Виктория Хислоп - Возвращение

• Название: Возвращение
• Автор: Виктория Хислоп
• Жанр: Современная русская литература
• ISBN: 978-5-389-18005-5

В танце фламенко слились страсть и нежность, ликование и протест, радость свободы и горечь изгнания; в эту музыку невозможно не влюбиться, особенно если она у тебя в крови. Наполовину испанка, Соня увлекается испанскими народными танцами и приезжает из родной Англии в Гранаду, чтобы учиться танцевать. Она всей душой стремится постичь искусство фламенко, и ее искренность подкупает немолодого испанца, хозяина одного из гранадских кафе. Новый знакомый рассказывает историю танцовщицы Мерседес, чья звезда ярко вспыхнула во времена гражданской войны 1930-х, и этот рассказ переворачивает всю жизнь Сони. Виктория Хислоп – автор международных бестселлеров «Остров» и «Возвращение» – ведет разделы о путешествиях в «Sunday Telegraph», «The Mail on Sunday», «House & Garden» и «Woman & Home». Ее первая книга «Остров» держалась в первой строке списка продаж «Санди таймс» восемь недель подряд и была продана тиражом более двух миллионов экземпляров. Книги Виктории Хислоп переведены на многие языки мира.

---

– Точно так, – подтвердила Соня. – Жуткий просто. Совсем не то, что я ожидала.

– И те девушки, не очень-то они выглядели счастливыми, правда?

Соня ответом не озаботилась. Ясно ведь, что фламенко имеет мало общего со счастьем. Уж это она за последние два часа себе уяснила.

Они пустились в обратный путь по мощенным булыжником улицам, направляясь к центру Гранады, но в старом арабском квартале Альбайсин поняли, что заблудились. Пытать счастья с картой было бессмысленно; редкий из крохотных проулков имел название, а узкие ступени некоторых и вовсе вели в никуда.

Женщины вскоре сориентировались: стоило им свернуть за угол, как перед ними открылся вид на Альгамбру, залитую в этот час мягким светом, и, хотя время уже было за полночь, теплое янтарное сияние, омывавшее строения комплекса, едва не заставило подруг поверить в то, что солнце все еще клонится к горизонту. Со своим частоколом из зубчатых башен, резко выделявшихся на фоне чистого ночного неба, крепость выглядела так, словно перенеслась из мира сказок «Тысячи и одной ночи».

Взявшись под руки, они продолжили свой путь вниз по склону холма в тишине. Темноволосая, высокая и статная Мэгги делала шаги поменьше, чтобы попадать в ногу с Соней: за годы близкого общения подруги приноровились друг к другу, уж больно разной они были комплекции. В разговорах нужды не было. Сейчас отчетливый стук подошв по мощеной дороге, напоминающий хлопки ладоней и щелчки кастаньет артистов фламенко, был куда приятнее звучания человеческого голоса.

Была последняя среда февраля. Соня и Мэгги приземлились всего несколькими часами ранее, но Соня попала под очарование Гранады уже по дороге из аэропорта. Зимний закат озарил город пронзительным светом, оставив покрытые снежными шапками горы вдалеке в тревожной тени. Когда такси мчалось по автостраде, приближаясь к городу, женщины успели бросить свой первый взгляд на строгие очертания Альгамбры. Казалось, крепость стоит на страже всего остального города.

Наконец водитель сбавил скорость и свернул в сторону центра. Теперь пассажирки смогли полюбоваться величественными площадями, роскошными зданиями и изредка попадающимися на глаза великолепными фонтанами, пока машина не нырнула в переплетение узких мощеных улочек, прорезавших город.

Имея мать – уроженку Испании, сама Соня за всю свою жизнь бывала в стране лишь дважды, и оба раза на морских курортах Коста-дель-Соль. Она не выезжала за пределы «прилизанного» и бурлящего жизнью побережья, где круглый год светит солнце, а позавтракать можно в любое время с утра до вечера, что и привлекает британских и немецких туристов, коих там великое множество. Утопающие в зеленых насаждениях виллы, расположенные по соседству и похожие одна на другую, с их нарядными колоннами и причудливыми узорами кованых решеток были теперь так близко и так бесконечно далеко от этого города с путаными улочками и сумбуром зданий, которыми он поразжился за свою многовековую историю.

Здесь витали незнакомые запахи, беспорядочно смешивались в пестрый коллаж древность и современность; в кафе было не протолкнуться из-за местных, в витринах высились горки мелкой глазированной сдобы, которую с гордостью за свой труд отпускали серьезные мужчины. Окна обшарпанных квартирок прикрывали ставни, а через ограждения балконов просматривались вывешенные на просушку простыни. «Тут все настоящее, – подумалось Соне, – ничего показного».

На поворотах пассажирок качало то в одну сторону, то в другую – налево, направо, направо, налево и снова налево, – могло показаться, что они рискуют вернуться ровно туда, откуда выехали. Движение на узких улочках было исключительно односторонним, и их водителю то и дело удавалось едва-едва разминуться с мопедом, едущим им навстречу наперекор всем правилам, да еще и на приличной скорости. Пешеходы, позабыв осторожность, сходили с тротуара прямо на проезжую часть. Только таксисту было по силам пробраться сквозь этот прихотливый лабиринт. С зеркала заднего вида свисали четки, которые постукивали о ветровое стекло, с иконки на приборной панели кротко глядела Дева Мария. Поездка обошлась без жертв, так что Богоматерь, по-видимому, со своей работой справлялась.

