Жан-Кристоф Гранже - Последняя охота

• Название: Последняя охота
• Автор: Жан-Кристоф Гранже
• Жанр: Зарубежные детективы
• ISBN: 978-5-389-18011-6

Жан-Кристоф Гранже – признанный мэтр европейского детектива и триллера, чья громкая литературная слава началась с триллера «Багровые реки» (1998), вскоре блестяще экранизированного. Главный герой – блистательно сыгранный Жаном Рено немногословный полицейский Пьер Ньеман, обладающий въедливым аналитическим умом, но неуживчивым характером, сразу полюбился зрителям. И вот двадцать лет спустя Гранже решил воскресить легендарного комиссара в своем новом романе. В сердце Шварцвальда, в Черном лесу, началась последняя охота. Но когда прозвучал рог, оказалось, что убит не олень и не кабан, а Юрген фон Гейерсберг, молодой немецкий аристократ, владелец окрестных земель и огромного состояния. Расследование ведут следователи из Германии и Франции, за французов играет знаменитый комиссар Пьер Ньеман, а также его ученица и коллега Ивана Богданович. В распоряжении экспертов есть тело жертвы. Но нет ни головы, ни внутренностей. И никаких следов. Вскоре полицейским становится ясно, что это только начало. Неведомый преступник открыл охоту не только на представителей рода Гейерсбергов, но и на самих сыщиков, а за цепочкой странных убийств маячит зловещая тень – тень зверя.

---

Лаура держала руки в карманах джинсов и смотрела на полицейских, переводя взгляд с одного лица на другое.

– Я не совсем понимаю… – произнесла она на безупречном французском. – Жандармы уже допросили меня…

Ньеман поклонился – по-военному сдержанно – и пояснил:

– Скажем так… быстро успехов в расследовании добиться не удалось, и нас прислали «на усиление»…

Лаура отодвинулась, позволяя им пройти. В огромной комнате не оказалось несущих элементов – ни стен, ни колонн, все пространство купалось в оранжево-рыжеватом свете.

В первый момент возникало ощущение пустоты, но, вглядевшись, глаза различали сундук, рояль, диван, а в центре – огромный гигантский камин, напоминающий перевернутый перископ. В стеклянных поверхностях отражались коричневые стволы и зеленые лапы елей…

– Стеклянный Дом! – представила свое жилище Лаура. – Мой прадед был фанатичным поклонником Баухауса. Он заказал строительство в тридцатые годы. Я обожаю это место.

– Кто был архитектором?

– Ученик Людвига Мис ван дер Роэ. Друг семьи. Он даже опередил своего мастера, который только в пятидесятых годах создал Кроун-Холл – здание архитектурного колледжа Иллинойсского технологического института и загородный дом для миссис Фарнсуорт, которая была возлюбленной Роэ…

Женщина произнесла имена и названия как нечто само собой разумеющееся, а Ивана даже имя и фамилию архитектора едва разобрала.

Графиня направилась к зоне гостиной, образованной диваном цвета охры и табуретами с сиденьями из переплетенных полос кожи. На полу лежала медвежья шкура.

– Юрген тоже жил здесь? – поинтересовался Ньеман, следуя за хозяйкой.

Графиня обернулась. Руки она так и держала в карманах, что придавало ей сходство с совсем юной девушкой.

– Странный вопрос… Нет, конечно, у него был свой дом во Фрайбурге.

Кивком подбородка Лаура указала на два табурета: это был скорее приказ, чем приглашение. Полицейские молча уселись.

– Так что вы хотите знать? – спросила графиня, устроившись напротив них на диване. Она зажала сложенные вместе ладони между коленями и подняла плечи, словно вдруг замерзла, и эта поза показалась Иване искусно рассчитанной. Темные глаза Лауры готовы были пролиться слезами, они держали собеседников на расстоянии, гипнотизировали, как звездное небо.

Лейтенант взглянула на Ньемана и получила подтверждение своим опасениям: этот Млечный Путь уже поглотил комиссара.

8

– Нам очень жаль, что приходится возвращать вас к болезненным воспоминаниям… – произнес Ньеман непривычно мягким тоном.

Они впервые вместе проводили допрос, и Ивана никак не ожидала от своего шефа подобной предупредительности. Неужели дело в возрасте? Или он тает, как масло на раскаленной сковороде, в присутствии красавицы-графини?

Вместо ответа Лаура фон Гейерсберг сделала нетерпеливый жест рукой: «Ближе к делу, старина…»

– Когда вы в последний раз видели Юргена?

– Как и все – в полдень субботы. Мы завтракали с гостями в охотничьем павильоне. Брат заглянул ненадолго – он терпеть не мог подобные мероприятия.

– Псовую охоту? – встряла Ивана.

– Нет, сопутствующие ей светские развлечения. Я тоже не большая их поклонница, но соблюдение традиций позволяет сохранять контакт с торговыми партнерами и влиятельными людьми земли Баден-Вюртемберг.

– После этого от Юргена не было известий? – снова взял слово Ньеман.

– Никаких.

– Ни звонка, ни эсэмэски?

Лаура фон Гейерсберг неприятно улыбнулась:

– Зачем вы спрашиваете? Я ведь уже ответила, разве нет?

Графиня была в курсе, что у майора уже есть распечатка звонков Юргена.

– Конечно, конечно. Последний звонок он сделал вам.

– Верно. – Лаура кивнула. – Около трех, в субботу.

– Что он сказал?

