Александр Добровинский - Переговоры как искусство. Профессиональные секреты звездного адвоката

• Название: Переговоры как искусство. Профессиональные секреты звездного адвоката
• Автор: Александр Добровинский
• Жанр: Саморазвитие, личностный рост
• ISBN: 978-5-04-098263-9

Всем нам приходится в жизни выступать в роли адвокатов: когда торгуемся с родителями из-за награды за хорошие оценки, приводим аргументы в пользу своей точки зрения на работе или же доказываем второй половинке, что она не права. В этой книге Александр Добровинский рассказывает случаи из адвокатской практики и личной жизни и объясняет, как применять профессиональные приемы для достижения цели. И все это в своей неповторимой манере!

---

Таким образом и вошло это слово в блатной язык, а оттуда – уже в наш обиход.

Так вот, тринадцатилетнего ребенка отводят в сторону, вернее, в отдельную комнату и обыскивают. Тщательно.

Девочка садится играть. Важнейший матч. В середине партии она выходит в туалет. «Зондеркоманда» отодвигает ее от кабинки и обыскивает – сначала туалет, потом еще раз самого ребенка. Так продолжается до конца турнира.

На вопросы мамы маленькой девочки о том, что происходит, ей сухо отвечают, что у судейских есть основания полагать, что Бибисара совершает самое страшное преступление в шахматах – она пользуется компьютерными подсказками. «Читинг» – от английского слова cheating – жульничать. Если вы вспомните, когда это происходило, то поймете, что зерно преследования Бибисары упало на очень хорошо вспаханную почву. В это время отстраняли от большого спорта наших олимпийцев. Ни за что.

У Бибисары, естественно, ничего не нашли. Ни телефона, ни мини-компьютера, ни наушников. Ничего. Вообще ничего. Она играла, используя исключительно свою голову и свой талант. Все. Ах да. Еще руки – чтобы двигать фигуры.

В таком стрессе проходил остаток важнейшего турнира года в жизни тринадцатилетней девочки. Не думаю, что кто-нибудь из взрослых шахматистов выдержал бы такое. Не выдержала и Бибисара. Она проиграла решающую партию и заняла второе место на чемпионате мира в Уругвае. А Лиза Соложенкина? Она осталась вообще позади Бибисары. А при чем тут Лиза и ее отец-гроссмейстер-тренер сборной, спросите вы?

А вот при чем.

В последний день уругвайского чемпионата мира гроссмейстер Соложенкин напечатал разлетевшуюся и наделавшую много шума статью о Бибисаре Асаубаевой. В статье говорилось, что его дочь пошла в туалет за Бибисарой во время турнира (очевидно, чтобы проследить за соперницей). Заперевшись в соседней кабинке, она четко услышала, как «гнусная Бибисара разговаривает с кем-то по телефону и советуется относительно своей позиции в шахматной партии».

Честная Лиза не могла удержаться и поступила как водится Павликам Морозовым. Она все рассказала родителю. Папа тоже не мог пережить такого в своей команде. Мне почему-то вспомнилось дело врачей, Лидия Тимашук и ее знаменитое обращение в органы госбезопасности. «Сборная России – это, конечно, хорошо, но честь и святость шахмат превыше всего». И… честно написал донос в судейскую коллегию. Ну если сам тренер сборной пишет на своего игрока донос, то, значит, так оно и есть. Увидев в составе тренерского штаба второго Родченкова (специалист по выявлению допинга. – Примеч. ред.), судьи и начали обыскивать тринадцатилетнего ребенка с ног до головы. В прямом и переносном смысле слова. Теперь становится понятно, что все достижения «юного дарования» – сплошной обман, заканчивал в таком духе свою мысль гроссмейстер-правдолюб.

Это был взрыв в мире шахмат. Статья наделала много шума, и мир четырех коней раскололся, как и должно ему быть, на два лагеря, на два цвета. На Черных и Белых. Одни заняли позицию девочки, другие – «честного» гроссмейстера.

А что же сама Сара (я так ее называю, очень уважая и любя эту девочку)? А у нее начался психологический спад, нервный срыв, депрессия. Сара не хотела больше играть в шахматы, ей казалось, что жизнь закончилась. В 14 лет мне тоже так казалось, когда я влюбился в мамину подругу, но в Уругвае все было намного серьезнее. Ребенок не понимал, за что его так унизили взрослые. Не понимал, понять не хотел и не мог.

Вот именно с этой историей и пришли ко мне родители в тот самый день.

Я был уверен, что они говорят правду. Я поверил им сразу, каждому слову.

Просто я абсолютно счастливый папа – у меня одни дочки и я знаю, как они реагируют на боль и несправедливую обиду, причиненные взрослыми.

Однако мне надо было убедиться и все проверить самому.