От приторного карамельного запаха освежителя воздуха и пережитой тряски обеих женщин мутило, и они почувствовали облегчение, когда машина наконец замедлила ход и остановилась и до них донесся скрип рычага ручного тормоза. Двухзвездочная гостиница «Санта-Ана» располагалась на маленькой неопрятной площади, соседствуя с книжным магазинчиком с одной стороны и сапожной мастерской с другой. Вдоль тротуара вытянулись в ряд торговые палатки, которые в тот момент как раз закрывались. Упаковывались гладкие золотистые батоны и увесистые куски плоского, нашпигованного оливками хлеба, заворачивались в вощеную бумагу остатки открытых фруктовых пирогов, бывших изначально размером с колесо телеги.

– Умираю с голоду, – призналась Мэгги, наблюдя за тем, как торговцы загружают свои фургончики. – Куплю что-нибудь по-быстрому, пока они еще здесь.

Мэгги со свойственной ей непосредственностью побежала через дорогу, оставив Соню расплачиваться с таксистом. Вернулась она с внушительным ломтем, который, торопясь заглушить голод, уже начала разрывать на кусочки:

– Вкуснотища! На-ка, попробуй, – и сунула немного хлеба Соне в руку.

Так они и стояли на тротуаре рядом со своими вещами: ели хрустящий батон и щедро усыпали крошками каменную плитку под ногами. Пришло время пасео[4]. Люди начали выходить на улицы, чтобы совершить свой вечерний променад. Мужчины с женщинами, женщины под руку с женщинами, мужчины по двое – элегантно одетые. Все они, хотя и прогуливались для удовольствия, вид имели целеустремленный.

– Правда, глаз радует? – сказала Мэгги.

– Что?

– Здешняя жизнь. Только посмотри на них. – Мэгги указала на забитое посетителями кафе на углу площади. – Как думаешь, что они обсуждают за бокалом тинто?[5]

– Да, наверное, все подряд, – улыбнулась Соня. – Семейную жизнь, политические дрязги, футбол…

– Давай зайдем в гостиницу и зарегистрируемся, – предложила Мэгги, дожевывая свой кусок. – Потом можем прогуляться, пропустить где-нибудь по бокальчику.

Толкнув стеклянную дверь, они оказались в ярко освещенном холле, оформленном с претензией на роскошь, которую поддерживали лишенные всякой оригинальности композиции из шелковых цветов и несколько массивных предметов мебели в стиле барокко. Обнаружившийся за высокой стойкой администратора улыбчивый молодой человек дал подругам заполнить регистрационные бланки, потом снял копии с паспортов и, сообщив, когда накрывают завтрак, протянул им ключ от номера. Деревянный брелок-апельсин размером с настоящий фрукт служил надежнейшим гарантом того, что они не смогут покинуть гостиницу, позабыв сдать ключ, который тут же вернется на свой крючок в стене за стойкой.

Если не считать холл, все убранство гостиницы оказалось кричаще безвкусным. Наверх они поднимались в крохотной кабине лифта, куда еле втиснулись; чемоданы им пришлось взгромоздить один на другой. Выйдя на третьем этаже, женщины очутились в начале узкого темного коридора, по которому и побрели, цокая каблуками и грохоча багажом, пока не разглядели на двери крупные, тускло поблескивающие цифры: «301».

Номер им достался вроде как «с видом». Вот только не на Альгамбру, а на стену, точнее, на блок кондиционера.

– Мы все равно не стали бы целыми днями у окна просиживать, да ведь? – заметила Соня, задергивая тонкие занавески.

– И даже будь у нас балкон с шикарной мебелью и панорамным видом на горы, мы все равно не стали бы на него выходить, – подхватила Мэгги со смехом. – Погодка еще не располагает.

Соня, не мешкая, распахнула свой чемодан, затолкала несколько футболок в выдвижной ящичек прикроватной тумбочки, а остальные вещи развесила в узком платяном шкафу; скрежет металлических плечиков резал по ушам. Ванная, как и комната, оказалась компактной: Соне с ее миниатюрным телосложением и то пришлось протискиваться за раковину, чтобы закрыть дверь. Почистив зубы, она сунула щетку в единственный имеющийся стакан и вернулась в комнату.

Мэгги лежала на кровати, растянувшись поверх бордового покрывала, а ее чемодан, так до сих пор и не раскрытый, стоял на полу.

– Так ты что, вещи разбирать не планируешь? – поинтересовалась Соня, по опыту знавшая, что Мэгги скорее будет таскать одежду прямо из чемодана, набитого кокетливыми кружевными нарядами и сбившимися в комки блузками с рюшами, чем удосужится развесить все по местам.

– Чего-чего? – рассеянно переспросила Мэгги, поглощенная чтением.

– Вещи разбирать?

– А, вещи… Потом разберу.

– Что ты там читаешь?

– Да вот, нашла в куче буклетов на столе, – отозвалась Мэгги из-за рекламной листовки, которую поднесла к лицу, чтобы лучше разобрать слова.