– Ничего заслуживающего особого внимания. Хотел знать, все ли в порядке с гостями, пообещал быть на ужине.

– Его отсутствие вас не встревожило?

Лаура развернула ладони, как листья лотоса.

– У Юргена была привычка исчезать… правда, не больше чем на сутки. И я знала, что он будет на охоте, завтра утром. Он ни за что бы ее не пропустил.

Ивана осознала, что ее правая нога трясется, как всегда, если она нервничала. Она давно – и пока безуспешно – боролась с комплексом маленькой жалкой обитательницы пригорода. Давняя глубокая душевная рана со временем нагноилась и породила большинство ее «гангрен» – ярость, ненависть, стыд…

– Но в воскресенье утром его не оказалось? – Она, как садистка, ударила по больному месту.

Лаура подняла глаза к потолку и заговорила неопределенным тоном, словно бы переместившись в параллельное пространство своих снов и желаний.

– Я думала, он появится в лесу. – Лаура понизила голос. – Юрген любил сюрпризы.

Ньеман «перехватил управление», желая помочь ей справиться с внезапным изнеможением и помешать Иване впасть в еще бо́льшую агрессию.

– Что вы можете рассказать о личной жизни брата? Он с кем-нибудь встречался?

Лаура достала пачку сигарет, предложила полицейским. Ньеман отказался. Ивана обрадованно кивнула, удивленная жестом графини и тем, что во «дворце» разрешают курить.

Женщины неожиданно почувствовали себя союзницами, и Ивана изменила мнение и о хозяйке дома, и о себе. Эта женщина – не зазнайка, а она сама – не хлам с помойки.

Несколько секунд Ивана наслаждалась вкусом табака. Комната почему-то стала напоминать ей армянскую церковь: мебель блестела, как оклады икон, а завитки дыма были похожи на курящийся ладан.

– Вам наверняка рассказали о его… экзотических вкусах, – сказала наконец Лаура, – но голову Юргену отрезали не за то, что он оттягивался в СМ-клубах…

– Вы, скорее всего, правы, но он мог встретить там опасного человека.

– Не мог. Это сообщество безобидно, хотя слухи о них ходят прямо противоположные.

Ньеман не стал комментировать ее мнение и задал следующий вопрос:

– Вы тоже там бываете?

– О чем вы?

– О садомазохистских заведениях и вечеринках.

Лаура улыбнулась – на сей раз по-настоящему, ее позабавило предположение полицейского. Она была удивительным созданием и проявляла все больше человечности и сердечной теплоты, что совершенно противоречило ее общественному положению и финансовому статусу. Графиня стала вдвое обаятельнее… если такое возможно.

– Легко понять, что вы не из наших мест, – бросила она.

– Почему?

– Потому что никто не говорил со мной так откровенно… Давно не говорил.

Ньеман поклонился, что оказалось нелегко, учитывая, что он не стоял, а сидел, так что изящества в этом жесте извинения оказалось маловато.

– Я не слишком искушен в этикете, простите меня.

– Никаких проблем. Нет, я не посещаю такие клубы. Вкусы у меня более… традиционные. Брат дразнил меня, называл мещанкой.

Ивана, успокоившаяся благодаря никотину, задала следующий вопрос:

– У Юргена были враги?

Лаура фон Гейерсберг встала, обошла диван. Лес за ее спиной заполнился сумерками.

– Наша семья стоит миллиарды долларов. Это вызывает зависть, ревность и другие пагубные чувства.

Полицейские переглянулись: они чувствовали себя по-дурацки на табуретах с кожаными сиденьями.

Ивана решила подняться на ноги.

– Вы уже получали угрозы? – спросила она.

– Ни одной! Все всегда нам улыбаются. Мой отец говорил: «С такими друзьями враги не нужны…»

– Думаете, вам грозит опасность?

– А вы?

Ньеман тоже встал – и получилась почти балетная сцена.

– Ни у вас, ни у Юргена нет детей, – продолжил он. – Кто наследует в случае несчастья?

– Все, что нам принадлежит, будет поделено между членами семьи, в том числе ближайшими родственниками, кузенами Удо и Максом.

В этот момент Ивана ощутила аромат духов Лауры – простой, естественный, сладко-растительный, с ноткой волшебства.

– Они могут желать вам смерти? – Вопрос был задан в лоб, намеренно грубо, чтобы справиться с очарованием хозяйки дома.

Лаура посмотрела на лейтенанта через плечо и улыбнулась ее наивности:

– Нет. Они почти так же богаты, а интересуют их исключительно женщины и охота.

– Они участвовали в субботнем развлечении?

– Конечно, но повторюсь: забудьте об Удо с Максом, они совершенно безобидны – для всех, кроме двадцатипятилетних красоток с упругими попками.

Ивана дала задний ход, уступив подачу Ньеману, стоявшему прямо перед Лаурой фон Гейерсберг.

– Вы говорите об охоте… – начал он очень серьезно. – А что скажете об… инсценировке с телом Юргена?

Взгляд Лауры совершенно переменился. Улыбка и ирония исчезли, но не было и грусти. Только холодная, концентрированная, как лед, ярость.

– Гнусная имитация охоты с подхода…

– Можете предположить, в чем ее смысл?

Лаура обошла Ньемана и остановилась у громадного окна.

– Наша страсть к охоте известна всем. Мы много сделали, чтобы она стала популярной среди жителей этой части страны, так что я не исключаю провокации.