричневых спагетти. Ну, это легко поправить, только нужен кусочек скотча, и я выхожу во двор, спросить у Иэна и Хайди, где у них скотч. Они растянулись на деревянных шезлонгах, полускрытые рядом здоровенных глиняных горшков, будто из сказки про Али-Бабу, только в горшках не сокровища, а всякая зелень. Томик Оруэлла лежит на траве, Хайди все еще придерживает нужную страницу большим пальцем. Иэн дремлет, свесив голову набок, солнечные очки перекошены. Поднос с кофе, чашками и всем прочим стоит на низенькой стене. «Надо же, как их разморило», – думаю я и осторожно окликаю Хайди, но она не шевелится. Пчелы жужжат над зеленью в горшках, где-то блеют овцы, вдалеке тарахтит трактор. В полумиле отсюда виднеется пологий холм – наверное, остров Шеппи; а та штуковина, будто склеенная из спичек, – это мост. И вдруг я замечаю, что по руке Хайди снуют три или четыре черные точки. А может, и не четыре, а даже больше…

Муравьи, что ли? Я вглядываюсь – ну конечно, муравьи!

– Хайди! По тебе муравьи ползают!

Она не реагирует. Смахиваю муравьев с ее руки, нечаянно давлю парочку. Да что же с ними?

– Хайди!

Трясу ее за плечо, а она заваливается на подлокотник, будто пьянчужка в какой-то комедии, только мне не смешно. Голова у нее запрокидывается, темные очки сползают с носа, и я вдруг замечаю, что ее широко открытые глаза – сплошная радужка без черной точки зрачка. Я испуганно вскрикиваю и отшатываюсь, чуть не падаю. Иэн тоже не шевелится, и я, теперь уж окончательно охваченная паникой, громко его окликаю – и вижу, как по его пухлым губам ползет мохнатая муха. Трясущейся рукой приподнимаю его бейсболку, заглядываю в лицо. Муха с жужжанием улетает. Глаза у Иэна в точности как у Хайди – словно он внезапно умер от какой-то чумы. Роняю бейсболку, из горла вырывается еще один дрожащий вопль. В кусте алых роз какая-то птичка рассыпает звонкие бусины веселых трелей, а у меня в душе все трепещет, и голова кружится, как у пьяной, и мозги точно отшибло, но объяснение случившемуся все же находится: Хайди и Иэн чем-то отравились за завтраком. Да, да, отравились, съели что-то за завтраком! Спустя всего двадцать минут? Но у меня-то никаких симптомов нет. Все мы ели одно и то же. Затем я думаю: инфаркт. Та еще теория. Передоз наркотиков? И тут меня осеняет. Так, Сайкс, хватит думать! Немедленно вызывай «скорую»…

…телефон на тумбочке в гостиной. Быстрей беги через кухню, набирай 999 и жди ответа. Да отвечайте же скорей! Скорей! В телефоне нет гудка. И тут я замечаю отражение в зеркале: в кресле кто-то сидит и смотрит на меня. Шестеренки реальности смещаются. Я оборачиваюсь: и правда сидит, в углу, у арочного прохода из гостиной на кухню. Я его знаю. Глаза пираньи, черные кудри, расквашенный нос – тип из моего дневного кошмара в туннеле под шоссе, из ромбовидного зала. Он тяжело дышит, словно только что взбежал на вершину холма.

– Ты кто? – рявкает он.

– Я…я…я… я знакомая Иэна и Хайди, я…

– Эстер Литтл или Юй Леон Маринус? – спрашивает он ледяным злобным голосом.

У него на лбу, между бровями, мерцает что-то… нет, я такого в жизни не видела. Он что, сказал «Маринус»? Да какая разница?! Он – тип из моего кошмара, только ведь от страха сразу просыпаешься. Я невольно отступаю на шаг, плюхаюсь на диван.

– Моим друзьям нужно вызвать «скорую».

– Назови мне свое имя, и я подарю тебе чистую смерть.

Это не пустая угроза. Он убил Хайди и Иэна и тебя убьет, переломит, как спичку.

– Я… я… я не понимаю, сэр. – Я испуганно сжимаюсь в клубок. – Я…

Он встает, делает шаг ко мне:

– Назови свое имя!

– Холли Сайкс. Я… я сейчас уйду… прошу вас…

– Холли Сайкс… – Он задумчиво наклоняет голову. – Да, мне это имя известно. Одна из тех, кому удалось улизнуть. Что ж, использовать брата в качестве наживки – ловкий фокус, но смотри, в кого ты превратился, хоролог! Прячешься в презренных отбросах, в костяных часах! Си Ло содрогнулся бы от отвращения! Холокаи вывернуло бы наизнанку! Если бы, конечно, они были живы, но они, увы, – тип глумливо усмехается, – погибли во время вашего полуночного налета, который завершился полнейшим провалом. Неужели вы решили, что на Пути Мрака нет аварийной сигнализации? Неужели вы не знали, что Часовня – это Катар, а Катар – это Часовня? Что они – единое целое? Душа Холокаи обратилась в пепел. Душа Си Ло – в ничто. А ты, кем бы ты сейчас ни был, сбежал. Несомненно, в соответствии с вашим священным Сценарием. Мы просто обожаем этот ваш Сценарий. Ведь благодаря ему хорология уничтожена. Это великий день для всех Пожирателей. Что вы без Си Ло и Холокаи? Труппа шарлатанов, читающих чужие мысли и гнущих ложки. Так что признайся мне перед смертью: ты Маринус или Эстер Литтл?