Прежде всего я связался с Уругваем. В гостинице… оказались туалеты с наглухо закрывающимся дверями. Услышать из одной кабинки, что происходит в другой, невозможно. Дальше Существует простой тест, который точно показывает, жульничает шахматист или нет. Все партии игрока закладываются в компьютерную программу, и машина сравнивает ходы с предложением самого компьютера. Известно, что человек не может просчитывать варианты лучше, чем машина. Так вот, если игрок повторяет ходы, предложенные программой, это сразу видно. Не может шахматист постоянно выбирать исключительно лучшие ходы. Тест, сделанный на все партии в официальных турнирах Бибисары, показал, что подсказок не было НИКОГДА!

Выяснилось, что Соложенкин сначала написал донос, а потом, не дождавшись ответа на него, не удержался и выдал ту самую гадостную статью.

Просто так, чтобы добить соперницу своей дочери.

На изучение всего этого ушло четыре дня. И еще пара дней – на обдумывание. Короче говоря, через неделю мы встретились снова.

Мои условия были просты:

• мне нужна коллега-помощница;

• вся работа, от начала до конца, все инстанции судебной тяжбы будут сделаны и пройдены мною АБСОЛЮТНО БЕСПЛАТНО. Нельзя обижать детей. Меня так воспитали;

• наши суды неохотно идут на защиту чести и достоинства. Требуется очень сильная исследовательская работа и лингвистическая экспертиза;

• будут, очевидно, два истца: сама Бибисара (но она несовершеннолетняя) и ее мама (как представительница несовершеннолетней дочери);

• Соложенкин живет в Петербурге. На суды туда не наездишься. Попробую перетащить все в Москву;

• мне понадобится поддержка (если она будет) Международной шахматной федерации (FIDE);

• я бы хотел, чтобы Бибисара пока работала с психологом. И ей, и мне предстоит тяжелая подготовка к процессу. Девочка должна быть в форме. При всем уважении к ее профессии, суд – это больше чем просто разыграть партию;

• когда (и если) я все выиграю, Бибисара подпишет договор со мной как с адвокатом еще на пять лет вперед. Я никогда не скрывал, что я человек амбициозный и хочу быть адвокатом лучшей шахматистки мира. А наша Сара, наша девочка, такой будет. Я уверен;

• а пока вот ребенку в подарок мои фирменные очки.

Мы допили кофе и подписали договор.

Следующим утром офис вибрировал от моих распоряжений.

Адвокат, коллега, моя ученица, человек, которому ничего не надо объяснять, – Марина Дубровская, даже не дослушав историю до конца, сказала:

– Александр Андреевич, возьмите меня в команду. Только я денег не возьму. В зеркало хочу прямо смотреть по утрам. Не отворачиваясь. Как вы учили. Специалисты начали проводить детальную экспертизу статьи доносчика Соложенкина. Было понятно, что статья пронизана, по словам психологов, комплексами маленького озлобленного человечка. На лицо все основания для подачи иска о защите чести и достоинства.

Спустя какое-то время мы получили подтверждение об устройстве туалетных комнат в гостинице… Это, как я уже говорил, не были кабинки воинской части. Слышимость из них нулевая.

Наше расследование продолжалось. Было понятно, что после того как вышла статья, она должна была обсуждаться между ребятами – членами сборной. Другого быть не могло. Из Монтевидео лететь до Москвы не ближний свет – сутки с пересадкой в Париже. Понятно, что в команде статью папы одного из игроков (напоминаю, что Лиза Соложенкина – дочь доносчика) и тренера сборной должны были обсуждать все. Оставалось узнать детали.

Арсений нашел меня сам. Его свидетельство оказалось простым и понятным. В самолете, во время длинного перелета, долго сидеть на одном месте никто из молодежи не мог. Кроме того, всем хотелось обсудить и прошедший чемпионат мира, и скандальную статью. Понятно, что Лиза привлекала больше всего внимания. Довольно бойкий и умный юноша Арсений подсел к Лизе одним из первых.

– Слушай, а для чего ты все это придумала? Ты же знаешь, что все не так.

– Это не я, – прозвучал ответ. – Это папа все сделал. Я не хочу на эту тему говорить.

• Следующим компонентом было исследование психолога, который на протяжении нескольких месяцев работал с Сарой. Это не было определяющим доказательством. Но как довесок к решению вопроса, когда чаша весов должна будет сдвинуться в нашу строну, – мнение известнейшего психолога должно будет сыграть существенную роль.

А вот что должно было стать ключевым фактором – это решение FIDE, Международной шахматной федерации, относительно заявления Соложенкина. Дело в том, что неподтвержденные доносы довольно строго караются. Профессиональные шахматисты понимают, какой эмоциональный стресс может пережить игрок, когда именно на него начинают обращать пристальное внимание судьи и даже обыскивать.

Тест, о котором я писал выше, у нас уже был. Он полностью обелял юную шахматистку.

Оставалось дождаться ответа шахматной федерации на донос. Наконец, мы его получили. Все обыски (туалетные кабинки, столы для игроков, сумки), а также личные досмотры абсолютно ничего не дали. Ничего.